Геттисбергом 1–3 июля 1863 года, ставшим переломным в гражданской войне. Говорили, что победа Кеннеди создала перелом в холодной войне. Он впервые показал, что Советский Союз можно заставить отступить, не только не применяя ядерное оружие, но обойдясь даже без использования обычных вооружений.
1 ноября 1962 года в Гавану вылетел член Президиума ЦК, первый заместитель председателя Совета Министров СССР А.И. Микоян. Ему предстояло убедить Кастро согласиться на тот вариант урегулирования Карибского кризиса, о котором договорились Хрущев и Кеннеди. По дороге Микоян остановился в Нью-Йорке, где имел беседы со Стивенсоном и У Таном. Ему удалось убедить Кастро, что предложенный вариант урегулирования кризиса – единственно возможный. В течение первой половины ноября переговоры об окончательном урегулировании Карибского кризиса вели Д. Макклой и первый заместитель министра иностранных дел СССР В.В. Кузнецов. Поскольку в соглашении говорилось не о ракетах средней дальности, а о «наступательном оружии», то американская сторона пыталась подвести под него и зенитные ракеты, что вызвало возражения советской стороны.
16 ноября Кеннеди высказался в пользу того, чтобы американские обещания не нападать на Кубу и удерживать от этого другие страны Западного полушария, а также прекратить военно-морскую блокаду острова, были официально оформлены. 20 ноября президент на пресс-конференции объявил о прекращении «карантина». 21 ноября было отменено состояние повышенной боевой готовности в советских ракетных войсках стратегического назначения и в стратегической авиации.
По поводу подготовки текстов согласованных заявлений СССР и США в ООН, которые как бы подводили итог выполнению взаимных обязательств в связи с Карибским кризисом, возникли разногласия насчет пунктов о проверке. В конце концов была достигнута договоренность, что урегулирование кризиса будет оформлено в виде деклараций трех сторон – СССР, Кубы и США, представленных на одобрение Совету Безопасности. Американская сторона настаивала, чтобы декларации не требовали одобрения Советом Безопасности, а были лишь зарегистрированы в ООН, советская же настаивала на одобрении.
20 ноября, после вывода ракет, Кеннеди отменил морскую блокаду Кубы. Вывод советских войск и вооружений с Кубы был завершен 12 декабря 1962 года.
По признанию бывших сотрудников Кеннеди, в том числе Р. Макнамары, американское правительство в октябре 1962 года не имело достоверных данных, имеются ли на Кубе ядерные боеприпасы. Ф. Кастро в 1992 году утверждал, что он знал о наличии на острове таких боеприпасов, просил Хрущева нанести ядерный удар с Кубы по США и понимал, что в результате американского ответного удара от Кубы ничего не останется.
7 января 1963 года В.В. Кузнецов и Э. Стивенсон обратились с совместным письмом к Генеральному секретарю ООН У Тану. Они признали, что сторонам «не удалось разрешить все проблемы», связанные с Карибским кризисом, но «достигнутая степень согласия между ними по урегулированию кризиса» делает излишним оставление данной проблемы в повестке дня Совета Безопасности ООН. При этом «правительства Соединенных Штатов Америки и Советского Союза выражают надежду, что предпринятые в связи с кризисом действия по предотвращению угрозы войны приведут к разрешению других разногласий между ними и к общему ослаблению напряженности, которая могла бы быть причиной сохранения угрозы войны».
На пресс-конференции 7 февраля 1963 года Кеннеди, обосновывая необходимость мер контроля по выполнению советских и американских обязательств, признал, что его администрация ежемесячно получает сотни сообщений о положении в районе Кубы, которые не соответствуют действительности. Он заявил: «Мы не можем основывать решение вопросов войны и мира, исходя из слухов или сообщений, не относящихся к существу дела». При этом Кеннеди особо подчеркнул, что он не верит, что СССР хочет «большой войны».
После Карибского кризиса Хрущев и Кеннеди договорились об установлении прямой (т. н. «красной линии») телефонной связи между лидерами СССР и США на случай возникновения чрезвычайных обстоятельств. Для контроля исправности этой линии по ней круглосуточно зачитываются произведения литературных классиков.
Английская карикатура времен Карибского кризиса
В апреле 1963 года Кеннеди убрал из Турции и Италии ракеты «Юпитер», нацеленные на Советский Союз. По словам Хрущева, американский президент дал честное слово, что эти ракеты выведет, но категорически отказался подписывать какие-либо обязательства на этот счет. Правда, Никита Сергеевич признал, что Кеннеди сделал это «главным образом потому, что ракеты, которые стояли в Турции и Италии, устарели. Если бы не произошло Карибского кризиса, США все равно бы увезли оттуда ракеты, потому что к тому времени отпала необходимость иметь такие ракеты в данных точках земного шара. США уже имели тогда достаточное количество межконтинентальных ракет, которые стояли на собственной территории. Там они лучше охраняются, имеют лучше оборудованные позиции и лучше замаскированы. Их команды тоже находятся дома. Все это дает большие гарантии. Во-вторых, появились атомные подлодки, вооруженные ракетно-ядерным оружием, то есть подвижные установки. В Средиземном море находится 6-й флот США, там курсируют их подлодки, как и в других морях и океанах. Зачем же держать ракеты на чужой территории, когда есть своя команда и свой подвижной старт?».
Тем самым Хрущев бросил камень в собственный огород. Для чего, спрашивается, надо было затевать из-за ракет в Турции весь сыр-бор с Карибским кризисом, если эти ракеты устарели и для США большой ценности не представляли.
После Карибского кризиса авторитет Кеннеди в Америке и в мире значительно вырос. Теперь президент исходил из принципиальной недопустимости термоядерной войны как средства решения международных споров. Кеннеди стремился к улучшению отношений с Советским Союзом, не поступаясь американскими интересами и принципами, но в то же время стараясь избегать действий, которые могут спровоцировать кризис, подобный Карибскому. По свидетельству Соренсена, «теперь Кеннеди был готов к переговорам, чтобы, по выражению Дина Раска, применить уроки третьей мировой войны до ее начала, ибо было бы слишком поздно применять их после». В предисловии к книге Соренсена «Процесс принятия решений в Белом доме», изданной в 1963 году, президент Кеннеди отметил: «Каждый президент должен примириться с тем, что существует разрыв между желаемым и возможным». Он считал, что в ходе Карибского кризиса достиг возможного, хотя и вынужден был отказаться от желаемого свержения правительства Кастро.
Несомненно, размещение советских ракет средней дальности с атомными боеголовками на Кубе представляло собой непосредственный вызов США и смертельную угрозу для их национальной безопасности. Поэтому американский президент в данном случае действовал гораздо более жестко, чем в период берлинского кризиса. Но Кеннеди отклонил как бомбардировку ракетных позиций, так и вторжение на остров. Вместо этого он решился на «мягкий» вариант «карантина» Кубы посредством американских морских соединений. Несмотря на чрезвычайную напряженность, между Кеннеди и Хрущевым никогда не обрывалась нить переговоров. Президент облегчил своему визави переход на примирительную позицию, обещав, что в случае отвода ракет США не будут больше нападать на Кубу в военном плане. (Позже, однако, Кеннеди уполномочил секретные службы продолжать дестабилизировать режим Кастро, хотя и прекратил помощь антикастровским партизанам.)
Во время Карибского кризиса Кеннеди был вполне осведомлен об американском превосходстве в ракетно-ядерных вооружениях. Он понимал, что даже в случае широкомасштабной высадки американских войск на Кубе и атаки ракетами и с воздуха советских ракетных позиций на острове Хрущев совсем не обязательно начнет мировую термоядерную войну. Ведь Кеннеди знал, что во многом советский лидер блефовал, рассчитывая с помощью угрозы такой войны получить уступки с американской стороны. Если бы Никите Сергеевичу все же пришлось на практике принимать решение о начале термоядерной войны, он бы мог и не решиться этого сделать, поскольку понимал, что американский ответный удар грозит гибелью десяткам миллионов людей, и в том числе ему самому. Хрущев, один из самых кровавых членов сталинского Политбюро, хладнокровно отправивший на смерть многие десятки, если не сотни тысяч невинных людей, к гибели миллионов был бы, возможно, достаточно равнодушен. Но угроза потерять его собственную драгоценную жизнь советского вождя, несомненно, волновала. Здесь было его коренное отличие от Джона Кеннеди, который за всю свою жизнь, в том числе и на войне, не убил ни одного человека, зато с риском для жизни спасал членов экипажа своего торпедного катера. Поэтому американский президент со всей серьезностью относился и к возможности катастрофического развития событий, если в ответ на нападение на Кубу советский лидер ответит глобальной термоядерной войной. И Хрущев, по крайней мере в мемуарах, утверждал, что собирался ответить именно так. А при таком сценарии, как полагал Кеннеди, Советский Союз, несомненно, потерпит поражение, настоящих победителей в такой войне не будет. Конечно, американские МБР и стратегические бомбардировщики, достигнув советской территории, произведут на ней катастрофические разрушения, которые приведут к гибели десятков миллионов человек. Однако все советские стратегические носители не могут быть уничтожены. Даже если ракеты с Кубы и не смогут поразить американскую территорию, хотя бы часть советских МБР и стратегических бомбардировщиков ее наверняка достигнет и нанесет громадные разрушения городов, что приведет к гибели миллионов американцев. Кроме того, Хрущев наверняка использует ядерное оружие в Европе, что приведет к разрушению крупнейших городов Западной Европы, а в результате ответных ударов будут разрушены и восточноевропейские города. И тогда перед США даже в случае победы откроются весьма мрачные перспективы. Те потери, которые могла понести Америка в случае советского термоядерного удара, были бы явно неприемлемы для американского общественного мнения. Кеннеди вошел бы в историю как президент, не сумевший предотвратить ядерные удары по территории Соединенных Штатов. В то же время ему пришлось бы заниматься восстановлением как Западной, так и Восточной Европы. Старый Свет оказался бы еще в худшем положении, чем он был в конце Второй мировой войны, и все прежние американские усилия по его возрождению пошли бы прахом. Потребовались бы новые затраты, многократно превышавшие затраты по реализации плана Маршалла. Советский Союз был бы повержен, но у Америки все равно не было сил и средств для его оккупации и последующего возрождения. Поэтому в СССР вполне могло сохраниться враждебное США правительство, которое в союзе с не затронутым войной коммунистическим Китаем по-прежнему представляло бы угрозу американским интересам. Платить столь большую цену за столь сомнительную в геополитическом плане победу Кеннеди не хотел и поэтому согласился на компромиссное урегулирование Карибского ракетного кризиса.