Как и его отец Джо, Джек тоже использовал женщин для удовлетворения своей сексуальной потребности, но его сердце оставалось холодным, и любовниц он часто менял, уступая братьям или друзьям и на прощание одаривая шубой или драгоценностями.
Как писали биографы Кеннеди Питер Кольер и Дэвид Горовиц, «Джеку было неинтересно запоминать имена женщин. На следующее утро он называл их только «красавица» или «малышка».
Одна из бывших любовниц Кеннеди рассказала, что у него было хорошее чувство юмора, которое он никогда не терял. Она призналась: «С ним было хорошо не потому, что он был гениален в постели, хотя и здесь выступал не так уж плохо, а потому, что он здорово шутил и любил повеселиться».
Чувство юмора не оставляло Кеннеди и тогда, когда он получал от женщин отказ, что случалось крайне редко. После того, как он безуспешно попытался соблазнить лауреата Пулитцеровской премии Маргарет Луиз Койт, она спросила у него: «Вы пытаетесь проделать это со всеми женщинами, которых встречаете?» «Боже мой, нет, конечно. У меня на всех сил не хватит», – поскромничал Кеннеди.
Несмотря на огромное количество любовных связей с женщинами, Кеннеди всегда старался избегать близкого эмоционального контакта с ними и держал их на определенном расстоянии от себя. Он и сам признал, что никогда не терял голову в порыве страсти. Кеннеди объяснил это так: «Я отнюдь не трагический любовник».
В общем, Джон Кеннеди был неутомимым любовником, что не мешало ему оставаться выдающимся политическим деятелем. Таких примеров в истории мы встречаем немало. Если вспомнить отечественную историю, то можно вспомнить хотя бы Петра I и Екатерину II, к именам которых потомки добавили эпитет «Великий». И Петр, и Екатерина дня не могли провести без новой любовницы или любовника. Петра также подозревали в бисексуальности, и гвардейцев ссылали в Сибирь за разговоры о том, что царь с Александром Даниловичем Меньшиковым «живут блудно». Против Кеннеди, славу Богу, подобных обвинений никогда не выдвигалось. И, в отличие от многих монархов прошлого, чьи фаворитки или фавориты нередко играли заметную роль в управлении государством, Джек своих любовниц к политике никогда не подпускал.
9 августа 1963 года супруги Кеннеди понесли страшную потерю. Сын Патрик родился 7 августа, на полтора месяца раньше срока. К Джеки срочно прилетели муж и сестра, прервавшая ради этого отдых на яхте Онассиса. Через сорок часов после рождения ребенок умер. Впервые Джона Кеннеди видели плачущим. Когда он сообщил о смерти Патрика Жаклин, она сказала: «Единственное, что я не переживу – это твоей смерти». Это несчастье на время сблизило Джека и Джеки. Они не знали, что в последний раз.
17Накануне трагедии
За два последних года пребывания Кеннеди в Белом доме Секретная служба, охраняющая президента, произвела только в одном штате Техас расследование 34 угроз убить Кеннеди. Правда, почти все они были сделаны психически неуравновешенными людьми, и реальных планов покушения за ними не стояло.
4 ноября 1963 года член Национального комитета Демократической партии от Техаса адвокат Байрон Скелтон написал письмо министру юстиции Роберту Кеннеди. Он предупреждал: «Я испытываю тревогу в связи с предстоящей поездкой президента Кеннеди в Даллас». Скелтон сослался на одного довольно известного далласца, который заявил: «Кеннеди является нежелательным человеком для свободного мира». Скелтон считал, что такие люди способны на все, вплоть до физической расправы над президентом. Поэтому он признавался, что «чувствовал бы себя гораздо лучше, если бы маршрут президента не пролегал через Даллас». Скелтон настоятельно рекомендовал отменить остановку в Далласе.
Через два дня Скелтон написал о том же помощнику вице-президента Джонсона Уолтеру Дженкинсу. И столь же безрезультатно. Через неделю Скелтон прилетел в Вашингтон и лично пытался убедить членов Национального комитета демократов настоять на отмене визита в Даллас. Он говорил, что «там небезопасно» и что «Даллас следует миновать».
Вид на Даллас с высоты птичьего полета
8 ноября Бобби переслал письмо Скелтона О̓Доннелу, который, однако, счел предостережение несущественным. Он, как и другие адресаты скелтоновских обращений, решил, что Байрон просто обижен, что его не включили в число сопровождающих президента во время поездки президента в Техас. После покушения о письмах Скелтона вспомнили. Но, строго говоря, они предупреждали совсем не о той опасности, которая оказалась реальной. Скелтон имел в виду расистов и антикоммунистов. Однако в действительности Кеннеди убил Ли Харви Освальд, человек, придерживавшийся скорее левых взглядов.
Кеннеди о письмах Скелтона не знал. Но даже если бы они до него дошли, президент, как и люди из его окружения, наверняка не отменил бы поездку в Даллас. Волков бояться – в лес не ходить. Если реагировать на каждую угрозу, то надо вообще не ездить по стране, а сидеть безвылазно в Белом доме.
14 ноября в далласской газете «Морнинг ньюс» на четырнадцатой странице было помещено объявление в траурной рамке «Добро пожаловать в Даллас, г-н Кеннеди!», подписанное членами организации «Американский следственный комитет». Среди них, как выяснили позднеее, были местный координатор Общества Джона Бэрча и Нельсон Банкер Хант, сын миллиардера Гарольда Л. Ханта. В этом объявлении президенту задали двенадцать риторических вопросов, в том числе, почему многие тысячи кубинцев были брошены в тюрьмы, голодали и подвергались политическим преследованиям со стороны режима Кастро, а некоторые из них были казнены. Президент обвинялся в продаже продовольствия Советскому Союзу, что, по мнению авторов объявления, было равносильно продаже продуктов солдатам Северного Вьетнама и Вьетконга, убивающим американцев во Вьетнаме. Был там и намек на некое тайное соглашение, будто бы заключенное Кеннеди с Коммунистической партией США. В связи с этим был задан такой вопрос: «Почему вы приказали или позволили своему, брату Бобби, министру юстиции, мягко обходиться с коммунистами, их сообщниками и ультралевыми, разрешая в то же время преследовать лояльных американцев, критикующих вас, ваше правительство и ваш стиль руководства?».
На все эти риторические вопросы от президента требовали немедленного ответа.
В целом содержание объявления повторяло более раннюю листовку, в которой Кеннеди разыскивался как государственный преступник.
Джо Дили, сын издателя «Морнинг ньюс» Тэда Дили, прочтя объявление о Кеннеди, тотчас позвонил отцу и выразил свое возмущение: «Дело выглядит так, как если бы человека пригласили на обед, а потом швырнули ему в лицо тапиоку».
Но Тэд Дили заявил, что ничего страшного не произошло, и объявление лишь повторяет, пусть и в несколько другой форме, все то, о чем уже не раз было написано в передовицах «Морнинг ньюс». Джо возразил, что дело не в содержании, а в том, что момент для публикации выбран слишком уж неподходящий.
19 ноября 1963 года пресс-секретарь Кеннеди Пьер Сэлинджер получил письмо от одной жительницы Далласа. Она писала: «Не разрешайте президенту приехать сюда. Я беспокоюсь за него. Я боюсь, что с ним случится что-то ужасное». Сэлинджер не придал этому письму никакого значения – мало ли в Америке сумасшедших – и даже не показал письмо президенту.
Вечером накануне отлета в Даллас Сэлинджер зашел к Кеннеди попрощаться, поскольку в полночь улетал на Гавайи, а потом в Японию, чтобы подготовить предстоящий в феврале 1964 года визит президента в эту страну. Кеннеди сидел за столом в очках и разбирал бумаги. На публике Кеннеди очки никогда не надевал, чтобы не выглядеть старше. Но дальнозоркость у Кеннеди прогрессировала, и в последние месяцы жизни он вынужден был все чаще пользоваться очками. Сэлинджер заметил, что президент очень устал (тогда он не знал про болезнь Кеннеди). И Кеннеди признался: «Я бы не хотел ехать в Техас».
Сэлинджер его успокоил: «Не беспокойтесь, это будет блестящая поездка. Будет такой наплыв людей, как никогда прежде».
Сначала не хотела ехать в Техас и Джеки, еще не оправившаяся от смерти сына. Но Кеннеди надеялся, что в Техасе, на новом месте, супруга сможет отвлечься от грустных мыслей. Кроме того, губернатор Конналли рекомендовал использовать Жаклин в предвыборной кампании. Тем более, что в октябре она уже ездила в средиземноморский круиз на яхте греческого судовладельца миллиардера Аристотеля Онассиса и вернулась в гораздо лучшем настроении, чем уезжала. Джекки не могла в тот момент предполагать, что всего через пять лет Онассис станет ее вторым мужем.
Сейчас же она заявила Кеннеди: «Мы будем вместе проводить предвыборную кампанию, я буду с тобой везде, где ты захочешь».
Когда Сэлинджер сообщил 7 ноября журналистам, что супруга президента отправится с ним в Техас, это произвело сенсацию и еще больше укрепило симпатии общественности к жене президента. Ведь прежде, даже во время президентской кампании 1960 года, Жаклин никогда не выбиралась из Вашингтона дальше загородного дома в Атоке близ Мидлбурга в Вирджинии.
Позднее Жаклин Кеннеди вспоминала, как в беседе с американским ученым, историком из Принстонского университета, Кеннеди упомянул Линкольна и поинтересовался, остался ли бы тот в истории, если бы не был убит. Историк ответил отрицательно, объяснив, что, по его мнению, репутация Линкольна неизбежно пострадала бы в процессе восстановления страны после Гражданской войны. Жаклин вспоминает, как «после Карибского кризиса, когда все так хорошо закончилось, Джек сказал мне: «Ну что же, если кто-то хочет меня застрелить, то для этого пришел самый подходящий момент».
В своей последней речи, которую Кеннеди не успел произнести в Далласе, он собирался сказать, что американцы его поколения являются «скорее волею судьбы, чем благодаря собственному выбору, стражами на крепостных стенах свободы всего мира». Кеннеди не знал, что судьба прокладывает ему путь в бессмертие.
Жаклин также показалось странным, что перед поездкой в Техас муж явно нервничал. Кеннеди боялся, что поездка в Техас не принесет ей радости. А он очень хотел, чтобы она сопровождала его в таких поездках и в дальнейшем.