Характер у Освальда с самого детства был жестокий и вспыльчивый. Однажды он гонялся с ножом за своим родным братом Робертом Эдвардом Ли Освальдом. В другой раз он угрожал ножом жене своего сводного брата Джона Эдварда Пика. Когда мать пыталась разнять их, он ударил ее кулаком. Подростком Освальд не мог сдерживать раздражения в обращении с мужчинами, а не умея разговаривать с женщинами, быстро приходил в ярость.
Хотя тесты ай-кью показывали высокий уровень его интеллектуального развития, это почти не сказывалось на учебе, которую он часто пропускал. До семнадцати лет Ли Харви пришлось жить в 22 разных местах, и он поменял 12 школ, так и не получив диплома о завершении среднего образования. Он плохо писал, но много читал. Закончив девятый класс, Освальд бросил школу и, по примеру брата Роберта, поступил добровольцем в корпус морской пехоты. Служба у него особенно не заладилась. Офицеров Ли выводил из себя нежеланием подчиняться дисциплине, а товарищи прозвали его «мокрой курицей», «кроликом Оззи» (в честь героя одноименного мультфильма) и «Освальдсковичем» – за то, что он называл себя марксистом и был настроен просоветски. За три года службы Освальд трижды попадал под суд: за то, что прострелил себе локоть из пистолета, затем за драку с сержантом он был понижен в звании из рядового первого класса до рядового и заключен в тюрьму, а в третий раз его судили за то, что во время ночного караула на Филиппинах он по неизвестной причине выстрелил из винтовки в джунгли.
Хотя готовили Освальда прежде всего как оператора РЛС, он оказался хорошим снайпером. В декабре 1956 года на зачетных стрельбах на стрельбище в Сан-Диего он выбил 212 очков, что было даже больше, чем необходимо для получения квалификации «снайпер». Такая квалификация по стрельбе из винтовки М-1 была Освальду присвоена. Правда, в мае 1959 года он набрал лишь 191 очко, чего не хватало даже для получения квалификации «стрелок». Но, скорее всего, к тому времени Освальд уже принял решение уволиться из рядов вооруженных сил и, что называется, забил на службу. К тому же могло сказаться и отсутствие стрелковой практики. В морской пехоте он изучал русский язык и в феврале 1959 года сдал экзамен на знание письменного и разговорного русского языка, причем уровень его знаний был оценен как относительно слабый.
В октябре 1959 года, незадолго до своего двадцатилетия, Освальд приезжает в Советский Союз. Эта поездка планировалась заранее. Он представил несколько фиктивных заявлений в зарубежные университеты с целью получения студенческой визы. Освальд провел два дня вместе со своей матерью в Форт-Уэрте, а затем 20 сентября отправился на корабле из Нового Орлеана в Гавр (Франция), откуда сразу же переправился в Англию. Приехав в Саутгемптон 9 октября, он сказал таможенным чиновникам, что планирует остаться в Соединенном Королевстве на неделю, прежде чем приступить к учебе в Швейцарии. Но в тот же день он отправился на самолете в Хельсинки, где 14 октября получил советскую визу. На следующий день Освальд отправился из Хельсинки на поезде и прибыл в Москву через Ленинград 16 октября.
Сразу после прибытия Освальд заявил о своем желании получить советское гражданство, но 21 октября его ходатайство было отклонено. Компетентные советские органы определенно подозревали в Освальде агента ЦРУ. Тогда перебежчик-неудачник вскрыл вены на левой руке в ванне гостиничного номера, после чего его поместили в психиатрическую больницу.
Уже 31 октября он явился в посольство США в Москве, заявив, что желает отказаться от американского гражданства. Но Освальд так и не довел процесс выхода из гражданства США до конца, хотя и сдал американский паспорт. О бегстве морского пехотинца США в Советский Союз было сообщено на первой полосе Ассошиэйтед пресс и в ряде газет в 1959 году.
Освальд хотел учиться в МГУ, но его направили в Минск работать токарем на завод «Горизонт», занимающийся производством бытовой и военно-космической электроники. Он также получил пособие, меблированную однокомнатную квартиру в престижном доме, но при этом находился под постоянным наблюдением.
КГБ подозревал, что он может быть американским шпионом, и надеялся, что, оказавшись на оборонном заводе, он как-нибудь проявит себя и, если повезет, выведет на резидентуру ЦРУ. Да и в Минске Освальд будет подальше от иностранных корреспондентов в Москве, а то с его непредсказуемым характером как бы чего не вышло.
Через некоторое время Освальду стало скучно в Минске. В январе 1961 года он записал в своем дневнике: «Я начинаю пересматривать свое желание остаться. Работа серая, деньги негде тратить, нет ночных клубов и боулинга, нет мест отдыха, кроме профсоюзных танцев. С меня хватит». Вскоре после этого Освальд (который официально не отказался от гражданства США) написал в посольство США в Москве запрос на возвращение его американского паспорта и предложение вернуться в США, если обвинения против него в незаконном выезде в Советский Союз будут сняты.
Советский Минск
В марте 1961 года Освальд познакомился с 19-летней студенткой Мариной Николаевной Прусаковой, уроженкой Северодвинска, которой пришлось расти без отца. Менее чем через шесть недель после знакомства они поженились. 15 февраля 1962 года у Освальда и Марины родилась дочка Джун. 24 мая 1962 года супруги Освальд получили в посольстве США в Москве документы, позволяющие ей иммигрировать в США, после чего вместе с маленькой дочкой покинули Советский Союз. Ли наивно думал, что нашел не только красивую женщину, но и убежденную коммунистку. Марина же, похоже, использовала его просто как средство передвижения, чтобы вырваться в благословенную Америку. Ей вполне понравился американский образ жизни. Марина хотела новых вещей и денег на кино и подтрунивала над мужем, который не умел их зарабатывать. Иногда Ли со злости ее поколачивал. Как-то Маргарита заметила у невестки фингал под глазом. Последний год своей жизни Ли, как и его жена, с матерью вообще не виделся и не общался. Однако Освальд любил свою жену и детей. После приступов гнева он просил прощения и в виде наказания разрешал запирать себя в ванной, где стоял на коленях в темноте и громко рыдал, говоря потом, что его мучили кошмары. Спорили и ругались они постоянно, но не расходились. Провоцируя мужа, Марина иногда говорила, что ее подруга Рут Пейн знает русский лучше, чем он. На самом деле такое утверждение вряд ли было справедливо, как хорошо понимала Рут, считавшая, что русский Ли, проживший два с половиной года в России, знает гораздо лучше ее.
Все теории заговора исходят, как правило, из предположения, что Освальд непосредственно в президента не стрелял и в заговоре не участвовал, являясь некой подставной фигурой, призванной направить следствие по ложному пути. Прада, непонятно, как все-таки заговорщики смогли так классно подставить Освальда, в то же время оставив его в неведении, что заговор существует. А вот почему родилась теория об Освальде – подставной фигуре, догадаться можно.
Дело в том, что поверить в участие Освальда в заговоре не смог бы ни один здравомыслящий человек. К нему, в силу особенностей его биографии, как известно, проявляли интерес и советские, и американские спецслужбы, но из-за крайне неуравновешенного, взбалмашного и непредсказуемого характера от его вербовки быстро отказались. Бывший полковник КГБ Олег Максимович Нечипоренко, изучавший материалы, посвященные Освальду, в российских архивах, приходит к следующим выводам: «Освальд – бывший американский морской пехотинец – купил индивидуальный тур в Финляндии, получил советскую визу, а по приезде в Москву сразу же повел разговор с гидом о том, что хочет остаться жить в СССР строить коммунизм. Гид проинформировала об этом органы госбезопасности. Тогда желание Освальда было необычным. Оказалось, что, когда еще служил в морской пехоте, он увлекся марксизмом. И рвался в СССР строить другую жизнь. Решать его вопрос можно было только в высоких инстанциях. Сразу пошли запросы в разведку, в контрразведку…
Сначала пообщались с ним под крышей «Интуриста», ОВИРа… решение принималось в ЦК КПСС на основании справок МИДа и КГБ, который сказал, что гость не представляет интереса для спецслужб. В процессе его изучения выяснилось, что Освальд – человек, которого трудно запрограммировать и просчитать его реакцию на те или иные обстоятельства. Он относился к категории людей с неустойчивой психикой, невротического склада характера с проявлением истеричности в некоторых ситуациях. Но при этом он, когда себе ставил цель, мог мобилизоваться и все подчинить ее достижению. Он настойчиво добивался разрешения остаться в Союзе. Наши поначалу в советском гражданстве ему отказали. Тот вскрыл вены, попал в больницу. И тогда в высоких сферах задумались о возможной скандальной огласке – приехал человек строить социализм, ему отказали, он вскрывает вены. И решили дать ему пожить в Минске «под колпаком». Отправили его на радиозавод, дали квартиру, зарплату. По тем временам он был неплохо обеспечен. Там он трудился спустя рукава. КГБ Белоруссии активно работал по нему, потому что дело на него велось по окраске «американский шпионаж».
Через год он женился на советской гражданке, родилась дочь. Отношения с женой были плохие. И поколачивал ее – наклонность к насилию проявлялась. Но все было под контролем».
По поводу Марины Освальд Нечипоренко отрицает версию, что ее для перебежчика подобрал КГБ: «Нет, у нее дядя работал в МВД. Она с большим рвением общалась с Освальдом, познакомившись с ним на вечеринке, рассчитывая выехать за рубеж. Для агентурной работы она по личным качествам не годилась».
А вот что бывший советский разведчик Нечипоренко установил по поводу личных качеств будущего убийцы Кеннеди: «…он совсем не пил. Его как-то взял на охоту человек с завода, а потом зазвал его в пивную. Освальд выпил и обалдел. Сломался, в общем. Человеку – втык по комсомольской линии устроили за это.
Ли Харви Освальд с женой в СССР
Его просто изучали, смотрели, держали под наблюдение