Вероятно, Освальд изначально рассматривал два варианта возможного покушения на Кеннеди или какого-то иного высокопоставленного политика: либо с помощью снайперской винтовки на большой дистанции, либо с помощью револьвера на каком-нибудь собрании. В последнем случае, как должен был понимать Освальд, у него практически не было бы шансов скрыться с места преступления.
Револьвер Освальд хранил в своей меблированной комнате в Далласе. Винтовка была завернута в коричневато-зеленое шерстяное одеяло. Вместе с несколькими вещевыми мешками с его вещами она хранилась в гараже инженера-конструктора завода вертолетов «Белл» в Форт-Уорте Майкла Р. Пейна, бывшего мужа Рут Пейн, на Западной Пятой улице, дом № 2515, в Ирвинге, недалеко от дома друга Освальда Фрэзиера. На Западной Пятой улице, 2515 жила и Марина Освальд. Рут Пейн, урожденная Хайд, была ее подругой. С Пейном они разошлись в сентябре 1962 года после пяти лет брака. Но чек от Майкла на 80 долларов, который Рут получала еженедельно, равно как и другие источники дохода, давали ей достаточно средств к существованию. И Майкл, и Рут были квакерами и много занимались благотворительностью. Свой дом Майкл оставил Рут, а она приютила там Марину. С ней Рут познакомилась в гостях 22 февраля 1963 года. Позднее Рут утверждала, что она впервые встретилась с Освальдами на вечеринке, устроенной русским эмигрантом Джорджем де Мореншильдом. Поскольку г-жа Пейн работала в Комитете по поддержанию контактов между Востоком и Западом, она была заинтересована в изучении русского языка. А Марина могла давать ей уроки русского, что способствовало их сближению.
Роясь в гараже, Майкл Пейн дважды перекладывал с места на место винтовку, завернутую в одеяло. Он подумал, что в этом свертке – оборудование для кэмпинга, в частности, металлические колья для палаток. Как Майкл вспоминал позднее, он чувствовал себя неловко, что приходится перекладывать чужие вещи. Развернуть одеяло ему и в голову не пришло. Если бы открыл сверток, то наверняка поразился бы. Хотя я не уверен, что побежал бы доносить в полицию. В конце концов, каждый американец имеет право на владение огнестрельным оружием. Наверное, только попросил бы Освальда убрать оружие из его гаража. Потом, уже после покушения, Майкл говорил, что подозревал, что Освальд может пойти на насильственные действия, но это похоже на мудрость задним умом.
Поскольку единственное, что Освальд умел хорошо делать, так это метко стрелять, он, по словам Марины, решил продемонстрировать ей свое искусство, когда попытался вечером в среду, 10 апреля 1963 года, убить генерал-майора Эдвина А. Уолкера. Это не было простой демонстрацией, а заранее обдуманной попыткой политического убийства. Следить за домом генерала в Далласе Освальд начал месяцем раньше. Марина сообщила комиссии Уоррена, что ее муж неслучайно выбрал для покушения вечер среды. В это время из-за службы в церкви, находившейся рядом с домом Уолкера, на улице будет много народа. На фоне этой толпы Освальд ничем не выделялся, а при побеге с места преступления быстро мог затеряться в толпе.
Генерал Уолкер был личностью известной. Он был убежденным антикоммунистом, расистом и членом Общества Джона Берча. В 1961 году Уолкер был отстранен от командования 24-й дивизией американской армии в Западной Германии за распространение в войсках ультраправой литературы и уволен в отставку без пенсии. Право на пенсию ему восстановили только в 1982 году, в президентство Рейгана. На родине генерал резко критиковал расовую десегрегацию в университете штата Миссисисипи, за что даже был арестован. По приказу министра юстиции и генерального прокурора Роберта Кеннеди Уолкера поместили в психиатрическую больницу, но большое жюри отказалось предъявить ему обвинение. В 1962 году Уолкер неудачно баллотировался в губернаторы Техаса, проиграв праймериз среди демократов.
По словам Марины, Освальд считал Уолкера лидером «фашистской партии». На первой странице выписывавшейся Освальдом коммунистической газеты «Уоркер» от 7 октября 1962 года утверждалось, что «администрация Кеннеди и американский народ нуждаются в том, чтобы предпринять акцию против Уолкера и его союзников». Он стрелял в Уолкера в окно, с расстояния менее 30 метров, в то время как генерал сидел за столом в своем доме. Однако пуля попала в деревянную оконную раму, и ее фрагменты ранили Уолкера в предплечье. Полиция пришла к выводу, что неизвестный снайпер стрелял с намерением убить генерала, а не просто попугать его. Марина свидетельствовала комиссии Уоррена, что Освальд сообщил ей, что это он стрелял в Уолкера, хотя результаты стрельбы и доказывали, что гордиться ему было нечем.
Эдвин Уолкер
По другой версии, когда Освальд нажимал курок, генерал подвинулся, и стрелок, пытаясь перевести прицел, сделал промах. По утверждению Марины Освальд, после неудачного покушения на Уолкера ее муж сжег все бумаги с планами покушения в газовой колонке. Она смогла спрятать в поваренной книге только одну из его записок, намереваясь отнести ее в полицию, если муж опять попытается убить Уолкера или кого-нибудь еще. Эту записку удалось найти только в начале декабря 1963 года. Освальд сказал ей тогда: «Хорошо, что бы ты сказала, если бы кто-нибудь расправился с Гитлером в нужное время? Так что если ты ничего не знаешь о генерале Уолкере, как ты можешь высказываться от его имени?»
В любом случае результаты стрельбы Освальда по Уолкеру, да еще с такой короткой дистанции, никак не отнесешь к снайперским достижениям. До ареста Освальда у полиции не было подозреваемого в покушении на Уолкера. Но уже через несколько часов после ареста Освальда на него пало подозрение в этом покушении. Дело в том, что пуля, которой был ранен Уолкер, была слишком деформирована для проведения полноценной баллистической экспертизы, но нейтронно-активационный анализ (облучение пуль потоком нейтронов для определения химического состава вещества), проведенный после ареста Освальда, показал, что она, весьма вероятно, сделана тем же производителем и выпущена из той же винтовки, что и две пули, которыми был убит Кеннеди.
Мысль убить Уолкера, похоже, не оставляла Ли Харви Освальда почти до самого конца его жизни. 23 октября 1963 года Освальд писал коммунисту Арнольду Джонсону, что посетил митинг «ульраправых», возглавляемых генералом Уолкером. Однако вскоре он нашел для себя более значительную мишень.
Генерал Эдвин Андерсон Уолкер прожил еще долгую жизнь и скончался 31 октября 1993 года, так и не сделав политической карьеры и не дожив всего 10 дней до своего 84-летия.
Тот факт, что Освальд промазал по генералу Уолкеру с близкого расстояния, сторонники теории заговора использовали для того, чтобы доказать, что Ли был никудышним стрелком и никак не мог попасть в президента Кеннеди, стреляя с шестого этажа здания склада учебников. Но тут следует заступиться за Освальда. Хорошо известно, что искусство снайпера требует постоянной тренировки, иначе даже очень хороший снайпер, долгое время не имевший стрелковой практики, первое время будет стрелять плохо. Можно не сомневаться, что в бытность в Советском Союзе Освальд был полностью лишен возможности тренироваться в снайперском искусстве, стрелял только из охотничьего ружья по уткам, да и то неудачно. Да и после возвращения в Америку, до того момента, как он приобрел снайперскую винтовку, у Освальда не было возможности поупражняться в стрельбе. А винтовку он приобрел, напомню, только 20 марта 1963 года, за 21 день до покушения на Уолкера. Даже если он ухитрялся тренироваться каждый день (а это непросто в Далласе, надо было уезжать куда-то в пригороды), то вряд ли успел восстановить навыки четырехлетней давности. Так что фиаско с покушением на генерала Уолкера было не таким уж удивительным. Но с момента покушения на Уолкера до покушения на Кеннеди прошло больше семи месяцев. За это время Освальд наверняка нашел время для стрелковой практики, тем более, что большую часть этого периода он был безработным. По показаниям Марины, Освальд, по крайней мере в сентябре 1963 года, тренировался, отрабатывая упражнение «дом – улица». Он перезаряжал вхолостую винтовку и производил выстрел на улицу.
И прогресс оказался налицо: по Кеннеди бывший снайпер морской пехоты не промахнулся.
Серьезнейшей уликой против Освальда стали так называемые «фотографии на заднем дворе», сделанные Мариной Освальд предположительно в конце марта или начале апреля 1963 года фотоаппаратом Освальда. На одной из них Освальд держал две марксистские газеты «Милитант» и «Уоркер» и винтовку, пистолет же находился в кобуре на поясе. После ареста Освальд утверждал, что эта фотография – подделка, но в 1964 году Марина под присягой сообщила, что она сделала эту и другие фотографии по просьбе Освальда, и позднее неоднократно подтверждала эти показания. На другой фотографии Освальд держит винтовку в левой руке, а газеты в правой. Еще на одном фото Освальд держит винтовку в правой руке. Мать Освальда сообщила, что на следующий день после убийства Кеннеди она и Марина уничтожили фотографию с Освальдом, где он держит винтовку двумя руками над головой. На этой фотографии была сделана надпись рукой Освальда: «Моей дочери Джун».
1 апреля 1977 года Специальный комитет конгресса по терроризму получил еще один снимок от вдовы Джорджа де Мореншильда. На обратной стороне фотографии была надпись на русском языке: «Охотник на фашистов – ха-ха-ха!» Также на лицевой стороне фотографии было написано на английском: «Для моего друга Джорджа, Ли Освальд, 5/IV/63». Экспертиза почерка установила, что надпись на английском языке и подпись сделаны рукой Освальда. Кроме того, Комитет Сената по разведке нашел в 1976 году третью фотографию на заднем дворе, где Освальд стоит с газетами в правой руке.
Ли Харви Освальд. Фотография на заднем дворе
Эти фотографии, ставшие важными косвенными уликами против Освальда, были подвергнуты тщательной экспертизе. Эксперты, с привлеченные Специальным комитетом по терроризму в 1979 году, пришли к выводу, что они были подлинными. Однако Марина Освальд всегда утверждала, что она сама делала эти снимки, и фотография от де Мореншильда с автографом Освальда однозначно доказывает, что они существовали задолго до убийства Кеннеди. Тем не менее, некоторые продолжают оспаривать их подлинность. Ученый Хани Фарид провел цифровой анализ фотографий, и пришел к выводу, что фотографии почти наверняка не были изменены, а, следовательно, являются подлинными.