«Селтая» в рамке прицела механически рыскала из стороны в сторону, но в ее движениях не чувствовалось никакого вдохновения. Пальцы охотницы сжались.
Нет.
Вентресс убрала руки с гашетки. Она вдруг поняла, что делает «Селтая». Ее пилот-R2 выполнял стандартные, прошитые в своей памяти маневры уклонения; Асажж видела их в исполнении более десятка предыдущих жертв.
Неизвестно, кто сидел в этом корабле, но точно не Йода.
Зарычав от злости, Вентресс выпустила очередь из лазеров. Лишившись кормового стабилизатора, «Селтая» беспомощно закувыркалась. При большом увеличении Асажж увидела, как окна кабины позеленели: тот, кто сидел внутри, – двойник, вне всякого сомнения, – страдал от приступа космической болезни, и его рвало.
Она поймала в ловушку двойника.
Один – ноль в пользу команды соперника.
Чтобы успокоиться, Асажж сделала глубокий вдох. Что делать теперь? Убить несчастного в отместку – едва ли это будет конструктивно. Между прочим, двойником вполне может оказаться ребенок – она видела запись, где он шел к истребителю, и если он и был больше метра ростом, то ненамного.
Асажж переключилась на луч захвата и плавно остановила вращение «Селтаи». Можно, конечно, его отпустить. R2 сумеет довести корабль до Итора, хотя без кормового стабилизатора посадка будет делом нелегким. Местные власти отправят его прямиком на Корусант. Какой фарс.
Асажж покачала головой: она ощущала себя полной дурой. Это ж надо – вообразить, будто великий мастер Ордена джедаев вот так просто уйдет в вечную ночь.
Впрочем…
…для всей Галактики именно это сейчас и произошло.
Трусливый пилот четвертого истребителя видел, как она уничтожила эскорт Йоды. Автоматическая запись, сделанная иторианской артиллерийской установкой, подтвердит факт сражения. Если она позволит двойнику продолжить путь до Итора, в Республике немного удивятся. Но если она взорвет корабль и его обломки будут обнаружены местными представителями власти… что случится тогда?
Красивые жестокие губы раздвинула недобрая усмешка. Как это говорит Дуку? «Есть две вещи, которые начинаешь ценить с возрастом: отличное вино и умение дурачить врагов».
Асажж улыбнулась и подтянула несчастную «Селтаю» к себе.
– Одурачим врагов, – сказала она.
Оби-Ван Кеноби и Энакин Скайуокер стояли по щиколотку в талой воде посреди арканианской тундры, а перед ними возвышалась третья особа – высокая властная женщина с характерными для ее расы снежно-белыми глазами.
– Пожалуйста, – сказал Оби-Ван. – Передумай.
– Я думала над этим вопросом много и долго, – ответила арканианка. Ее звали Серифа Алтунен, и она была рыцарем-джедаем.
Была раньше.
Она медленно сняла плащ, сложила его и вручила Оби-Вану.
– Я повинуюсь Силе, а не законам. Я служу народу, а не Сенату. Я за мир, а не за войну.
– Вы дали клятву Ордену джедаев! – воскликнул Энакин.
Женщина пожала плечами.
– Я отказываюсь от своей клятвы. И не жалею об этом, скажу откровенно.
– Если каждый джедай начнет выбирать, какие приказы он будет выполнять, а какие – нет, мы оглянуться не успеем, как проиграем, – произнес Оби-Ван.
Серифа приподняла брови.
– Я не чувствую себя проигравшей. Сила остается со мной, как и всегда. Это Орден сбился с пути, а не я.
Оби-Ван отругал себя за то, что ввязался в философский спор с арканианкой. Йода с удивительной легкостью выдавал на-гора всякие глубокомысленные сентенции, чего у Кеноби как-то не получалось. Может, с возрастом придет.
– Если точнее, то мы проиграем войну, – сердито сказал Энакин. – Можете сколько угодно рассуждать о совести, но если наши силы будут расколоты, Торговая Федерация победит. Если вы считаете, что Республика уклонилась с пути добродетели и мудрости, подождите немного, и вы испытаете на себе власть боевого дроида.
– Так ты всерьез переживаешь за исход войны? – спросила арканианка.
– Конечно!
– Почему?
– Почему? – Энакин взмахнул руками. – Что значит – почему?
Серифа бросила на него фирменный снисходительный взгляд, который арканиане оттачивали тысячелетиями.
– Полагаю, тебе тоже стоило бы переосмыслить свой путь – возможно, тогда ты придумаешь лучший ответ.
Она уселась на грависани, на которых приехала на место встречи, и умчалась в тающую тундру, вздымая фонтанчики воды. Повсюду кучи снега и льда, белые, как глаза арканианки; белое солнце сияет над залитой водой долиной, отражаясь в ней, словно в разбитом стекле.
Оби-Ван с присвистом выдохнул.
– Плохо дело.
– Она действительно имеет влияние на местное правительство?
– Полагаю, когда всеми уважаемый джедай заявляет о своем уходе из Ордена и советует Аркании провозгласить нейтралитет, его слово будет иметь ощутимый вес. Как минимум это дипломатическое фиаско и пиар-катастрофа.
Оби-Ван вздохнул и поплелся к кораблям. Они приземлились вдалеке от поселений, чтобы не привлекать внимания, но сейчас усталому Оби-Вану не хватало уютного бара с камином, где можно было бы опрокинуть бокальчик отличного арканианского «сладкого молока» – так скромно назывался местный кремовый мед, способный уложить под стол самого крепкого здоровяка.
– Подойди-ка сюда на минутку, – сказал Оби-Ван Энакину, который повернул было к своему кораблю.
Энакин послушно последовал за ним.
– Вытри ноги, а то наследишь, – предупредил его Оби-Ван. – Ты же знаешь, что R2 этого не выносит.
– А когда вернется ваш старый R2?
– Когда его отремонтируют. Учитывая то, сколько раз по нам стреляли, я понимаю, почему он не спешит докладывать о своей готовности, – сухо ответил Оби-Ван, устраиваясь перед панелью связи. – Ты отправляешь на Корусант приватные сообщения.
Энакин вспыхнул.
– Вы перехватываете мою… – Он остановился. – Вы догадались.
– Я мудрый и могучий рыцарь-джедай, ты же знаешь. – Оби-Ван еле заметно улыбнулся.
В кабину въехал маленький R2 и грустно забибикал, увидев следы на полу.
Повисла неловкая пауза.
– Поскольку я, как твой учитель, должен передавать тебе мой необъятный опыт… – начал Оби-Ван.
– Начинается, – проворчал Энакин.
– …Я считаю своим долгом официально напомнить тебе, что у джедаев не должно быть подобных… двусмысленных отношений.
– Я учту.
– Отказ от привязанностей – основополагающее правило нашего Ордена, падаван. Ты знал об этом, когда вступал в наши ряды.
– Наверное, не читал тойдарианских газет, – буркнул Энакин.
Впервые за весь разговор Оби-Ван оторвал взгляд от приемопередатчика.
– Насколько серьезны твои чувства к этой девушке, Энакин?
– Дело не в этом, – заявил Энакин, все еще раскрасневшийся и злой. – Дело в том, что мы просим жителей поддержать Республику, о существовании которой они даже не всегда знают, и подкрепляем свою просьбу с помощью… э… полицейских сил в лице джедаев, которые поклялись не испытывать к ним привязанности! И мы еще удивляемся, почему нам никто не верит? – Он махнул рукой в направлении носового иллюминатора. – Что, если Серифа права? Что, если это мы сбились с пути? Я доверяю своим чувствам, учитель. Ведь вы всегда мне это советовали, не так ли? Я доверяю живой Силе. Я доверяю любви. «Принцип отстраненности»?.. Это ужасно абстрактная штука, чтобы приносить ей клятву верности.
– Ты доверяешь ненависти? – спросил Оби-Ван.
– Конечно, не…
– Я серьезно, падаван. – Оби-Ван посмотрел в глаза младшему джедаю. – Долго следовать своим чувствам, будь то любовь или ненависть, – это всегда ошибка. Суждение становится искаженным, мотивы – смутными. Если ты не будешь очень осторожен, падаван, любовь уведет тебя на темную сторону. Да, не так быстро, как ненависть, но не менее верно.
Казалось, что воздух гудит от напряжения. В конце концов Энакин опустил глаза.
– Я понял, учитель.
– Ты вряд ли сможешь что-то сделать, – горько произнес Оби-Ван. – Важно то, веришь ты мне или нет. – Он вздохнул. – Эту ошибку рано или поздно совершает большинство джедаев. Нужно просто учесть ее; пережить ее. Если бы Орден состоял сплошь из монахов, неприступных для любви, это было бы не менее печальное зрелище.
Он снова повернулся к приемопередатчику и стал просматривать арканианские новости, одновременно вводя шифр для донесения, которое он собирался отослать на Корусант.
– Так, значит, даже в биографии великого мастера Оби-Вана можно отыскать женщину? – спросил Энакин. – Я полагаю, она была высокой и темноволосой. И она была страшно рада подцепить хоть кого-нибудь, это само собой понятно…
– Энакин, – выдохнул Оби-Ван, не отрывая взгляда от монитора, на котором мелькали сообщения. – Тихо.
– Я пошутил!
Оби-Ван развернулся в кресле. Никогда прежде он не выглядел таким потерянным и опустошенным.
– Мастер Йода, – сказал он. – Он погиб.
– Что? – вскрикнула Падме.
– Попал в засаду на окраине системы Итора, – сказала служанка. – Иторианцы обнаружили обломки его корабля.
В сознании Падме метеором пронеслась мысль о катастрофе. Утрата Йоды станет сокрушительным ударом для Республики… несомненно, за этим стоит Дуку… что это будет означать для Энакина? Конечно, Энакин любил Йоду – все любили его; но при этом он говорил, что старый мастер никогда не доверял ему полностью, всегда сдерживал его… Если это правда, к кому перейдет звание старейшины Ордена? Мейс – солдат, и сейчас его время, но он не умеет так ладить с канцлером Палпатином, как умел Йода…
Мысли Падме кружились, как снежинки, а когда они угомонились, в сознании остался один холодный факт: Йоды больше нет, и Вселенная стала чуточку более темной.
«Отвага, – сказала она сама себе. – Надежда. Когда настают темные времена, надежда должна сиять ярко. Если бы я могла отдать свою жизнь в обмен на более светлый день для следующих поколений, пошла бы я на это?
Без колебаний».
– Я еду в Сенат. У канцлера должны быть самые точные и надежные сведения.