– Ладно, дорогой, я постараюсь как-нибудь помочь твоей семье…
В этот вечер Нарендра окончательно понял, что ему надо следовать в жизни духовным путем. А Кали окажет ему покровительство. Она давно смотрела на него, сегодня он принял ее как божественную Мать вселенной и стал ее приверженцем.
Много лет спустя он писал своей американской ученице: «Вероисповедание Кали – моя прихоть». Он никогда не проповедовал поклонение Кали публично, считая, что все, что необходимо современному человеку, можно найти в Упанишадах. А вера в Кали вряд ли может быть понята человеком европейским и далеким от Индии.
Находясь в трансе во время молитвы Кали, Нарендра понял, что должен остаться в Дакшинешваре и начать путь духовного совершенствования под прямым руководством Рамакришны.
Он прожил здесь последующие шесть лет, сформировавшись как гуру. И если Рамакришна был великим учителем, то Нарендра оказался великим учеником.
Глава 6. Погружение в духовную жизнь
Полное погружение в духовную жизнь давалось нелегко. То, что в миру казалось таким простым и порою приходило само, здесь, в храмовом комплексе, вызывало массу затруднений. Медитация, которая дома была в радость, здесь не давалась. Мешал, в частности, пронзительный свист станков, доносящийся с расположенного неподалеку завода. Что только ни делал Нарендра, но никак не мог избавиться от этого звука. Он пришел с этой проблемой к Рамакришне. Тот рассмеялся:
– Тебе мешает свист? Ну так медитируй на свист, и твоя медитация пройдет гораздо успешнее!
Нарендра послушался его совета и в самом деле начал медитировать на свист.
Но удавалось далеко не все. Как-то Нарендра обратил внимание на то, что некоторые ученики Рамакришны впадают во время молитвы в глубокий транс, сам же он никак не мог добиться этого.
– Дитя мое, – улыбнулся Рамакришна, – когда огромный слон входит в маленький водоем, то производит там большое волнение. Но когда он погружается в воды Ганга, река остается почти спокойной. Эти ученики походят на маленькие водоемы, и даже небольшой опыт переполняет их душу. Вы же – огромная река…
Впрочем, порою Нарендра пугался своего быстрого продвижения и снова шел к гуру за советом.
– Бог походит на океан сладости, – сказал Рамакришна, – и если бы вы увидели такое, не ужели не нырнули бы? Представьте, что есть за полненный сиропом кувшин, а вы – жаждущая муха. Неужели вы будете размышлять?
Но Нарендра возразил:
– Я всего лишь присел бы на край и начал тянуть сладость хоботком, иначе я мог бы просто утонуть в сиропе!
– Не забывайте, что вы не муха, а говорим мы об Океане Сатчидананда, Океане Бессмертия. Здесь не стоит бояться смерти. Только дураки говорят, что бывает слишком много божественного экстаза. Не бывает избытка любви к Богу… Ныряйте и ничего не бойтесь!
Такая опека со стороны мудрого гуру позволила Нарендре смело противостоять всем трудностям как духовного пути, так и жизни. Как-то он поблагодарил за это Рамакришну:
– Порою мне кажется, что вы несете меня на руках… Нет человека, который бы разбирался во мне лучше вас. Иногда мне кажется, что даже я понимаю себя значительно хуже…
Рамакришна грустно покачал головой:
– Пользуйтесь этим, пока я жив… Для вашего совершенствования остается не так много времени… И далеко не всегда у вас будет понимающий собеседник…
Это было одним из пророчеств святого: нередко Нарендра бывал неправильно понят даже друзьями и учениками. Смелый мыслитель, он шел далеко впереди своего времени. Впрочем, с возрастом к нему пришла и мудрость. Как-то он сказал: «Почему я должен ожидать, что меня будут понимать? Достаточно, что они любят меня. В конце концов, кто я? Ведь мать всегда знает лучше, что необходимо ребенку. Почему я должен думать о том, чтобы еще и нравиться?»
Рамакришна и в самом деле опекал Нарена, как сына. Как-то Нарен услышал, что учитель просит у своего богатого последователя материальной помощи для семьи Даттов. Это обидело его:
– Учитель, как вы могли!
Рамакришна со слезами отвечал ему:
– Я готов многое сделать для вас, даже просить милостыню, бродя по Калькутте!
Своим ученикам Рамакришна говорил, что он заботится о Нарендре, а тот будет заботиться обо всем мире.
Когда он узнавал, что родственники опять собираются женить Нарендру, то горячо молился Кали:
– Великая Праматерь! Уничтожь все их планы, не позволь им утопить его в болоте быта! Он должен восславить Бога по всему миру, а они хотят, чтобы он нянчился не с миром, а с детьми!
Болезнь учителя
Летом 1885 года Шри Рамакришна начал жаловаться на боли в горле. Ему делали компрессы и промывания, но ничто не помогало. Был поставлен диагноз: так называемая «болезнь проповедника», случающаяся из-за перенапряжения голосовых связок.
Врачи запретили Рамакришне погружаться в самадхи и принимать посетителей, но он нарушал все запреты, обвиняя в этом великую Мать:
– Зачем ты приводишь ко мне стольких людей? Неужели ты не видишь, что мое тело подобно дырявому барабану и я просто не в состоянии справиться с таким потоком людей?
Одна из почитательниц Рамакришны пригласила его и учеников к себе на обед, но у гуру пошла горлом кровь, и визит пришлось отложить. Нарендра, собрав учеников, сказал:
– Я читал много книг по медицине и боюсь, что тот, кто радует нас, может нас покинуть. Возможно, «болезнь проповедника» превратится в рак. Или уже превратилась: горловое кровотечение– первый его признак…
На следующий день в Дакшинешвар пришло множество богатых почитателей гуру, и они уговорили его переехать в Калькутту, где можно было обеспечить ему лучший уход. Был снят домик в Багбазаре, с крыши которого был виден Ганг, столь любимый учителем. Но тот, увидев отведенную ему комнату, отказался оставаться, говоря, что после садов Дакшинешвара привык к просторам и свежему воздуху, а здесь ему слишком тесно и душно. И ушел пешком к одному из своих почитателей, Балараму Босу, у которого и поселился.
Весть о визите легендарного гуру облетела столицу, и дом Боса с утра до ночи осаждали желающие поговорить или просто увидеть Рамакришну. Гуру спал только два часа в сутки, все остальное же время принимал посетителей.
Наконец ученики подыскали для Рамакришны подходящее помещение – дом на улице Шьямкупур. Помещения для гуру и учеников располагались на втором этаже, увы, все равно весьма тесные.
Доктор Махендралал Саркар, поняв, что Рамакришна с учениками живут на пожертвования, брать за свои визиты деньги отказался. Сначала он считал, что сможет вылечить гуру, но с каждым посещением его настроение делалось все мрачнее.
Неделя проходила за неделей, а состояние учителя становилось хуже. Почитатели и ученики относились к этой болезни каждый по-своему. Одни, во главе с Гириш Гхошем, считали, что Рамакришна – воплощение Бога, законы кармы в виде болезни или иной беды его коснуться не могут. И рано или поздно он отбросит видимость болезни, которую с какой-то целью на себя принял, и все будет хорошо.
Другие, вспоминая слова самого Рамакришны о том, что он лишь орудие великой Матери, считали, что и болен он по ее воле. И когда цель этой болезни будет достигнута, Рамакришна поправится.
Нарендра же с большинством молодых учеников считали, что божественная натура и физическое тело есть вещи разные. А тело, увы, смертно…
Между тем доктор Саркар все больше попадал под обаяние гуру. И хотя он восхищался его мудростью, ему не нравилось, что Рамакришне поклоняются, как живому Богу. Он пытался спорить с гуру, логично отстаивая свою точку зрения. Как-то во время праздника Дурга-пуджи он приставил стетоскоп к груди Рамакришны, находящегося в самадхи. К своему полному изумлению доктор понял, что сердце учителя не бьется. Он коснулся пальцем глазного яблока Рамакришны, и оно тоже никак не отреагировало. По всем медицинским показаниям гуру был мертв. Однако через несколько часов он очнулся. Саркар зафиксировал эти факты и в своих высказываниях с этой поры стал осторожнее.
Но здоровье Рамакришны ухудшалось, и было решено, что ему вреден загрязненный воздух Калькутты. 11 декабря 1885 года Рамакришна с учениками переехал в северный пригород Калькутты, Коссипур.
Это был небольшой дом, окруженный садом с размерами где-то сто на двести метров. Сад был фруктовым, а среди деревьев скрывались два небольших пруда.
Но выяснилось, что дом находится в неудобном месте: молодым ученикам, живущим в городе, было сложно посещать гуру, и Нарен решил, что все переедут сюда. Родители многих учеников, привыкшие видеть их каждый день и лелеющие надежду, что те «одумаются» и отрекутся от грядущего монашества, были решительно против.
Это был первый случай открытого противостояния мира и Нарендры. Для него это было еще трудней потому, что в те времена он сам еще собирался стать адвокатом, готовился к экзаменам и заботился о своей семье, в которой был единственным кормильцем.
Как-то проведать Рамакришну пришел пандит по имени Сасадхар. Глубоко уважая гуру, он сказал:
– Священные книги говорят, что такой, как ты, способен исцелиться усилием собственного разума. Почему ты не хочешь сделать это?
– Весь мой ум пребывает в Боге, – ответил Рамакришна, – и как я могу отвернуться от Бога и уставиться на свое горло?
Пробуждение кундалини
Второго января у Нарендры было мистическое переживание, которое он описал одному из учеников так: «Во время медитации я вдруг почувствовал, что с моим сердцем что-то происходит – возможно, это было пробуждение кундалини. Я рассказал об этом учителю: "Другие уже испытали причастность к Брахману, и я прошу: дайте мне испытать ее тоже. Почему только я должен быть без этого опыта?" На это Рамакришна ответил: "Почему бы тебе сначала не устроить семейные дела? А потом у тебя все будет… Что ты, собственно, хочешь?" Я сказал: "Хочу пребывать в самадхи три-четыре дня подряд и выходить из него, только чтобы поесть". А учитель ответил мне: "Ты просто дурак, есть состояния куда более возвышенные. Ты сам любишь петь песню "Все сущее есть Ты". Так вот, можно и при выходе из самадхи увидеть, что сам Бог стал вселенной и всем сущим в ней. Но такого состояния способен достичь только ишваракоти (то есть человеческое существо, приходящее на землю для совершения добра и свободное от земных кармических связей). Обычный человек способен в лучшем случае достичь самадхи. Выше этого он не может подняться".