Это тонкая и глубокая медитация. Если я не сплю днём, я обычно выполняю эту практику утром, когда то просыпаюсь, то снова погружаюсь в сон. Когда я наконец встаю и смотрю на свой обычный мир, я спрашиваю себя, отличается ли он от этих сновидений. Я знаю, что мои мысли не создают мою реальность настолько буквально, насколько это происходит в моих сновидениях, однако я также осознаю, что мысли обладают колоссальной силой и что они окрашивают мою реальность бодрствования.
Ландшафт (ума)
В буддийской космологии существует шесть основных миров существования. Согласно «Калачакра-тантре», каждый мир создаётся коллективной кармой населяющих его существ. Мы вместе являемся творцами человеческого мира и теми, кто воспринимает его, но не его жертвами. Если мы и являемся жертвами чего-то, так это собственной кармы, собственных плохих привычек. Специалист по «Калачакра-тантре» Весна Уоллес пишет: «Судьба неодушевлённого космоса, обусловленная действиями [кармой] живых существ, – это также судьба живых существ, населяющих этот космос»102. Тензин Вангьял пишет: «Подобно сновидениям, миры – это проявления кармических отпечатков, однако в случае миров кармические отпечатки являются скорее коллективными, нежели индивидуальными… Хотя миры кажутся отдельными и плотными и именно таким мы представляем свой мир, на самом деле они подобны сновидениям и несубстанциональны»103.
Наблюдая, как я создаю целый мир сновидения из единственного кармического отпечатка или мысли, я улавливаю намёк на то, как подобный процесс происходит на уровне вселенной. Для меня этот внутренний процесс происходит в миниснах, или соньетках. Часто у меня не получается поддерживать эти индуцированные в бодрствовании осознанные сновидения, однако их краткость не умаляет их глубины. Когда осознанное сновидение заканчивается, я поднимаюсь над поверхностью мембраны сна и возвращаюсь в смутное гипнопомпическое состояние. Затем я внимательно брожу среди других мыслей или образов в поисках того, который могу взять с собой как семя нового осознанного сновидения, опять погружаясь в мир сна. Дневной сон превратился в игривое исследование моего ума и интимную демонстрацию силы ума творить мир. Внимательный дневной сон также показал мне, что подобный творческий процесс имеет место и тогда, когда я курсирую между внимательностью и невнимательностью в течение дня. В один момент я пробуждён к тому, что происходит, и полностью присутствую в своих переживаниях, а в следующий скатываюсь в невнимательность и проваливаюсь в грёзы наяву. Я пересёк «черту» или «мембрану», перейдя к одной из форм бессознательности. Единственное реальное различие между этими двумя формами «дневного сна» в том, что во время настоящего дневного сна мои мысли могут стать семенами целой личной реальности (сновидения), тогда как в течение дня они ограничиваются поступающей извне сенсорной информацией.
Дневной сон может усилить способность мозга к обучению и помочь в консолидации памяти. Он перезагружает мозг, освежает ум и действительно может сделать вас умнее104. Исследование, проведённое в Университете Колорадо, показало, что дети, пропускавшие дневной сон, демонстрировали меньше радости и интереса и больше тревоги, а также пониженные способности к решению проблем по сравнению с другими детьми105. Кроме того, исследования показали, что короткие периоды дневного сна могут повышать осознанность, продуктивность и творческие способности, а также улучшают эмоциональную и процедурную память и когнитивную ясность106. Эти научные и духовные утверждения могут изменить наше отношение к дневному сну107.
Что касается дневного сна и творческих способностей, учёный-когнитивист Роджер Шепард пишет: «Многие учёные и творческие мыслители замечали, что лучшая работа ума иногда происходит без сознательного направления, в чутких состояниях грёз, бессодержательного созерцания, сновидений или перехода между сном и бодрствованием»108. Исследователи из Университета Джорджтауна обнаружили, что во время дневного сна правое полушарие мозга, связанное с творчеством, очень активно, тогда как левое, более аналитическое полушарие, относительно спокойно109. Левое полушарие, которое обычно доминирует над правым, специализируется в числах и обработке языка. Похоже, что, когда болтовня и рассуждения левого полушария стихают, раскрывается правое, творческое полушарие. Таким образом, тренировка в осознанных сновидениях – это форма творческого развития.
В осознанных сновидениях творческий ум вырывается на свободу. Вы можете делать очень много того, что невозможно в реальности бодрствования. Эта свобода может стать основой для инноваций, когда вы «скачиваете» прозрения из сновидений в свою жизнь бодрствования. Исследовательница сновидений Джудит Маламуд пишет: «[Осознанные сновидения] способствуют той широкой и свободной рекомбинаторной ментальной активности, которая характерна для творческого процесса»110. Установление загадочных связей, не скованных мирскими ограничениями, – это лучшее поле для творчества.
6Основополагающая медитацияВнимательность
Подобно тому как содержание сновидения не считается отличным от сновидца, который его создаёт, так же и явления не отличны от ума. Они и есть тот самый ум в его эманации.
Одно из больших отличий между осознанными сновидениями и йогой сновидений заключается в том, что в обычном смысле в осознанных сновидениях не используется медитация. Там нет настоящей йоги. Таким образом, медитация, описанная в этой главе, позволяет нам напрямую вступить в мир йоги сновидений.
Ключевая медитация йоги сновидений также является наиболее доступной. Это практика внимательности. Даже если вы решите никогда не практиковать в своих сновидениях, представленная здесь медитация внимательности поможет вам видеть больше осознанных сновидений112. Медитация также поможет вам запоминать сновидения и сделать их более ясными и стабильными. Однако прежде чем мы поговорим о том, как выполнять медитацию внимательности, давайте рассмотрим воззрение, которое за ней стоит.
Природа внимательности
Внимательность – это искусство удерживать ум на настоящем мгновении. Она противопоставляется невнимательности, когда ваш ум уплывает от того, что происходит. Невнимательность буквально является синонимом отвлечения, а внимательность – синонимом неотвлечения.
Кхенпо Цултрим Гьяцо Ринпоче описывает три формы внимательности. Первая – это целенаправленная внимательность, или внимательность с усилием. С практикой этот уровень созревает до безусильной внимательности. Безусильная внимательность имеет два аспекта: экзотерический (внешний) и эзотерический (внутренний). На экзотерическом уровне внимательность становится всё проще и в итоге становится безусильной. Вы обнаруживаете, что всё больше присутствуете. Эзотерический аспект заключается в том, что безусильная внимательность связана с осознаванием истинной природы ума. Вскоре мы увидим, почему это важно.
При стабильной практике безусильная внимательность созревает до спонтанной внимательности. На экзотерическом уровне это означает, что вы всегда внимательны. Вы никогда не отвлекаетесь. На эзотерическом уровне это качество внимательности никогда не отвлекается от истинной природы ума.
Мы начинаем с внимательности с усилием, которая является относительно грубым уровнем внимательности, растворяющимся, когда мы засыпаем. Однако с практикой этот уровень становится тоньше, превращаясь в безусильную внимательность, а затем в спонтанную внимательность, не растворяющуюся во сне. Это означает, что эти более продвинутые уровни являются качествами ума, которые вы можете удерживать, когда засыпаете, и которые позволяют вам осознавать происходящее с вашим умом (феноменологически).
Представьте себе шест в пожарном участке, по которому скользят вниз пожарные, когда спешат к своим машинам. Шест онейронавта похож на такой шест, но с небольшим отличием. Он имеет форму конуса: он широкий сверху и сужается книзу. Именно по такому шесту скатываются ветераны онейронавтики, погружающиеся в сон. Клиновидный шест трёх стадий внимательности даёт нам то, за что мы можем ухватиться, скатываясь из мира форм в бесформенный сон. Иными словами, целенаправленная внимательность начинается с направления осознавания на какую-то форму, а затем развивается – до тех пор, пока мы не осознаем само бесформенное осознавание.
Эти три стадии внимательности также имеют воодушевляющее практическое применение в медитации в целом. Когда мы только начинаем практиковать внимательность, для этого требуется усилие. Мы начинаем грести против огромной приливной волны невнимательности. Если мы просто продолжим следовать за обычным потоком невнимательности, как, сами того не ведая, обычно делают люди, мы не ощутим сильного сопротивления. Мы плывём по течению. Однако как только мы садимся и начинаем практиковать медитацию внимательности, мы наконец ощущаем мощный поток невнимательности. Мы начинаем дёргаться, и в конце концов наша крыша протекает от попыток бороться с силой отвлечений, копившихся всю жизнь.
Однако чем больше мы практикуем, тем проще нам становится. Вместо того чтобы постоянно углублять колею невнимательности, мы начинаем входить в колею внимательности. Наше внимание начинает естественным образом течь в этом здоровом направлении. Тогда внимательность с усилием созрева