Гоблинские паровые повозки были очень утилитарными. Редко можно было встретить повозку для личных нужд, и только самые богатые гоблины могли позволить себе такую. Большинство повозок использовались для хозяйственных нужд – на них перевозили товары из города в город. Это их предназначение и формировало их внешний вид и функциональное устройство.
Повозки чаще всего были четырёхколёсными, очень редко можно было встретить длинные шестиколёсные повозки. Я знал, что они использовались на карьерах и иногда в шахтах. Но на поверхности в обычном использовании были четырёхколёсные повозки. На такой я ехал и сейчас.
Впереди повозки имеется кабина, в которой могут разместиться два гоблина. За кабиной находится отсек, в котором располагаются топка, связанная с двигателем, и короба с топливом. Обычно в качестве него использовался уголь, впрочем топить паровые котлы можно было чем угодно. Огонь горел в специальных печах, куда топливо подавалось по особым желобам. Прямого доступа к печам не было.
Из-за использования огня повозки, конечно, были опасны. Их делали как можно более безопасными, но всё равно время от времени приходили страшные известия о том, как какая-т повозка сгорела дотла со всем товаром, который находился в её кузове. Водители чаще всего в таких случаях отделывались лёгким испугом и материальными тратами, но иногда дело доходило до очень сильных ожогов. Смертельные случаи тоже бывали, но, всё же, они были очень редки.
За топливным отсеком располагался грузовой отсек в виде большого кузова. Впрочем, он мог быть разным – платформа, кузов, фургон. На платформе могли быть установлены разные агрегаты, и тогда повозка могла использоваться в каких-нибудь рабочих процессах. Но чаще всего на повозках были установлены крытые фургончики. Такой была и наша повозка.
Когда мы подъезжали к тролльской деревне, водитель повернулся ко мне и сказал:
– Если ты поможешь перегрузить мой товар на повозку моего товарища, который ждёт меня там, то я замолвлю за тебя словечко, чтобы он довёз тебя до Малинового Звона.
Я ответил:
– А мы доедем с ним туда до ночи?
– Уверен, что да. Ему незачем терять время. Теряешь время – теряешь деньги.
Я согласился, хотя, конечно, заезжать в это тролльское место мне не хотелось. Но ничего не поделаешь – мне предлагалась неплохая сделка за небольшие неудобства.
Вскоре мы въехали в деревеньку. Покосившиеся халупы огромных размеров обступили дорогу. На обочине тракта валялись кучи грязи, всякого мусора, отходов и того, о чём не принято говорить вслух. В воздухе стояла вонь. Мне казалось, что пар из двигателя нашей повозки смешивался со здешними миазмами и падал на землю. Смердело всё. Огромные неряшливые тролли стояли около своих домов, а некоторые как-то бесцельно ходили туда-сюда. Какой-то особенно огромный тролль нёс дубинку и время от времени бил ею по земле, из-за чего всё вокруг сотрясалось, и мне казалось, что наша повозка подпрыгивает в воздух.
Всё время, пока мы ехали до центрального колодца, я содрогался от местных видов. Но раз дал слово – надо было сдержать. Хотя вот хозяин повозки вообще на это всё внимания не обращал. Конечно, если каждый день сюда приезжать, то всё это перестанет быть неприятной диковинкой, а будет лишь элементом пейзажа. Хотя, кто знает, что тут на самом деле.
Мы подъехали к колодцу – он был на главной площади деревни. И он был огромных размеров, под стать самим местным жителям. Около колодца стоял тролль в каком-то подобии формы, что ли. По крайней мере, на нём было что-то типа шлема, который носят наши пилоты дирижаблей, только он был огромным и без очков. Вид шлема напомнил мне, какой я глупец, и в голове голосом Глойды пронеслось: «Глупый Йоль». Я улыбнулся и достал из торбы свою гоблинскую маску. Надев её, я вздохнул спокойно и свободно – дышать стало намного легче, вонь и смрад больше не досаждали мне.
Водитель кинул троллю в шлеме какой-то свёрток, и тот поймал его, прорычал что-то утробным голосом, больше похожим на гудение паровой турбины в шахте. Мы подъехали к зданию, которое разительно отличалось от строений местных жителей. Водитель резко бросил:
– Пошли со мной.
Мы зашли внутрь, и это оказалась гоблинская таверна. Я представить себе не мог, что тут мог жить кто-то из моего народа. Водитель знаками показал, что можно снять маску, и я попробовал – дышать было несравненно легче. Вероятно, что тут была вентиляция, и я вспомнил про белую магию, про которую читал лишь вчера. Мне показалось, что это было месяцы назад.
Мой спутник пошёл куда-то вглубь, и я увидел за дальним столиком ещё одного гоблина в такой же одежде, как и у моего водителя. Они поздоровались, а потом мой кивнул на меня и сказал:
– Этот парнишка поможет нам перегрузить товар. Он на Посвящении, ему надо в Звон. Подбросишь?
Второй гоблин недоверчиво на меня посмотрел, потом допил своё питьё, стукнул кружкой по столу и коротко бросил:
– Пошли.
Мы вышли наружу, и я вновь нацепил маску. Мы пошли к повозке, на которой приехали, а второй гоблин через некоторое время подъехал к нам. Мой водитель раскрыл грузовой отсек, и я увидел, что в нём лежит значительное число аккуратных ящичков, на каждом из которых ярко-синим огнём сияла руна Рэм. Я спросил:
– Что это?
Но второй гоблин ответил:
– Много будешь знать, плохо будешь спать. Бери по одному и перекладывай ко мне в повозку.
Оба водителя встали в сторонке и начали о чём-то говорить. Я посмотрел на них с негодованием, но – делать нечего – начал таскать ящики из повозки в повозку. Благо, что отвар одинокой Трюгглы действовал, мне было просто, я как будто бы порхал от одной повозки к другой. Но ящиков было много, и времени у меня всё это заняло достаточно. Водители всё так же стояли и разговаривали, но время от времени я замечал, что второй смотрит на меня со всё более и более удивлённым выражением лица. Потом я услышал его вопрос заданный чуть более громко:
– Где ты его нашёл? Он работает, как заведённый.
Я внутренне улыбнулся – я как раз переносил последний ящик. Потом я вернулся за своей торбой и тоже бросил её во вторую повозку. Но её водитель внезапно сказал:
– Раз у тебя столько сил, ты можешь и пешком добежать.
Я аж поперхнулся от такой наглости. Потом подумал, что это глупая шутка, и сказал:
– Уговор дороже денег. Я выполнил свою часть сделки.
Водители посмотрели друг на друга и расхохотались. Но потом второй хлопнул меня по плечу и сказал, чтобы я садился. Буду, дескать, тоже помогать ему с углём. Мы выдвинулись в сторону Малинового Звона. Через минут пять мы уже катили по тракту, выехав из тролльской деревушки, и я, наконец-то, смог вздохнуть свободно.
Мы тоже ехали в тишине. Я временами подбрасывал уголь в топку повозки. Водитель ничего у меня не спрашивал, а я сам и не собирался с ним общаться. И вот под вечер, когда на землю начали спускаться сумерки, вдали показался городок – он приветственно манил нас синими магическими огнями.
Водитель спросил:
– Ну что, дружище, ты дальше куда?
– Мне надо в Лесную Заводь, – ответил я.
– Это же совсем в другой стороне, – удивился тот.
– Я знаю. Туда же так просто не доехать, надо лететь на дирижабле.
Водитель с подозрением посмотрел на меня, немного помолчал, а потом сказал:
– Дирижабли за спасибо не возят. То есть деньги на полёт у тебя есть?
Я ничего не ответил, потом кивнул на его грузовой отсек и вновь сказал, что уговор дороже денег.
На этом мы и расстались. Я пошёл искать башню для отправки дирижаблей. Во всех гоблинских городах, в которых я бывал, башня находилась где-то около центра поселения. Так что я пошёл наобум туда, где, как я помнил, был центр города. Я бывал тут, когда был маленьким, даже несколько раз. Но сейчас я практически ничего не помнил, лишь какие-то смутные образы из детства.
Усталость вообще не чувствовалась. Я в очередной раз удивился, потом подпрыгнул и побежал, чтобы не терять время. На улицах горожан практически не было видно, и я даже не видел, к кому бы обратиться, чтобы узнать, где тут башня. Но, наконец, я увидел ещё – она, всё-таки, была самым высоким зданием в городе – из-за очередного дома выплыл шпиль. Так что теперь у меня был ориентир, и я старался бежать к нему.
Уже к ночи, когда свет сумерек померк окончательно, я остановился около башни. До утра было много времени, и я решил провести ночь на скамейке, чтобы улететь с первым же дирижаблем. Правда, я не знал расписания, но наверняка был ежедневный дирижабль туда, куда мне было нужно. Мне очень не хотелось ждать несколько дней.
Бросив торбу под голову, я улёгся на скамейке недалеко от башни. Но сон не шёл. Я поворочался туда-сюда, потом открыл глаза и стал смотреть на небо. На нём не было облаков, и звёзды мерцали яркими точками. Я начал искать знакомые созвездия, потом стал считать звёзды. Потом встал и походил туда-сюда, потом снова лёг. Сон не шёл. Да уж, побочный эффект от этого зелья старой колдуньи был мощным. Что было бы, если бы она дала мне добавки?
Так я и промаялся до утра. Но утро тут наступило не тогда, когда первые лучи солнца осветили горизонт, стало светло, а в моих глазах так и не было сна, да и усталым я себя не чувствовал. Утро наступило, когда первые гоблины начали сновать по своим делам, а потом открылась и башня. Я пошёл туда, чтобы посмотреть расписание полётов. Но мне пришлось ждать ещё какое-то время, пока служащие заменят вчерашнее расписание на сегодняшнее.
Мне повезло – отсюда был прямой рейс в Лесную Заводь. Мне повезло ещё больше – ближайший рейс был сегодня, и он был через несколько часов. Так что я пошёл покупать билет.
Передо мной стояла дилемма. Обычный билет стоил половину тех железных монет, которые были у меня с собой, либо четверть серебряной монеты Грамбла. А за половину его монеты можно было взять место в первом классе и лететь со всем комфортом, и тебя ещё будут кормить в полёте. Но я рассудил, что средства мне ещё понадобятся, а поесть я смогу и блины Трюгглы – их всё равно надо было доедать. Всё-таки, гоблины – прижимистый народ. Так что я выложил несколько железных кружков, получил карточку и пошёл к лифту, ведущему на причал.