Сцеплять можно было и младшие руны при письме, и некоторые гоблины становились очень искусны в этом вопросе. Гоблинская каллиграфия славилась своим вычурным видом, и часто в свитках можно было найти узоры, которые представляли собой надписи из сцепленных младших рун. Для некоторых часто встречающихся сочетаний младших рун даже были стандартные сцепки, и многие гоблины учили их, чтобы блеснуть своим знанием на письме. А если кто-то находил новую интересно выглядящую сцепку, либо сцепку, которую можно было быстро писать, то она распространялась, становясь модной. Но в итоге выживали только самые удачные сцепки, становясь стандартом письма де факто.
В Высокой Академии Магии и Механики, в школе при которой я учился, как я знал, работали целые артели гоблинов-исследователей, которые занимались поиском работающих комбинаций. Примерно так же, как механики ищут разные комбинации своих базовых устройств. Но у нас-то их всего ничего – клин, рычаг, шестерня и ещё несколько хитроумных базовых блоков, из которых собираются все механические и паровые устройства. А у колдунов было шестнадцать старших руны, которые они пытались комбинировать в работающие сцепки. И если в механике всем процессом управляли строгие правила создания устройств, то колдуны занимались каким-то слепым поиском, пробовали всё подряд и чаще всего ошибались.
Сам я не видел, но слышал, как поговаривали, что иногда какой-нибудь особо неудачливый колдун-исследователь находил комбинацию, которая каким-то специфическим образом так фокусировала и направляла эманации магии, что калечила или даже убивала его. Именно поэтому у них было принято за правило – перед тем, как начать эксперимент с очередной комбинацией, её надо было описать младшими рунами в специальном свитке, который отнести и сдать на хранение. И если с колдуном что-то случалось, то описанная им заранее комбинация объявлялась запретной.
Большинство рун старшего строя можно было вписать в квадрат – они и выглядели квадратными. У многих старших рун использовались вертикальные или горизонтальные стороны квадрата, в который соответствующая руна была вписана. И вот при помощи совмещения черт рун они и комбинировались в сцепки. Совмещать можно было стороной к стороне, или же докасываясь уголком одной руны до другой в каком-нибудь месте. Главное, чтобы руны соприкасались так или иначе – именно в этом случае получалась сцепка с новыми свойствами. Соответственно, сцеплять друг с другом можно было больше двух рун, и это открывало просто безграничные возможности. Именно поэтому колдуны и занимались слепым поиском. Если механик мог совместить две шестерни друг с другом, образно говоря, только одним способом, то колдун две старшие руны мог сцепить таким количеством способов, которые не поддаются описанию. Впрочем, мало какие сцепки работали.
А ещё старшие руны могли воздействовать друг на друга, просто находясь поблизости. А ещё старшую руну можно было вписать в геометрическую фигуру – чаще всего использовался квадрат, потом круг, потом ромб, реже всего равносторонний треугольник и иные ещё более экзотические фигуры. Причём руну можно было вписать в несколько концентрических фигур одновременно, и таких концентраций, как они назывались, можно было делать тоже неограниченное количество, только я никогда более трёх не видел. И старшую руну можно было поворачивать и отражать – это, за редчайшими исключениями, не меняло её свойства. И всё это тоже привносило ещё больше разнообразия.
А ещё к каждой старшей руны можно было добавить модификаторы – точки, штрихи над ней и под ней, ещё какие-то черты, и модифицированная руна также могла сцепляться с другими рунами и концентрироваться в фигурах. И всё это имело какое-то значение для фокусировки эманаций магии, но я всё это узнал лишь вскользь, когда в библиотеке нашей школы наткнулся на старый учебник высшей магии. Я листал его тогда с огромным удивлением. И многое запомнил.
Вообще, между механиками и колдунами не было особой конкуренции, просто мы не любили залезать друг к другу в знания. Пусть колдун занимается рунами, а механик – шестерёнками, кулачками и ременными передачами. Изучать магию механику не возбранялось, просто считалось пустой тратой времени. Равно как и наоборот, но у колдунов и так не было на наши инженерные штуковины времени. А вообще мы работали вместе, и во многих механических устройствах использовались старшие руны.
Вот, например, взять мой гоблинский нож – я достал его и повертел в руках – на его рукоятке была выгравирована старшая руна Йом. Её сделали больше для декоративных целей, чтобы подчеркнуть принадлежность ножа. Но гравировку сделали с проведением эманаций, так что руна была активной. Руна Йом использовалась для усиления действия, так что нож мой был усиленным орудием. Как и рунический камушек у меня в торбе. В целом, мне с именем повезло, так как руна Хум, например, использовалась для ослабления, снижения энергии, уменьшения.
Старший рунический строй разделён на пары, то есть всего шестнадцать пар. В каждой паре руны обладают примерно противоположным действием, и потому в строе по кругу противоположные руны располагаются прямиком друг напротив друга – именно поэтому они гасят эффекты друг друга, когда находятся в строю. Так старшая руна Квэнд стоит напротив руны Гайд, которая охлаждает всё вокруг себя, а, стало быть, руна Квэнд нагревает. Примерно так работает весь строй. А названы руны были так, чтобы по некоторым особенностям звуков, которые они обозначают, можно было понимать, какие руны противоположны друг другу. Но надо всегда помнить, что эффекты от рун могут быть различными и зависеть от всего, что рядом с ними – модификаторы, концентраторы, сцепленные руны и просто находящиеся рядом руны.
Вот так за моими размышлениями о нашей рунической магии наступил вечер. Жара спала, мухи и слепни постепенно разлетелись. У меня в животе сосало, наступал голод, но не так, чтобы прямо очень хотелось есть. Наверное, я мог бы прожить без еды и три дня, и пять, особенно если мало двигаться. Так что сейчас я сосредоточился на том, чтобы не спать. Солнце постепенно опускалось за деревья, и у меня постепенно начали смыкаться веки.
Грамбл сказал, что время сна будет добавляться к общему времени послушания. Я начал было думать, что можно поспать – ну чуть дольше посижу утром. Потом я начал думать о том, что они не узнают, когда я спал. Как бы они узнали? Даже если у этой старой карги есть подзорная труба или вовсе телескоп, то в темноте они всё равно не разберут, сплю я или нет.
Но затем я подумал, что лучше сделать так, как говорил Грамбл, и стараться не спать. Так что я таращился в темноту, потом черканул в воздухе руну Анд, и на кончике отвёртки, которую я достал из своего гоблинского ножа, загорелся небольшой огонёк голубого магического пламени. Стало немного светлее, и я стал смотреть на этот огонёк. Потом считал звёзды, потом снова смотрел на огонёк. Отметил про себя, что уже не замечаю эффектов в глазах, ладонях и ступнях – они начинают ощущаться, только если прислушиваешься к ним. Это меня обрадовало.
Постепенно начало светать, и вот уже утренняя заря занялась над лесом, а потом над верхушками деревьев поднялось и солнце. Я сидел в каком-то оцепенении и смотрел на чёрную воду перед собой. В этом состоянии меня и нашёл Грамбл.
– Йоль, вставай. Пошли. Твоё послушание окончено, и чародейка Трюггла ждёт тебя.
Глава 5
Вместе с Грамблом я поднялся по верёвочной лестнице в избушку к Трюггле. Внутри избушка была совсем крошечной, и мне показалось, что мы втроём занимаем весь её небольшой объём. Ширина и глубина этой комнатки составляли, наверное, шесть моих шагов. Может быть, семь. Но потом я привык, и вроде как даже стало уютно и совсем не тесно.
В избушке была дверь и одно окно справа от двери. Напротив двери вдоль глухой стены стояла кровать. Я так понимаю, что на ней почивала одинокая Трюггла. В противоположном от кровати углу на полу лежал тюфяк – это теперь было место Грамбла. Он сказал, что его послушание ещё не окончено, и он теперь живёт у Трюгглы и помогает ей в её работе. Ну хорошо.
Около окошка стоял небольшой столик, около которого были два низеньких чурбачка, чтобы сидеть. За ним я увидел что-то типа сундука, только огромного размера. Либо он казался таким в этой небольшой комнатке. Напротив окна была небольшая кухонька, ничем не отделённая от основного пространства. На кухне был очаг, пара чурбаков, куча крючков и петелек на стенах, и на них висела всякая кухонная утварь. Потолка не было, и я мог видеть настил крыши с внутренней стороны. Под этим настилом висело большое количество пучков различных сушёных трав.
Да уж, обстановка в избушке Трюгглы была самая прискорбная.
Я остановился около входа в избушку, и Трюггла смотрела на меня своими недобрыми глазами. Её механическая нога периодически выпускала струйки пара, и я задумался о том, где там мог бы быть резервуар с водой и нагревательные элементы. Из этой задумчивости меня вывел скрипучий голос колдуньи:
– Как тебя звать?
– Йоль по прозвищу Тролльский Подкидыш.
После этих слов Трюггла ещё более внимательно посмотрела на меня и сказала:
– Я ждала тебя.
Потом она проковыляла к своему сундуку, открыла его и долго копалась внутри. Я продолжал стоять у порога, а Грамбл сидел на одном из чурбачков около стола и что-то читал, не обращая на меня внимания.
Наконец, Трюггла повернулась. В руках у неё был свёрток, и она своим скрюченным пальцем показала мне, чтобы я шёл в центр комнаты. Она тоже приковыляла туда, положила на колоду свёрток и развернула его. Потом она разложила передо мной пять книг. Это были реально настоящие книги – я видел подобные только в библиотеке Высокой Академии в столице. Редкость. И вдруг в такой глуши в избушке у старой скрипучей колдуньи?
Все пять книг были одинаковыми – размером примерно с мою растопыренную ладонь, толщиной примерно в палец, то есть совсем небольшая. Неприметная серая обложка. Только на каждой книге был нарисован драгоценный самоцвет – на каждой своего цвета: белый, красный, зелёный, синий и чёрный. Похоже, что эти самоцветы тоже были определёнными: алмаз, рубин, изумруд, сапфир и какой-то чёрный драгоценный камень – то ли гематит, то ли обсидиан, то ли ещё что. Я внимательно присмотрелся и увидел надписи мелкими младшими рунами, которые гласили: «Белая магия», «Красная магия» и так далее.