Она коснулась высокой Чарли Браун и провела пальцами по её ветвям.
— Мне нравится…
Она перевернула ценник и поморщилась.
— О, это старая цена, — ответил парень. — Я могу скинуть десять баксов.
Но даже так, ёлка стоило намного больше, чем мама позволила бы ей потратить.
— Я бы купила её за полцены, — призналась Мариголд.
— Полцены за такую большую ёлку? Да вы с ума сошли.
— Вы сказали, что она стоит здесь, бесхозная, кучу дней.
— Пару дней, не кучу.
Мариголд вперила взгляд в продавца.
— Хорошо-хорошо. Я сброшу пятнадцать долларов.
— Полцены. — Когда парень бросил на неё сердитый взгляд, она добавила: — Послушайте, это всё, что я могу заплатить.
Парень задумался над предложением. Серьёзно посмотрел на Мариголд. Его пристальный взгляд был настолько неуютным, что хотелось отвести глаза, но Мариголд отказалась уступать. У неё возникло чёткое ощущение, что она получит скидку.
— По рукам, — наконец пробурчал продавец, но с довольной ноткой в голосе.
— Спасибо, — искренне поблагодарила Мариголд, и парень поднял ёлку.
— Я освежу ствол, пока вы расплачиваетесь. Мам! Полцены на оранжевый ценник!
«Значит, он член семьи».
Его мать — женщина с приветливым лицом, которое, к сожалению, чем-то напоминало картошку, — сидела в деревянном сарае и читала любовный роман в мягкой обложке. Оторвав взгляд от книжки, она удивлённо вскинула брови.
— А! — воскликнула она, стоило Мариголд подойти. — Теперь всё понятно.
— Что, простите? — не поняла Мариголд.
Неподалёку взревела цепная пила.
Женщина подмигнула Мариголд.
— Мой сын редко предоставляет скидку.
Потребовалось время — Мариголд всё тяготило, что она так и не задала главный вопрос, — но как только до неё дошёл намёк, щёки залил румянец.
— Обычно наши клиенты покупают ёлку больше, чем планировали.
У женщины был приятный голос, но с деревенским говором, которого, кстати, не было у сына.
— О, я совсем не планировала покупать ёлку, — тут же ответила Мариголд, — так что она определённо больше.
Женщина улыбнулась:
— Правда не собирались?
— Он хороший продавец.
Мариголд не знала, почему почувствовала необходимость защитить репутацию парня перед его матерью. Возможно, потому что хотела попросить об одолжении. Она расплатилась наличкой, стремясь избежать лишнего разговора, но в тоже время, боясь того, что ждало впереди. Желудок неприятно крутило, словно в нём ползали щупальца.
Мариголд глянула на телефон. Уже почти восемь.
Визг пилы прекратился, и через минуту парень принёс ёлку.
«Я спрошу. Вот прямо сейчас и спрошу…»
— Где вы поставили машину? — поинтересовался он.
«Блин!»
До них дошло в одну и ту же секунду.
— У вас нет машины.
— Нет.
— Вы пришли пешком.
— Да.
Они уставились друг на друга.
— Всё нормально.
Как она могла забыть, что придётся тащить чёртово дерево домой.
— Я понесу.
— Это нелепо.
— Нет, всё нормально. Мой дом совсем рядом. Вон там. — Мариголд указала на единственное тёмное окно в ближайшей многоэтажке. Из всех остальных окон были видны ёлки и меноры[4]. Балконы украшали гирлянды с подсветкой, огромные переливающиеся леденцы и цветные таблички с надписью: «Счастливого рождества».
— Это ваше? — уточнил он. — Тёмное окно наверху?
— Ага.
— Я на него смотрю уже несколько недель. Удручающее зрелище.
— Вы ещё самой квартиры не видели, — пошутила Мариголд. Ведь никто не знал, как выглядит её квартира.
— Видимо, придётся увидеть.
— Что?! — испугалась Мариголд. — Зачем?
— Вы и полпути не пройдёте. Дерево тяжеленное, неподъёмное.
В подтверждение своих слов он чуть приподнял ёлку и крякнул. Дерево опасно накренилось. Но Мариголд больше занимало то, с какой интонацией он произнёс «тяжеленное». В голове сразу же пронеслась фантазия, как он начитывает бесконечный список сочно звучащих слов.
Нетоксичный. Сузафон[5]. Сумеречный.
Мариголд вернулась в реальность. Она ненавидела чувствовать себя беспомощной, но нуждалась в услуге этого парня, теперь, точнее, уже в двух услугах. Она просунула руки между ветвями и обхватила ствол, перенося центр тяжести на себя, но надеясь, что парень отнимет ёлку.
— Всё нормально. Я держу.
— Отпусти.
— Серьёзно, я сильнее, чем кажется.
— От… — он резко дёрнул ель, — … пусти!
Мариголд отпустила, делая вид, что её пересилили.
— Прости, — сказал парень через секунду с виноватым видом. — Но без тебя дело пойдёт быстрее.
Мариголд осталось с поднятыми руками держать один воздух.
— Как скажешь.
— Я намного выше тебя. Равновесия нет, — объяснил он.
Мариголд пожала плечами, и парень крикнул матери:
— Вернусь через пятнадцать минут!
Мама сощурила глаза с подозрением.
— Уходишь на перерыв?
— Помогаю клиенту.
— То есть уходишь на перерыв? — повторила она.
Он вздохнул.
— Да, мам.
Пыхтя и обливаясь потом, парень понёс ёлку с базара, а Мариголд потрусила следом. Она чувствовала себя идиоткой.
Очень-очень виноватой идиоткой.
— Знаешь, ты ведь ничем мне не обязан.
— Ты права. Ничем.
Дул ледяной ветер. Мариголд тяжело шла, придерживая шарф и шерстяную юбку. Она была несказанно рада, что сегодня надела самую тёплую пару колготок.
— Спасибо. Огромное человеческое спасибо.
Парень заворчал. Но заворчал по-доброму, так что Мариголд решилась на следующий вопрос:
— Как тебя зовут?
— Норс.
— А? — Ответ застал её врасплох. — Так… твоя мама тоже хиппи? Никогда бы не подумала.
— Почему? — Он остановился посмотреть на неё, на тротуар посыпались иглы. — А как тебя зовут?
— Мариголд. Мариголд Мун.
Норс улыбнулся.
— Очень по-эшвилски.
— Я урождённая дочь города.
— Мои родители не хиппи, — ответил парень, продолжив путь. — Я Норс в честь Северного полюса. К сожалению. Моего брата зовут Николас, а сестру — Ноэль[6].
— Ух. Боже. Это…
— «В сто раз хуже твоего имени».
— Я хотела сказать самоотверженно. Всё в честь праздника.
Парень хмыкнул.
Мариголд улыбнулась, обрадовавшись его смеху.
— А где ты живёшь?
— В Шугар Ков. — Он обернулся, и она пожала плечами. — Спрус Пайн?
— Эм, ясно. Поняла.
Это было логично. К северу от города находилось множество ферм.
— Ты хоть представляешь насколько Спрус Пайн маленький городишко?
— Его с трудом находит GPS.
— Так вот, по сравнению с Шугар Ков Спрус Пайн — Шанхай.
И снова в их разговоре Мариголд поразил его выбор слова.
Ведь именно из Шанхая эмигрировали родители её матери. Он не мог этого знать. Или может так он хотел сообщить, что догадался, что она китаянка? Для большинства все азиаты на одно лицо. Тебя готовы обозвать японкой, кореянкой, вьетнамкой, но только не китаянкой. Словно это какое-то клише, и собеседник обидится, если сказать, что он китаец. Как будто китайцы не самый многочисленный народ на Земле.
Но у Мариголд не было времени думать. У них наконец-то завязалась беседа.
— Ты разговариваешь не как деревенские.
— Хочешь сказать, не как мама.
Мариголд поморщилась. Сама только что выставила себя не такой чуткой собеседницей.
— Прости.
— Я привык, — спокойно произнёс Норс. — Мне пришлось сильно постараться, чтобы избавиться от говора.
Они дошли до жилого комплекса, и Мариголд снова указала на свой дом.
Норс застонал.
— Само собой, самый дальний.
— А зачем тебе понадобилась избавляться от говора? — спросила она, пытаясь вернуться к прежней теме.
— А чому вы обзываете нас деревней и говорыте, що мы тупые.
«Ну вот, разговор совсем не клеится».
Норс дотащил дерево до подножья лестницы и устало выдохнул.
— Давай. Помогай. — Он наклонил дерево на бок. — Держи конец.
Мариголд обхватила вверх ёлки. Из-за значительной разницы в росте и силе потребовалось несколько неуверенных шагов, прежде чем ребята нашли равновесие.
— Само собой, ты живёшь в самом дальнем доме. И, конечно же, на последнем этаже.
— И конечно же, ты хочешь… — пробормотала Мариголд, — заставить меня жалеть о твоём «рыцарском» поступке до конца своих дней.
Они неуклюже преодолели небольшую U-образную лестничную площадку между первым и вторым этажами.
— Ты не можешь идти чуть быстрее?
— А ты не можешь быть чуть вежливее?
Он рассмеялся.
— Серьёзно, ты похожа на морской огурец. А раз их назвали в честь овощей, которые не умеют двигаться, то значит они невероятно медленные.
Они добрались до второго этажа, и Мариголд чуть не уронила свою половину. Норс продолжил идти.
— Прости, — сказала она, стараясь не отставать. — Её тяжело ухватить.
— Это дерево. Его легко ухватить. Оно создано для обнимашек.
— Ну, может я бы и смогла её хорошо ухватить, если бы ты так сильно не тянул.
— Ну, может я бы так сильно не тянул, если бы ты нормально несла свою часть веса.
— Не пори чушь. — Мариголд ударилась локтем о перила на следующем пролёте. — Ой!
Норс рванул вперёд, вырывая дерево из её рук.
— А-А-АРГХ! — заорал он, точно гладиатор, и пробежал последний пролёт на полном газу. Он уронил дерево на третьем этаже, и ёлка пролетела вперёд на несколько метров.
— Это что, блин, было?! — закричала Мариголд.
Норс ухмыльнулся.
— Быстрый путь наверх?
— Ты мне чуть пальцы не оторвал.
— Похоже, я обошёлся без твоей помощи. Никакая она у тебя. Помощь в смысле. Как с козла молока.
— Да я вообще не хотела брать это дерево, — зыркнула на него Мариголд.
«Хватит. Забью на парня. Обойдусь без его голоса».
— Ты мне её втюхал. Это ты виноват.