Хорошее заданьице! Впрочем, как и все они. Что именно надо узнать, совершенно ясно. «Что-то»! Как узнать, тоже понятно — «любым способом». Но, раз задание получено, его надо выполнять. Можно было бы, конечно, пойти по стандартному пути — подложить себя под одну из ключевых фигур и в постели потихоньку разузнать все, что нужно. Но, во-первых, пока не ясно, кто тут ключевая фигура, а кто — не очень или вообще не при делах. И, во-вторых, Нина никогда еще таким методом не пользовалась — противно. Конечно, если бы это был прямой приказ или иного выхода не было… Но лучше обойтись без этого.
А что если сыграть в хорошо уже освоенную ею игру — в глуповатую, наивную, капризную, взбалмошенную, надменную, ни с чем и ни с кем не привыкшую считаться панночку?
Вскоре после появления генерала Речницкого в Министерстве национальной обороны в качестве генерального инспектора пехоты сотрудники министерства стали замечать, что его дочка то и дело заявляется к папочке в кабинет, а если тот занят и выставляет ее за дверь, то от нечего делать шляется по коридорам. И не только по коридорам… Постепенно это стало привычным зрелищем. Да и ладно, пусть себе панночка шляется, если ей так охота.
Та маска, которой Нина обычно пользовалась в свете, уже приносила кое-какие крохи информации, когда, пользуясь своим знакомством с посольской первой леди, она без всякого стеснения заглядывала в любые помещения посольства, путь в которые ей не успевала преградить охрана или дрессированные доги. Теперь то же самое предстояло проделать в военном министерстве, но с еще более высоким уровнем наглости. Все же в посольстве вовсе не обязаны были считаться с проявляемой хорошей знакомой супруги посла рассеянностью и безалаберностью, даже если и принимали их за чистую монету. А вот генеральской дочке в Министерстве национальной обороны могли простить гораздо больше.
И девушка отправилась в путешествие по министерским кабинетам, вторгаясь туда даже тогда, когда там шли разного рода совещания. Ну кто, скажите, подумает что-то плохое, когда в кабинет заходит симпатичная панночка с глуповато улыбающейся мордашкой и, мило краснея и запинаясь, спрашивает, почти шепотом, подходя для этого к самому столу:
— Извините, вы мне не подскажете, а где здесь дамская комната? Я никак найти не могу…
Разумеется, этот дурацкий предлог мог сработать только поначалу, а потом надо было изобретать что-то другое. И вот панове офицеры лицезрели, как в кабинет к ним влетает генеральская дочка и прытко подскакивает к окну, вереща:
— Ой, смотрите, вон там, на сосне, белочка поскакала! А у вас с собой орешков нет, чтобы ей дать?
Впрочем, и белочку тоже нельзя было эксплуатировать до бесконечности. Так ведь, кроме белочек, за окном можно много чего углядеть.
— Там птичка полетела, я ее еще с лестницы увидела! Надо же, она на ветку села! Ну, посмотрите, посмотрите же, какая красивая птичка! — и штабное шляхетное воинство, хотя бы на секунду-другую, дружно поворачивало головы к окну, чтобы не обидеть наивную, но весьма капризную панночку.
А панночке хватало нескольких мгновений, для того, чтобы, проходя вдоль письменного стола, бросить мимолетный взгляд на разложенные там документы. И этого было достаточно, чтобы увиденный текст полностью запечатлелся в ее памяти, как на фотографической пластинке, и затем мог быть точно воспроизведен. По большей части, наверное, с оперативной точки зрения это были пустышки, но и в разведке действуют законы диалектики — количество переходит в качество и из разрозненных, самих по себе вроде ничего не значащих данных, иной раз может сложиться весьма занимательная картинка…
Шел уже май 1949 года, когда генерал Речницкий открыл свой сейф, затем отпер другим ключом внутреннюю дверцу и достал тоненькую папочку. Надо еще раз проверить те интуитивные заключения, которые постепенно стали созревать у него в голове.
Итак, что же удалось подсмотреть дочке на столах в служебных кабинетах министерства?
Накладные на полученную конскую упряжь… Мимо! Акты списания утраченного имущества… Мимо! Отчет за 1948 год о ремонте казарменного фонда в Силезском военном округе… Не то. Список готовящихся к изданию военно-исторических трудов… Тоже не то.
План проведения летних учений сухопутных войск «Одра — Ныса». Пустышка, с этим документом он знаком и сам принимал участие в его составлении. Будет отрабатываться защита западной границы Польши.
А это что? Записка к плану учений. Предлагается проверка самостоятельной работы польского командного состава без участия генералов и офицеров, прикомандированных из СССР. Занятно. Насчет этого замысла он не в курсе. Странно, что не поставили в известность. Хотя виза начальника штаба сухопутных войск есть.
Так, что еще тут у нас? Этот документ к учениям отношения не имеет, но почему-то оказался рядом с планом учений. Список генералов и офицеров. Похоже, это приложение именно к той записке — здесь перечисляются советские офицеры и генералы. Нет, не только советские. Тут и природные граждане Польши значатся — вон, все командование Корпуса внутренней безопасности перечислено. Стоп! А это еще зачем? Напротив каждой фамилии в списке — не только звание и должность, но еще и домашний адрес. Это уже очень интересно…
Снова записка к плану учений. Вводные, которые будет давать группа посредников. Интересно ознакомиться — ведь по замыслу учений эти вводные должны остаться неизвестными всем, кроме начальника штаба сухопутных войск, и даже посредники получат их в запечатанных конвертах непосредственно в начале учений. И что же за вводные? Ага, рубежи, на которые выводятся участвующие в учениях части и соединения. Так, все верно, войска в ходе учений сосредотачиваются у западной границы. Только вот подбор этих рубежей какой-то странный…
Генерал подошел к подробной карте Польше, висевшей на стене его кабинета. Ну и ну, чуть ли не каждая четвертая часть выводится в окрестности Легницы. А остальные? Сосредотачиваются вблизи населенных пунктов Борне-Сулиново, Сыпнево, Бялогард, Щецин, Колобжег, Светощов, Страхов, Бжег, Шпротава, Ключево…
Что-то такая дислокация совсем не похожа на защиту западной границы. Но эти рубежи подозрительно хорошо подошли бы для блокады штаба Северной группы войск в Легнице, 38-й гвардейской танковой дивизии в Борне-Сулиново и Сыпнево, 20-й танковой в Светощове и Страхове, подразделений обеспечения в Бялограде, частей ВМФ СССР в Щецине и Колобжеге, а также аэродромов 4-й воздушной армии в Легнице, Бжеге, Шпротаве…
Однако это еще не все вводные. Вот отдельный документ касательно участия в учениях инженерно-саперных частей и подразделений в сопровождении мотострелковых полков, танковых батальонов, дивизионов артиллерии… Их куда? Бранево, Сувалки, Августов, Сокулки, Хайнувка, Тересполь, Влодава, Хелм, Хрубещув, Белжец, Пшемысль, Кросьценко… Логично, по замыслу учения они должны отрабатывать условное обеспечение проводки колонн советских войск из наших западных округов — Прибалтийского, Белорусского, Киевского, Прикарпатского — на помощь соединениям Войска Польского. Но зачем им придаются артиллерия и танки?
Ага, кажется, ответ кроется в следующем документе, записанном со слов дочки. Еще один списочек, занятный такой: тол, аммонал, огнепроводной шнур, взрыватели, противотанковые мины… И все в немалых количествах, как на крупную фронтовую оборонительную операцию. И все предназначено к выдаче инженерно-саперным частям на учения.
Так, панове. Дурно пахнет от этих ваших учений. Странно, что к Варшаве ничего не намечено перебрасывать. Или этот замысел даже секретным документам доверить опасаются? Или… Кто у нас сейчас командует Варшавским округом? Ян Роткевич. И фамилия его — в том самом списочке, что с домашними адресами. А начальник штаба? Его фамилии в списочке нет… На него, значит, расчет?
Начало учений — в августе. Добиться отмены? Нет, так можно вспугнуть ретивых шляхтичей. Лучше постараться замотать малость это дело да перенести на следующий год. Ничего не поделаешь — не готово пока Войско Польское к таким масштабным учениям. А там — разберемся потихоньку, с кем надо. Для начала постепенно передвинем с командных должностей: кого — в Военную академию, кого в — Исторический отдел Генштаба, кого — еще куда. Осталось выяснить досконально, кто еще, кроме подписавших эти любопытные документы, причастен к заварившейся каше.
9. «Пан Вацлав»
Пока Нина бродила по коридорам министерства, время от времени нагло влезая в кабинеты, ей случалось замечать, что дверь в ту или иную комнату прикрыта неплотно, и тогда можно было осторожно прислушаться к тому, что обсуждается за этой дверью. Но однажды ей удалось подслушать разговор, не на шутку взволновавший генерала Речницкого, как только он получил ее доклад.
Началось все с того, что в коридоре, там, где размещались кабинеты работников Генерального штаба, перегорели лампочки сразу в двух подряд потолочных плафонах. Войдя в неосвещенное пространство, Нина машинально притормозила, и в этот момент в противоположном конце коридора показались два силуэта. Толком разглядеть, кто это такие, ей не удалось, но насторожило поведение одного из них, одетого в военную форму — как-то воровато оглянувшись, он пропустил в кабинет своего спутника в штатском и быстро юркнул вслед за ним, тщательно прикрыв за собой дверь. Приблизившись на несколько шагов, девушка услышала, как в замке поворачивается ключ.
Столь странное поведение разожгло ее любопытство, и она, подойдя поближе к кабинету, постаралась прислушаться. Несмотря на то, что дверь была плотно закрыта, кое-что все-таки расслышать удавалось…
— …Хорошо, места дислокации и состав вы мне дали. Но когда я, наконец, получу исчерпывающие сведения? Где характеристики командного состава частей и соединений Северной группы? Где данные о группировке военно-морских сил Советов по каждой базе? Что происходит со строительством новых сооружений в портах? Наконец, мы не получили от вас ничего о 4-й воздушной армии, кроме названия нескольких аэродромов! А? Не слышу ответа! — голос был негромким, и смысл улавливался с большим трудом, но властности этому голосу было не занимать. Он явно давил на своего собеседника, и тот начал возмущенно, но при этом не без некоторой робости, оправдываться: