Кирк уже выделяет некоторых новых музыкантов: «Я восхищаюсь поколением новых гитаристов, которые играют от ритма. Обожаю парней из „Lamb of God“, они офигенные! Отличные гитаристы, которые уже выдали целый ряд риффов, ставших классикой. Меня такие вещи заводят, обожаю. Еще люблю Омара из „Mars Volta“, он отличный музыкант. Творит столько разнообразных штук – и все на отлично, мне очень нравится».
Музыканты прекрасно чувствуют свой потолок, а такое умение всегда в цене. Ларс, который за свою жизнь выслушал немало критики по поводу того, что он не лучший барабанщик планеты, признался, как его ранили подобные нападки: «На ранних записях я постоянно пытался оправдаться, что ли, за это. Но однажды проснулся и вдруг понял, что больше не парюсь на этот счет. Критика меня не беспокоит уже где-то пятнадцать лет. Да, я не Джои Джордисон, не Марк Портной, и к этим ребятам испытываю лишь глубокую любовь и уважение. Когда я слышу нынешнюю молодежь, у меня просто башню сносит, как эти парни умеют работать ногами, – но я не собираюсь немедленно учиться делать то же самое, только чтобы почувствовать себя лучше на их фоне. Да, я не самый одаренный барабанщик, но я очень, очень, ОЧЕНЬ хорош в одном: в понимании, какова роль ударных в связке с ритм-гитарой Джеймса Хэтфилда. Гарантирую, тут я лучший из лучших в целом мире, и мне этого вполне достаточно!»
Кроме того, Ларс, похоже, понял, как преданные фанаты воспринимают «St. Anger». Его позиция яснее ясного: «Я вообще не мыслю категориями „хорошо“ и „плохо“. Для меня это пустые слова. Я знаю кучу людей, которые не считают тот альбом хорошим, – и уважаю их мнение. Знаю многих, кому он кажется сложным. В чем я уверен на все сто, так это в том, что без „St. Anger“ и „Death Magnetic“ не стал бы таким, какой он есть. В нашей истории должен был появиться „St. Anger“, и если уж вам он не нравится в плане музыки, цените его хотя бы за это. Если бы нам не пришлось полностью перепридумать весь процесс [написания песен] ради выживания группы… Джеймс Хэтфилд сейчас играл бы кантри-музыку в Нэшвилле, я продюсировал бы кино, а Кирк Хэмметт катался в туры вместе с Джо Сатриани. Все должно было сложиться именно так, как и сложилось: если бы мы продолжили записываться, как привыкли в девяностые, уверен, группа развалилась бы. Нам пришлось пройти через психолога, посидеть на диванчике с доктором, который помогал нам, держал за руку и заставлял общаться друг с другом. Мы это сделали, мы выжили и теперь можем говорить обо всем в прошедшем времени. Сегодня огромное множество людей считает „Death Magnetic“ крутым, и я благодарен им. Но „St. Anger“, хорош он или плох, сыграл в этом немаловажную роль».
Глава двадцать седьмая. 2010–2014
В названии «Зал славы рок-н-ролла в Кливленде, штат Огайо» слышится куда больше пафоса, чем есть на самом деле. Оно слишком официальное – будто бы для входа под священные своды зала требуется как минимум правительственное разрешение. Разумеется, это совсем не так: ЗСРНР (давайте примем такое сокращение, чтобы спасти бессчетные леса Амазонии, а также усталые пальцы автора) – это группа людей, которые придумывают свои правила, принимают на их основе собственные решения и наделяют честью включения в зал тех, кого посчитают достойными. Тем не менее немногие знают, что в 2009-м, когда было объявлено о вхождении группы «Metallica» в ЗСРНР, новость стала большим событием в мире хеви-метала.
Почему большим событием? Да потому что когда-то, в начале пути, группа была просто шайкой мерзких уличных металлистов, шансы на признание которых почти равнялись нулю. Потому что в новом столетии ни одна метал-группа толком не обрела ни статуса, ни денег, сравнимых по уровню с доходами представителями «корпоративных» жанров вроде хип-хопа или кантри. Потому что «Metallica» бульдозером протаранила себе путь в Зал славы.
Правила ЗСРНР гласят, что туда принимают любых музыкантов группы, включенной в список, которые участвовали хотя бы в одной ее официальной записи. Таким образом, в качестве участников группы «Metallica» в Зал славы вошли следующие музыканты: Джеймс Хэтфилд, Кирк Хэмметт, Роб Трухильо, Ларс Ульрих, Джейсон Ньюстед и Клифф Бертон. А вот Дэйв Мастейн в число избранных не попал, хотя он, разумеется, участвовал в демозаписях группы. Да, он автор композиций с «Kill’Em All» и «Ride The Ligntning», но в создании альбомных треков он не участвовал. Мнения фанатов насчет того, стоило ли включать Мегадэйва в ЗСРНР, разделились, однако их голос не имел значения: Дэйв не прошел отбор по формальным критериям.
Интереснее всего тут реакция Мастейна на приглашение Ульриха поучаствовать в церемонии, которую «Metallica» планировала провести с размахом, включая предварительную вечеринку и живой концерт непосредственно в ходе торжества. Как Дэйв написал в своей восхитительной по желчности автобиографии «Мастейн: Жизнь в металле» (2010), он вежливо отклонил приглашение, поскольку во время церемонии планировал играть с «Megadeth» в европейском турне и не мог присутствовать. Тем не менее, добавляет он в книге, по поводу самого события его обуревали смешанные чувства: Дэйв считал, что заслуживает включения в Зал славы за свои песни, и не мог смириться с тем, что бывшие соратники удостоятся такой чести без него.
Тут стоит только посочувствовать Мастейну. Давайте вернемся к начальным главам этой книги или мемуарам самого Дэйва (если вы их не читали, рекомендую). Во времена творческой юности у Хэтфилда и Ульриха хватало собственного таланта для написания песен, а с появлением Бертона вскоре после ухода Мастейна ресурс вырос еще на треть. Однако за свою бытность в «Metallica» Мастейн успел придать группе столь необходимый ей в тот момент импульс – просто потому, что был самым взрослым, уверенным в себе, агрессивным, этаким «старшим братом» с комплексом защитника, в котором остальные нуждались для успеха. Кто знает, может, без Мастейна, без его помощи и вдохновения, группа завершила бы существование уже в конце 1982-го.
Конечно, все это лишь домыслы, да и дело было так давно, что уже не считается. Но в 2009-м Мастейн, по его словам, остро переживал недопуск в Зал славы.
С приближением церемонии включения группы в ЗСРНР (дату назначили на 4 апреля 2009-го) вопрос сместился к тому, в каком составе группа будет выступать. В частности, возможное появление Джейсона Ньюстеда из относительного небытия будоражило поклонников «Черного альбома», который и 18 лет спустя продавался солидными тиражами. Трухильо, как настоящий джентльмен, согласился отойти в сторону, чтобы (по его словам) посмотреть на состав, создавший «Черный альбом», со стороны, но в итоге оба басиста на несколько песен разделили сцену.
Отец Клиффа Бертона, Рэй, получил награду от имени сына. Своей сердечностью, бодростью и отсутствием малейших признаков гнева, который он мог бы чувствовать в связи с потерей не одного, а уже двух сыновей (к тому же два года назад ушла из жизни еще и его жена Джен), Бертон-старший под аплодисменты публики выдал прекрасную, полную юмора речь, ставшую вершиной вечера. Сама же церемония превратилась в очередное признание заслуг «Metallica» в и без того обширной череде славословий.
Не хочется выглядеть циником, но зачастую вхождение группы в ЗСРНР становится своего рода сигналом для ее переезда в условный «дом престарелых групп». Обычно с момента выхода первого альбома группы до ее включения в Зал славы проходит не менее 25 лет – и к тому времени ее лучшие годы и пик творческой активности уже далеко позади, а отцы-основатели покинули группу или попросту умерли. Подобные реплики звучали в тот момент и в адрес группы «Metallica». Однако нового прорыва от группы никто не ожидал, так что теперь ностальгия надолго откладывалась.
А вскоре разнесся слух, что большая четверка трэша – «Metallica», «Slayer», «Megadeth» и «Anthrax» – может отправиться в совместное турне. Слух появился 3 сентября 2009-го, когда гитарист группы «Slayer» Керри Кинг рассказал журналисту «Metal Hammer» Терри Бецеру, что идея совместного турне обсуждается в кулуарах компаний, которые управляют делами четырех групп. Забавно, что в том же интервью Кинг заметил, что вместо «Anthrax» предпочел бы «Machine Head». И хотя Кинг специально подчеркнул, что не имеет ничего против «Anthrax», из интервью ясно, что он считает «Machine Head» трэш-металом – весьма сомнительное утверждение.
На заметку другим гикам: сам термин «большая четверка», который в конце восьмидесятых придумал журналист Дон Кай, указывает, что эти четыре группы стали первыми в своем жанре, кто заключил контракты с крупными звукозаписывающими фирмами. У «Metallica» это был лейбл «Electra», у «Slayer» – «Def Jam», у «Megadeth» – «Capitol», а у «Anthrax» – «Island». Таким образом, «Machine Head», какой бы отличной группой она ни была (а группа и вправду отменная), в круг избранных не попадает.
Впрочем, фанаты и СМИ в любом случае были в полном восторге. Термина «большая четверка» не было слышно со времен совместного турне «Slayer» и «Megadeth» «Clash Of The Titans» в самом начале девяностых, причем американская часть тура порадовала зрителей присутствием еще и «Anthrax». Те концерты закрепили в умах публики мнение, что большая четверка – это элита элит, и хотя ее участники в последующие годы периодически выступали на одной сцене, все четыре команды ни разу не собирались вместе.
Оставалось множество вопросов о взаимоотношениях между участниками четырех гигантов – а конкретно о взаимоотношениях Дэйва Мастейна с группами «Metallica» и «Slayer». По правде говоря, взаимные уколы и упреки по большей части отошли в далекое прошлое, слишком много времени утекло – достаточно, чтобы забыть старые обиды. Тем не менее в памяти были свежи разборки Мастейна и «Metallica» в связи с выходом фильма «Some Kind of Monster»: вы помните про недовольство вокалиста «Megadeth» сценой, где они с Ларсом Ульрихом обсуждают исключение Мастейна из группы двадцатью годами ранее. Легионы металлистов кинулась активно обсуждать шансы уладить возможные разногласия.