– Нужно отказаться от греха, вести праведный образ жизни, а это не каждому по плечу. Люди слабы…
Глухое раздражение человека в черном сменилось желанием наказать лицемера. Но доктор, продолжающий свой сладкозвучный монолог, насквозь фальшивый, как и он сам, не заслуживал даже настоящего мужского наказания.
«Однако ты лжец, братец! Талантливый, изощренный лжец, – подумал пациент. – Погоди же у меня. Это тебе не дамам головы морочить!»Минул еще один длинный день. Леша не позвонил, никак не дал знать о себе. Это очень плохо. Сиур ощущал тревогу все время, пока решался вопрос с этой поездкой. Дело вроде бы обычное, ничем не примечательное. Клиент «Зодиака» отправил партию товара с сопровождающим, попросил человека в помощь. Получатель был известен, ничего не предвещало неприятностей. И все же…
Сиур поделился опасениями с Владом, которому доверял, как самому себе. Оба решили, что последние события выбили их из колеи, они постоянно ждали чего-то страшного. Ожидание беды бывает невыносимым. Они все устали: Тина, Влад, Людмилочка… А жизнь вдруг наладилась, все пошло своим чередом, – день за днем, ночь за ночью. Иногда Сиуру приходила в голову мысль: а не приснились ли ему убитый старик, мертвая гадалка, таинственный Будда, странный подвал? Какое-то наваждение овладело всеми, закружило, одурманило и… отхлынуло.
Он увидел жизнь с совершенно незнакомой ему до сих пор стороны, скрытой для большинства людей.
Сиур просто шел по жизни, принимая ее, и незаметно для себя переступил неощутимую грань, вышел из ограниченного рамками правил поля в некий вселенский простор, от которого захватило дух… В этих просторах гуляла Сила, которую, как он чувствовал, он мог подчинить себе. Когда-то он точно мог. Ему захотелось вернуть себе все, что он потерял.
На этих просторах он встретил женщину, по которой тосковал веками, и ощутил в полной мере тщету поисков Любви в мире рамок и форм. Вне навязанных иллюзий любовь распускается, словно белоснежная лилия на рассвете, становясь всем, что мы берем с собою в Путь…
Сиур вздохнул. Ему придется оставить Тину на некоторое время. Влад позаботится о ней и о Людмилочке. Здесь, в Москве, пока вроде все спокойно. А вот что с Лешей? Сиур сам принимал решение и не будет ни на кого перекладывать ответственность. Пожалуй, надо собираться. Пока он доедет до городка, куда отправил Лешу, пройдет еще день. Время сейчас не на его стороне…
Влад вошел неслышно.
– Что нового? – спросил Сиур, уже зная ответ.
– Ничего. Зажигалка есть?
Они закурили, не глядя друг на друга.
– Ты знаешь, что мне больше всего не нравится? – Влад смял в пепельнице недокуренную сигарету. – То, что ничего не произошло. Понимаешь? Все как всегда. Товар доставлен. Деньги перечислены. То есть ребята благополучно доехали, встретились с получателем. Тот парень – Макс, человек клиента – говорит, осложнений никаких не было, все как по маслу. Они вернулись в гостиницу, пообедали, выпили по маленькой, отдохнули. Потом Макс пошел на вокзал за билетами, а Леха остался складывать вещи. Договор был, что после всего он нам позвонит, даст отбой. Все отлажено.
– Ты сам говорил с Максом?
– Конечно. Он клянется, что пошел на вокзал, взял билеты, рассчитался за гостиницу, поднялся в номер – а Лехи нет. Сумка сложенная стоит, документы, пиджак его на стуле висит… Говорит, подумал, он в бар спустился. Странно только, что портмоне лежит в сумке. Ну, мало ли? Может, у него в кармане деньги? Ждал-ждал, потом пошел в бар. Спрашивал всех. Никто ничего не видел. Горничная одна только вспомнила, что как будто Леху кто-то позвал и он вышел. А кто? Зачем?
– Как это «позвал»? По телефону, в дверь постучал?
– Она говорит, через окно. Жара, окна открыты… Вроде кто-то крикнул, а он выбежал…
– Номер закрыл?
– Макс говорит, номер был закрыт. Он еще к дежурной за запасным ключом ходил.
– Кто мог Леху позвать? У него там что, знакомые есть?
– Кажись, нет. – Влад почесал затылок. – А кто знает, как оно на самом деле?
– Это все?
– Все…
Влад смотрел в окно и ничего там не видел, ни серого утра, ни кустов белой розы, ни подстриженной травы вокруг. Ему вдруг захотелось сидеть рядом с Людмилочкой в деревянном доме, в светлой горнице с вымытыми полами, с горячим самоваром на столе и… просто положить голову ей на колени, закрыть глаза и уплыть на теплых волнах в сладкое детство…
– Кстати, как дети?
Голос Сиура вернул его из туманных грез к суровой действительности.
– С детьми все в порядке. Вчера ездили к ним, продуктов навезли. Я им целую коробку чипсов купил, пусть радуются. Ошейник от блох собаке привез – а то она носится на воле, блох собрала со всей деревни.
– Чипсы есть вредно, – сказал Сиур.
Людмилочкины дети, Алеська и Павлик, под присмотром свекрови, с собакой и хомяком в банке, проводили лето в подмосковном Марфине, в принадлежащем Владу домике. У Людмилочки был муж Костик, школьный учитель математики, круг интересов которого замыкался на диване у телевизора, пиве и неимоверном количестве сосисок с кетчупом, поедаемых во время просмотра футбольного матча или очередного боевика. О Костике Влад старался не думать. Ну, есть такой мужик и есть… все равно как третий ребенок у Людмилы.
Самые значительные в жизни вещи приходят неожиданно, словно летняя гроза, от которой не скроешься. Да и зачем? Пьянея от хлынувших с небес водяных потоков и насыщенного озоном воздуха, уже не прячешься, сливаясь с земной стихией, древней, как языческие боги, как сама эта дикая и прекрасная природа, шальная, зеленая, мокрая, колдовская…
Вот так, словно выпил приготовленное в полнолуние приворотное зелье, Влад и влюбился. Словно нырнул в омут, откуда нет возврата, – сразу, с головой. Обыкновенная женщина, измученная неурядицами, вечной нехваткой денег, болезнями детей, одинокая в своей борьбе за жизнь, как тонкая береза на открытом всем ветрам утесе, Людмилочка сделалась его тихой радостью.
Ему было спокойно и хорошо, когда она смотрела на него своими необычными, темно-желтыми янтарными глазами, расчесывала волосы цвета пшеницы, улыбалась, как умела только она одна, – понимающе, устало и печально. Владу тогда хотелось горы свернуть, чтобы стереть эту женскую печаль с ее светлого лица. Да если бы ей отдохнуть, дать сердцу немного счастья, – она бы засияла, как жемчужина в лучах солнца. Ей бы равных не было!..
– Ты что, спишь, что ли? – насмешливо спросил Сиур.
– Черт, такое в голову лезет!
– Тину и Людмилу оставляю на тебя. Не знаю, когда вернусь… Смотри, за женщин отвечаешь головой.
– Насчет женщин мог бы и не говорить, они у меня будут в порядке. Глаз не спущу.
– Хотелось бы верить…
– Да не волнуйся ты. Сам будь осторожнее.
Тина лениво перебирала читательские карточки. Пасмурная погода ее расхолаживала. Хотелось огня, жареного мяса, горячего вина, старинной музыки. Чтобы на коленях – теплый мягкий плед, под головой – большая подушка… Чтобы Сиур сидел рядом. Пусть бы просто молчал или курил… Она быстро привыкла к его вниманию, заботе и нежности.
Те страшные события, которые соединили их, казались странным вымыслом, прихотливой игрой воображения. По прошествии времени она все чаще задавала себе вопрос: а было ли все это на самом деле? Или привиделось?
Но Альберт Михайлович, добродушный старик, коллекционер антиквариата, интересный собеседник, с которым она неожиданно подружилась в библиотеке, больше ей не звонил. И не позвонит. Никогда. Потому что он мертв.
Великолепная вдова Виолетта Францевна, к которой они с Людмилочкой ездили гадать, – величественная дама с египетским украшением на шее, тщательно следившая за своей внешностью, уже никогда не состарится. Она тоже мертва.
Господин Сташков, банковский клерк, племянник убитого старика-антиквара, никогда уже не закончит ремонт в своей однокомнатной квартире. Потому что его убили на глазах Тины и Людмилочки…
Маленькая загадочная фигурка Будды, надежно спрятанная в недостроенном загородном коттедже, где случилась их с Сиуром первая ночь любви, – это все, что напоминало им о событиях, которые не были сном. Впрочем, не только. В подвале старого дома, где проживал Альберт Михайлович, нашли арбалет. Тина не могла налюбоваться им. Она обожала оружие, особенно старинное…
– Тина, к тебе пришли.
Людмилочка стояла за спиной высокой незнакомой женщины.
– Здравствуйте, это вы Тина? – спросила женщина низким голосом.
– Да.
Людмилочка сделала вид, что пошла раскладывать книги по стеллажам. Тина не сомневалась: та умирает от любопытства и обязательно будет подслушивать.
– Мне нужно поговорить с вами.
– Хорошо… Присаживайтесь.
Незнакомка была потрясающе, неправдоподобно красива: высокая, гибкая, длинноногая, тонкая в талии, с идеальной линией бедер. Дорогой бордовый костюм с короткой юбкой сидел на ней как влитой: ни морщинки, ни складочки. Туфли из бордовой кожи на высоченных каблуках, миниатюрная сумочка с ручкой в виде позолоченной цепочки – все гармонировало, радовало взгляд. Но самое большое впечатление производило лицо женщины: огромные подведенные глаза, тонкий нос, чуть-чуть румян на скулах, пухлые губы, нежный подбородок. Волосы, гладко зачесанные назад и собранные в низкий пучок, открывали чистый лоб и подчеркивали длинную линию шеи; в маленьких ушах сверкали бриллианты. Они были ее единственным украшением. Но и это казалось лишним, так ослепительно хороша была их обладательница.
ГЛАВА 18
Прекрасная незнакомка села, откинувшись на спинку стула. Она старалась держаться непринужденно, но вся ее поза выдавала скрываемое напряжение. – Так вот вы какая… – она оценивающе посмотрела на Тину.
Ничего особенного: нескладная худышка, волосы неухоженные, маникюр самодельный, лицо обыкновенное, косметики почти никакой, одета как попало. Что Сиур в ней нашел? Каждый мужчина должен «перебеситься». Наверное, это сейчас с ним и происходит. Побегает и вернется. Но как он мог променять ее, Веру, на такую неказистую бабенку? Ведь никакого сравнения!