Влад спорить не стал и выяснять, при чем тут судьба и шуты гороховые, тоже. Это не входило в его планы. Он понял, что больше ничего не узнает, и решил выжать из матери покойного ювелира максимум возможного. Софья Иосифовна, к счастью, знала телефон хозяина ломбарда. Влад выразил ей свои соболезнования, выпил еще рюмочку вина, не смея отказаться, и попрощался.
Хоть бы его ДПС не застукала! В машине он продолжал думать о роковом рубине. Неужто Ковалев – ский и вправду погиб из-за серьги? Через полчаса должен был выйти на связь Сиур. Темнело. Повсюду зажигались фонари и огни витрин. Влад подъехал к супермаркету, накупил еды.
Сиур позвонил точно в назначенное время, рассказал, что удалось выяснить.
– Я ничего особенного и не ожидал, – сказал Влад.
Он тоже понимал, что исчезновение Леши имеет под собой иную почву, нежели коммерческие дела «Зодиака». До сих пор ведь ничего подобного не случалось.
– А у вас как дела? Все тихо?
– Более-менее…
Влад решил пока не говорить шефу о Валерии, еще одной объявившейся владелице загадочного Будды, об убийстве ювелира и рубиновой серьге. Это только будет отвлекать Сиура от основной задачи, а ему и так там не просто.
Вчера звонила Лариса, Лешкина жена, спрашивала, когда тот приедет. Влад лгал напропалую, чувствуя себя последним мерзавцем. Ей было нелегко одной ухаживать за ребенком. В детстве она перенесла операцию на сердце, долгое время все было хорошо. А в прошлом году, после гриппа, начались неприятности. Влад выкручивался, как мог, так и не сказав ей правды. К тому же он все еще надеялся на счастливый исход дела. С каждым днем эти надежды таяли.
– Влад. – Сиур прервал поток его мыслей. – Узнай все о знакомых и друзьях Лехи, которые могли быть связаны с городком Н. Учились, женились, отдыхали, воевали… Все, что угодно. И не бывал ли он здесь раньше, – не по делам, а так… Ну, мало ли? Ты сам знаешь. Что я тебе рассказываю?!
– Ладно, постараюсь. Лариса вчера звонила, интересовалась, когда муж вернется из служебной командировки.
– Ты ей сказал?
– Нет, конечно. – Влад вздохнул. – У меня язык не повернулся.
– Сходи к ней, проведай, продуктов отвези, лекарств, если надо. И осторожно расспроси. Может быть, она на что-нибудь свет прольет?
– Понял. Ты когда рассчитываешь вернуться?
Сиур ответил не сразу. Откуда он мог знать, как сложатся обстоятельства? Но примерные сроки он всегда устанавливал. На поиски Леши в городке Н. была отведена неделя. Так он Владу и сказал.
ГЛАВА 23
Гладиатор торопливо шел мимо некогда оживленной площади, над которой горделиво возвышался освещенный задымленным солнцем храм Юпитера с глубоким портиком и лестницей перед входом. Было пустынно. По мостовой прогрохотали колеса – старик в льняной одежде и полуобнаженный юноша везли тележку, нагруженную домашним скарбом.
– Куда это вы? – гладиатор остановился, положив руку на рукоятку короткого меча.
Ему все больше не нравилось настроение жителей городка. Богатые патриции почти все вернулись в Рим. Небольшая уютная гавань опустела. Ряды разноцветных лодок, тесно прижавшихся друг к другу, постепенно редели. Над морем висел свинцовый туман, солнечный свет придавал ему зловещий металлический блеск. Поднявшийся ветер приносил с гор запах пепла. Из тумана выступали смутные очертания Везувия.
– Отец говорит, уезжать надо! – юноша, вытирая пот со лба, косился на престарелого отца, который, по-видимому, страдал глухотой.
– Куда? Зачем?
– Он говорит, беда будет. Большая беда.
Старик безучастно смотрел себе под ноги. Собственная судьба его давно не интересовала, но он хотел во что бы то ни стало спасти сына.
– Моя жена умерла, – прошамкал старик невпопад. Он чувствовал, что разговор касается его. – А это – наш последний сын, цветок нашей старости. Я хочу, чтобы он жил, смотрел на мир, когда мои глаза закроются, – старик провел по лицу иссохшей рукой.
– Но что может угрожать твоему сыну? Для любовника он еще слишком молод, так что гнев ревнивого мужа ему пока не страшен.
Юноша при этих словах смутился, его нежные, как у девушки, щеки залились ярким румянцем. Он с завистью поглядывал на могучее тело Сервия, самого знаменитого гладиатора великой Римской империи. Ему невероятно повезло, что этот непобедимый боец приехал в их провинциальный городишко и он может видеть его вот так близко и даже говорить с ним. Это неслыханная удача! Юноша усиленно боролся с желанием прикоснуться к руке или хотя бы к оружию, овеянному славой этого отважного человека, равно обожаемого и мужчинами, и женщинами, и даже детьми.
– Уезжать надо. Мое старое сердце беду чует. Гибель стоит над городом. Уезжай и ты, пока еще есть лодки…
Старик снова впрягся в тележку и потащил ее в сторону гавани. Его сын подталкивал тележку сзади, неуклюже переступая ногами в истрепанных кожаных сандалиях.
Сервий с недоумением и тревогой смотрел им вслед. В глубоком раздумье он направился дальше, пересек рынок с бассейном для рыбы. Несколько служанок из богатых домов выбирали товар и нагружали им свои хозяйственные корзины. Половина лавок были закрыты. Гладиатор оглянулся вслед старику и юноше и тут только заметил, что за ним кто-то идет. Серая тень мелькнула и исчезла за колоннами портика небольшого храма Весты, утопающего в зелени деревьев.
– Великий Зевс! Кто это может быть, и что ему надо?
Сервий почитал богов Эллады и поклонялся им, не обходя своим вниманием и римских богов. Жители городка, полного цветущих садов, апельсиновых рощ и обильных виноградников, служили даже Изиде [10] , богине далекого Египта. В насыщенном благовониями полумраке храма Изиды он часто встречался с Терцией: их обоих необъяснимо влекло под сень таинственных заморских идолов. Там их жесткие римские сердца оттаивали, наполняясь неизъяснимой прелестью несвойственных им чувств – нежностью, печалью и очарованием друг другом…
Мысль о Терции, как всегда, растеклась по всему телу жаркой волной, пробуждая не столько желание обладать ею, сколько жажду быть с ней, видеть ее чувственную улыбку, слышать ее странные безумные речи, низкий грудной смех и горячий сбивчивый шепот. Сам Сервий никого и ничего не боялся, но опасность, грозящая этой женщине, сводила его с ума. Он готов был сокрушить все вокруг, не разбираясь в обстоятельствах и не рассуждая.
Слепая ярость наполняла его быстрее, чем он успевал сообразить, в чем ее причина. Так произошло и сейчас. Еще не зная, в чем состоит опасность и откуда ее ждать, он ощутил чудовищный прилив силы, способный расколоть надвое саму твердь земную.
Сервий ускорил шаги, миновал роскошное здание терм и пошел по улице, которая постепенно сужалась. Растительности здесь почти не было – одни светлые стены, глухие заборы и мостовая. Сгущался туман. Сервий торопился: он хотел успеть в казарму гладиаторов еще до сумерек. Сам он давно не жил там. В Риме у него был собственный дом, недалеко от дворца Флавиев [11] , с красивой мебелью и мозаичными полами, покрытыми изображениями битв с людьми и дикими зверями. В других городах он обычно снимал богатую виллу с внутренним двориком и фонтаном, окруженным цветущим кустарником. Он любил удобства, несмотря на то что прекрасно мог обходиться и без них. Зачем лишать себя удовольствия без существенной на то причины?
Сервий незаметно оглянулся. Сзади ему мерещилась неясная тень то ли женщины, то ли старика в длинном плаще. Гладиатор чуть не наткнулся на выступ дома, таким плотным стал туман, насыщенный запахом земли и откуда-то взявшейся гари. Как кстати! Он бесшумно скользнул в каменную нишу и притаился. Они с тенью поменялись ролями – теперь серый плащ зыбко маячил впереди, то и дело пропадая из виду.
Улица вела к старым заброшенным катакомбам. Жители городка считали бывшие каменоломни проклятым местом и тщательно его избегали. Однако тень направлялась именно туда… Сервий крался за ней, отдавая себе отчет в том, что его просто-напросто заманивают в ловушку. «Ну, погодите у меня! – мысленно пригрозил он. – Вы еще не знаете, какой зверь попадется в вашу клетку. Как бы не пришлось горько пожалеть!»
Туманные сумерки низко опустились на землю, покрытую серебристой порослью маслин. Громко трещали цикады, с гор раздавался едва уловимый гул…
Пронзительная трель телефонного звонка заставила Тину вскочить. Она посмотрела на часы. Господи! Семь утра! Не лень же кому-то названивать в такую рань. Проснулась и Людмилочка.
– Это Влад, – она чувствовала его на расстоянии. – Наверное, что-то стряслось.
Тина подумала о Сиуре, и ее сердце опустилось вниз тяжелым камнем, в висках застучало.
– Девочки, я вас не разбудил? – у Влада было хорошее настроение. – Хотите узнать потрясающие новости?
– Конечно, разбудил. – Людмилочка пыталась говорить сердито, но это у нее плохо получалось. – А раз так, то рассказывай, что тебя заставило трезвонить ни свет ни заря.
– По телефону не могу, так что помучайтесь немного, пока я приеду. Костик меня не спустит с лестницы?
– Тебя? – Людмилочка хихикнула. – Во-первых, у моего супруга сил на это не было и в лучшие-то годы, а теперь, когда его основательно потрепали жизненные бури, и подавно. Во-вторых, еще вчера ему позвонила мамочка и потребовала немедленно привезти лекарства и ее теплый пояс, который она забыла взять. У нее разыгрался радикулит. Так что Костик укатил за город и вряд ли скоро вернется.
– Так я могу не вооружаться до зубов?
– Иди смело, мы с Тиной сварим кофе и будем тебя ждать.
Через сорок минут Влад, свежий и бодрый, как после пробежки, ввалился в тесную прихожую. Он принес огромный букет ромашек, торт «Птичье молоко» и бутылку десертного вина.
– Обожаю сладкое! – обрадовалась Людмилочка. – Проходи на кухню.
Торт был свежайший и таял во рту. Вино янтарно желтело в пузатых рюмках, распространяя терпкий аромат.