Вкус поцелуев оставил. Мужское самолюбие, эгоизм — без разницы, но выбор есть выбор, будет с чем сравнивать.
Сравнивать… А зачем?
Дон едва не зашелся в нервном смехе, как Вилла минуту назад. Он думал, она может вернуться? К нему? После того, как великий папаша, в искуплении вины за пренебрежение бросит к ее ногам мир?
Единственная дочь императора, и сущность, у которой не было четкого определения…
— Я всегда буду твоим другом, — Дон встал, помог подняться Вилле.
— Я была права: ты прощаешься.
— Друзьям не обязательно видеться или говорить без умолку при встрече, — он избежал прямого ответа. — Между ними это ничего не меняет.
Она задумалась, потупив взгляд, и вдруг сверкнула улыбкой.
— Между нами тоже ничего не изменится?
— Никогда! — заверил с жаром и тут же стер и это воспоминание. Ответил сдержанно: — Нет.
— Договорились. И не советую передумать.
Бросив на него многозначительный взгляд, Вилла двинулась прочь. Из комнаты. Из квартиры. Куда она?! Вот так, просто… уходит от него?!
Нахмурившись, он шел следом. Что-то не так, определенно девочка что-то задумала. Но что?! Он едва не споткнулся, когда попробовал и не смог прочитать ее мысли. Ни с того ни с сего показалось, она знает о неудачной попытке проникнуть в ее сознание, и эта улыбка, которой наградила его у выхода из квартиры, и смешная угроза, чтобы не передумал…
— Идешь? — спросила его.
— Да, конечно.
Усмехнулась, бросила лукавый взгляд, вышла из темного подъезда, и сразу к черту. А он? А ее слова, которые прозвучали минуту назад? Дон не стирал их из памяти, только свои, но она вела себя так, будто забыла все. Или так, будто ничего-то и не было!
— Ну, что? — посмотрела требовательно на черта. — Какие у тебя планы на вечер?
Дон подавил желание убить Адэра, сейчас, не сходя с места. Девушка спрашивает черта о планах на вечер, а он ведет себя, как болван: безразличный взгляд, язвительная усмешка. А, впрочем, именно эта реакция и спасла его от немедленной смерти, и разве плохо, что твой соперник — болван?
— Планы? — переспросил равнодушно черт.
— Ооо! — радостно протянул дракон у него на плече, и его глаза заблестели в предвкушении, а мордочка расцвела улыбкой. — Еда! Да-да! Еда! Да-да!
— Даже не думай, — предупредила Вилла, щелкнув его по высунувшемуся языку. — Мне почему-то кажется, что мой новый папа не расположен к юмору и вряд ли обрадуется паштету из дочери.
Дракон задумчиво почесал подбородок. Язык нехотя спрятался.
— Так что, — Вилла перевела взгляд на черта, — когда едем?
Черт перевел взгляд на дракона, тот округлил глаза и активно замахал головой. После нескольких неудачных попыток сказать хоть что-то членораздельное, сквозь поток брани, выдал вполне внятно:
— Ху-деть! Оба!
И самое интересное, черт не собирался с ним спорить и смотрел на Виллу так, будто видел не девушку, а сало молодого поросенка.
— Как знаете, — Вилла пожала плечами и двинулась прочь от них и от демонов, застывших в изумлении, от Дона, который порывался вмешаться, но почему-то сдержал порыв.
— Ты не покинешь этот город без нас! — крикнул самодовольно Адэр.
— Да! Так вот! — не менее самодовольно поддержал дракон.
— Вернись, пока не заблудилась, котеночек!
Вилла, не останавливаясь, шла дальше, пока крики за спиной не стихли и пока вскипевшая гордость не сменилась рассудительностью, и не напомнила, что идти-то некуда.
Вернуться? Услышать их смех? Показать себя неженкой и беспомощной маленькой девочкой, которая, стоило свернуть за поворот в мрачном городе, тут же мчится обратно?
Не дождутся!
Остынуть, включить холодный расчет.
— А не пошли бы вы со своими советами… — процедила раздраженно, усмехнулась победоносно и крикнула: — К черту!!!
Ну, вот, никуда идти не нужно, унижаться незачем. Он сам пришел, как в сказке про Сивку-бурку. И даже выглядел схоже: посиневшие от злости губы и бурые глаза-фонарики. Черт, собственной персоной.
— Я ведь предупреждал тебя?
Голос звучал на удивление мягко, но Вилла почувствовала беспокойство.
— О чем?
— Не прикидывайся.
— А где Невилл? — попыталась сменить тему.
— Разминает крылья.
Ух, удалось!
— Мы уже уходим?
— Улетаем. Да. Но сначала…
Он улыбнулся, и беспокойство Виллы усилилось.
— Я раскусил тебя, котеночек. — Адэр телепортировался перед ней.
— Не подавился? — Она отошла на шаг.
Он снова приблизился.
— Что происходит?! — Она скрестила руки на груди, как и он, ничуть не собираясь из победителя становиться жертвой.
— О, ничего особенного, — уверил черт.
— Правда? — недоверчиво уточнила.
— Я мог бы солгать, но не стану. — Черт одарил лучезарной улыбкой. — Ничего особенного не происходит. Только то, что должно произойти.
Ей не нравился этот тон, и улыбка не успокаивала, а пугала, и этот взгляд, который тянул к себе, вызывал оцепенение, шок.
— Ты позвала меня. Я пришел. Да, котеночек, я тоже соскучился по твоим поцелуям.
— Что?!
Ей не нужны его поцелуи. Она не скучала по ним. Она любит другого. Но когда его руки потянулись к ней, а губы приблизились к губам, тело ей изменило.
— Адэр… — скорее вопрос, чем сопротивление.
Это было неправильно, необъяснимо, но она ответила на поцелуй. И ей понравилось. И она не думала в этот момент о Доне. И только когда Адэр отстранился, смогла понять, что произошло.
— Вот так, котеночек, остался еще один.
Улыбка Адэра больше не была лучезарной. Он явно тоже не был в восторге, но маловероятно, что они сумеют остановиться на втором поцелуе.
— Пойдем, наверное, Невилл успел размяться.
— А ничего, что мы не успели похудеть?
Он оценил ее попытку шутить в безвыходной ситуации. Сильная воля, гибкий ум, высокий статус, нежность — надо признать хороший вкус того, кто выбирал ему пару. Но самолюбие черта бунтовало, потому что страсть, которая вспыхивает между ним и девушкой — приказ, чья-то установка, а не согласие разума и веление сердца.
Утешало одно: Дон, заставший их за поцелуем, об этом факте не знал.
Глава № 15
Ворчливый дракон снова стал огромным и с наслаждением размахивал серебряными крыльями на пол города. Особенно старался, когда бестелесные сбежались на него поглазеть и ухали и стенали от восторга.
— Ромашки распугаешь, — возмущался Чуп. — Лови их потом, шуганных. Хватит уже, окоченеть можно от ветра.
Дракон приземлился, кивнул ему — на свою спину, и Чуп мигом забыл претензии. Взобрался на чешуйчатого и с радостными визгами облетел город и вдоль, и поперек, и у самого неба.
— Не верю, что он это делает, — перенял роль ворчуна Адэр.
— Почему?
— Я уже говорил тебе: это боевой дракон, — терпеливо повторил Адэр, — а не прогулочный пони.
Вилла посмотрела вверх, где как раз пролетал с пассажиром Невилл.
— Извини, как-то не очень верится.
— Не только тебе, — согласился Адэр, проследив за полетом друга и лупоглазого.
Девушка рассмеялась, и оборвала смех.
— То, что произошло между нами…
— Долг, — он не дал ей закончить, — и ничего более.
— Ты правда так думаешь?
— Нет. — Он не мог понять, почему упорно не хочет ей лгать.
— Ясно. — Но, кажется, она понимала.
Она секунду помедлила, прежде чем выйти из-за безликого здания и показаться перед Доном. Прежде чем увидеть его, посмотреть в тигриные глаза после поцелуя с Адэром. Она чувствовала, как горят губы, но щеки охватывало огнем от смущения и предательства.
А Дон смотрел на нее так, будто знал, видел, но принял это!
Кто кого предал в таком случае?
Она подошла к нему, хотелось много сказать, так много, что не хватило бы сумерек, но он молчал. И она молчала. А потом Марбас сказал, что пора, потому что ночь приближается.
— Да, пора, — поддержал Дон.
Ночь приближалась к ней, подкрадывалась, а он молчаливо требовал уйти. Ну, что ж, как знаешь. Дракон нетерпеливо кряхтел в ожидании, Адэр сел ему на спину и протянул руку, чтобы помочь Вилле взобраться.
А Дон продолжал молчать.
— Не забывай, — она отвернулась, дабы он не увидел готовых сорваться слез, — между нами ничего не изменится!
И торопливо пошла к дракону и Адэру.
— Дон? — напомнил о себе Марбас.
— Да, — он кивнул и телепортировался до того, как дракон, черт и девушка уменьшились до размера насекомых и, взлетев, превратились в далекую, едва заметную точку.
И только тогда Вилла позволила слезам вырваться на свободу.
— Не плачь, — черт прижал ее крепче к себе.
— Не хватало! — возмущенно вытерла слезы и уставилась прямо перед собой, туда, где сливались два горизонта и где ее ждал тот, кого она давно перестала ждать.
Она никогда не сможет назвать его папой. Хватит с него книксена и «Вашего императорского величества». А папа — это близкий, родной человек, который ради нее готов на все и который, к сожалению, так и останется детскими мечтами.
Ее пальцы вцепились друг в друга, словно вели борьбу с противником, но легким поглаживанием Адэр втянул ее нервозность в себя, а чтобы было чем занять пальцы, щелкнул по спине дракона. Невилл с ворчанием выпустил еще два крыла, меньше чем основные, но не менее серебристые.
— О, Господи! — не сдержала восторга Вилла и с благоговением прикоснулась к ним. Ее восторг не смутило даже недовольство Адэра при упоминании Всевышнего. — Он поистине самый великолепный из всех, кого я видела!
Дракон сделал ликующий пируэт, чудом не сбросив с себя наездников.
— И много ты видела драконов? — поддел Адэр, прекрасно зная, что Невилл у нее первый. Но поддевка вернулась к нему.
— Я сказала из всех, — сверкнула язвительной улыбкой Виллой. — И имела в виду именно всех, а не только драконов.
— Ух-ха! — крикнул дракон и изобразил смертельную петлю. Если бы не два дополнительных крыла, за которые ухватилась Вилла, черт мог бы ее и не удержать.