Новость! Зазор! Взятие неба!
Нашествие будетлян на солнечные миры!
Мы, главнебы, приказываем вращаться – кому? – 1) Торгашу (Меркурию) 2) Любяшке (Венере) 3) Марфе (Земле) 4) Мяснику (Марсу) – как? По закону уравнения очищенного времени.
Дальше идёт сложнейшая математическая формула (см. её в моей книге «Мятеж I» Баку, 1920, и в «Неизданном Хлебникове» Москва, 1930, вып<уск> 16), она заканчивается лозунгами:
Эти законы даны впервые и навсегда<…> Клянемся, что наши властные приказания не будут нарушены покорными солнцами. Управлять светилами – это больше, чем управлять людьми.24
Тут уже намечается победа над солнечной системой! Что казалось фантастическим бредом в 1920 г<оду>, то сейчас поставлено на научную почву… Связь В<елимира> Хл<ебникова> с оперой ещё замечательна тем, что он написал пролог к «Победе над солнцем» к<оторы>й исполнял я в одном из костюмов работы К<азимира> Мал<евича>. Пролог весь состоял из неологизмов-славянизмов, относящихся к театру, т<а>к, напр<имер>:
Люди <…> спешите идти в созерцог или созерцавель <…> (т<о> е<сть> театр – А. К.)
Смотраны (декорации – А.К.) написаны худогом, создадут переодею природы.
Звучаре повинуются гуляру-воляру
Будь слухом (ушаст) созерцаль!
И смотряка.
Вот отрывки из пролога, но они имеют важное значение для оперы, напр<имер>, место о переодее природы.25
Так, Мгебров в своей книге «Жизнь в театре» т<ом> II пишет о театре, где были наши первые спектакли: «По окончании гастролей Комиссаржевской здание было переделано в ресторан». На стенах его – «букет опереточных цветов, размалёванных с золотом и вульгарными голыми женщинами». Мгебров ещё говорит о наших спектаклях: «Они сорвали опереточные цветы, заслонили вульгарность стен».26
Теперь вам будет яснее песня в начале оперы:
Толстых красавиц
Мы заперли в дом,
Пусть там пьяницы
Ходят разные нагишом…
Интересно, что опера «Победа…» имеет уже свою победоносную историю. В журнале «Среди коллекционеров», М<осква>, 1924, №№ 3–4 читаем:
В Ганновере вышла великолепно изданная папка с 10 конструктивистскими литографиями Эль Лисицкого, долженствующими изображать воплощение мотивов из оперы А. Кручёных 1913 года «Победа над Солнцем». Издание, отпечатанное только в 75 экз<емплярах> по-немецки озаглавлено «Пластическое оформление электромеханического представления…»,27 –
Короче – 10 фигурынь.28
Эль Лисицкий, как вам известно, оформил в те же годы книгу «Маяковский для голоса» – в оранжевой обложке, с многочисленными типографскими красочными узорами и алфавитным указателем, как это бывает в книжечках для записи <номеров> телефонов. Это издание сейчас – большая редкость.
Но изданием «фигурынь», ещё более редким и дорогим – цена 35 долларов, история «Победы…» не кончилась. В 1958 году в тех же краях вышла книга Горст<а> Рихтера под названием на нем<ецком> языке «Эль Лисицкий. „Победа над Солнцем“» – это уже монография о фигурынях, к<ото>рые все воспроизведены в тексте (в чёрном цвете) и одна красочная на обложке.29 Говорят, выходит 2-м изданием.
После первой постановки опера шла ещё в Витебске в оформлении талантливой художницы Ерм<олаевой>.30
Сейчас о «Победе…» печатается у нас в Словаре опер.
Поскольку о свирепых лозунгах, о выстрелах и всякой кутерьме в опере уже рассказано, и намечены пути в космос, разрешите мне закончить на более мирной полосе.
Как весело сказал один поэт:
Итак, известно, что Пикассо написал около 10 вариантов картины Веласкеса «Инфанта» («Менины»), конечно, в своем стиле, т<о> е<сть> всякие сдвиги, гиперболы, необычайные лица и фигуры, «обновил», так сказать, картину. Известно также, что Маяковский в печати и в разговорах с друзьями любил делать варианты даже у Пушкина и Блока.
Напр<имер>, известные строки из «Незнакомки» он читал так:
И медленно пройдя меж пьяными
Среди распутников одна…
У Блока – «всегда без спутников одна», – но это уже тавтология и непонятно: м<ожет> б<ыть>, она манекенщица, к<оторы>м в прежнее вр<емя> (главн<ым> обр<азом>, за границей) не разрешалось ходить вдвоём, особенно с «кавалерами», а так уже сразу было видно по богатому изящному костюму, кто идёт, и рассмотрят её со всех сторон. Я не хочу сказать, что так и надо печатать Блока с этим вариантом, у М<аяковск>ого были ещё и др<угие>.
Так вот, следуя примеру Пикассо и Маяковского, я решил тоже приступить, т<ак> сказать, к мирному строительству, п<отому> ч<то>мир хорош после победы.
Вот мои варианты:32
Там, где скучаю так томительно
С вершины древней фрески
розовоперстая в теплом загаре и блеске
Ко мне нисходит иногда
Она – надменно-упоительна
и как яблонька – горда.
Незнакомка во плоти
вся в огне, дыму, тумане,
лучшей – не удастся вам найти
ни в лесу, ни во дворце, ни в ресторане!
Перед нею никнут лилии и пальмы,
розы и тюльпаны
Крошка Ева – верная голубка
вся блистает щедрым югом,
глаз – на взлете голубой,
У тебя звучарница –
любимая подруга
И всем трепетно с тобой
Неизменно нежно-строгая
в детско-взрослой красоте
Забывают при тебе о пьянке и о голоде
и о всяческой домашней суете.
После долгой службы и работы –
упруго-резвая, не хлипкая,
девичьи губы пахнут южным мускатом,
духовитою липою
Среди сотни подруг и друзей –
игры, шум, веселье,
Но как всегда самая горячая страсть твоя –
музыка заполночь – пение.
Какую музыку и какую оперу Ева больше всего любит – об этом, во избежание споров и недоразумений, я промолчу.
Приложение 1
Декларация слова как такового*
4) Мысль и речь не успевают за переживанием вдохновенного, поэтому художник волен выражаться не только общим языком (понятия) но и личным (творец индивидуален), и языком, не имеющим определенного значения (не застывшим), заумным. Общий язык связывает, свободный позволяет выразиться полнее.
(Пример: го оснег кайд…)
5) Слова умирают, мир вечно юн. Художник увидел мир по-новому и, как Адам, дает всему свои имена. Лилия прекрасна, но безобразно слово лилия, захватанное и «изнасилованное». Поэтому я называю лилию еуы – первоначальная чистота восстановлена.
2) Согласные дают быт, национальность, тяжесть, гласные – обратное – вселенский язык. Стихотворение из одних гласных:
о е а
и е е и
а е е е
3) Стих дает (бессознательно) ряды гласных и согласных. Эти ряды неприкосновенны. Лучше заменять слово другим, близким не по мысли, а по звуку (лыки – мыки – кыка). Одинаковые гласные и согласные, будучи заменены чертами, образуют рисунки, кои неприкосновенны (напр. I–III–I-I–III). Поэтому переводить с одного языка на другой нельзя, можно лишь написать стихотворение латинскими буквами и дать подстрочник. Бывшие д<о> с<их> п<ор> переводы лишь подстрочники; как художественные произведения – они грубейший вандализм.
1) Новая словесная форма создает новое содержание, а не наоборот.
6) Давая новые слова, я приношу новое содержание, где все стало скользить.
7) В искусстве могут быть неразрешенные диссонансы – «неприятное для слуха» – ибо в нашей душе есть диссонанс (злоглас) которым и разрешается первый пример: дыр бул щыл и т. д.
8) В музыке – звук, в живописи – краска, в поэзии – буква (мысль = прозрение + звук + начертание + краска).
9) В заумной поэзии достигается высшая и окончательная всемирность и экономия – (эко-худ). Пример: хо-бо-ро…
10) Всем этим искусство не суживается, а приобретает новые поля, не умерщвляется, а воскрешается.
баяч-будетлянин-поэт-кубофутурист
Алексей (Александр) Крученых
1913-17
апрель-май.
Аполлон в перепалке (живопись в поэзии)*
«Крученых ногу втыкаешь ты в мяхкаво евнуха»
Рисунок – перпендикуляр сразмаху!
Необычное положение ноги: штопор или бурав…
Композиция у Пушкина – естественное хождение, шатание из угла в угол, и только смерть прекращала, проводила необходимую для рисунка черту!..
А в приведенном Терентьеве – необычность живописной компоновки!
«Пароход плывет по Волге,