(12) Вероятно, речь идет о рукописи «Сестра моя жизнь», приобретенной в 1919 г. для публикации издательством «ИМО» (Искусство молодых) под эгидой Маяковского и О. Брика. Издание осуществлено не было, так как издательство прекратило свое существование в том же году. В 1920 г. Пастернак заключил договор на эту книгу с ГИЗом (Госиздатом), но издательство З. И. Гржебина перекупило рукопись и издало книгу в 1922 г. В 1921 г. Маяковский, составляя для Луначарского предполагаемый список книг к изданию под эгидой МАФа, включил в него «Лирику» Пастернака (см.: Маяковский: ПСС. Т.13. С. 53).
Первым журналом, в котором Пастернак выступил после Берлина, был «Леф» (1923): «Печатный дебют Пастернака по возвращении в Москву представляет собой беспрецедентную у него демонстрацию поэтической солидарности с литературной группой Маяковского» (Флейшман Л. Указ. соч. С. 29). Позиция Пастернака далеко не совпадала с установками «Лефа», и к середине 1920-х гг. начался открытый разрыв с «Лефом». Оппозиция «Лефу», как считает Флейшман, принимает у Пастернака «двойную» форму, – в частности, декларируется поддержка зауми и Крученых.
(13) В цитате пропущено начало фразы: «А между тем пружиной…» См.: Пастернак Б. Указ. соч. С. 217.
(14) Далее в машинописи следуют слова, выделенные на странице рамкой: «Место для шаржа Кукрыниксов».
(15) Из предисловия Маяковского к сборнику «Грозный смех» (М., 1929).
(16) Полонский В. О Маяковском. М.-Л.: ГИХЛ, 1931.
(17) В 1928 г. в анкете издания «Наши современники» Пастернак писал:
«С „Лефом“ никогда ничего не имел общего…Долгое время я допускал соотнесенность с „Лефом“ ради Маяковского, который, конечно, самый большой из нас. Весь прошлый год, с первого же номера возобновленного журнала я делал бесплодные попытки окончательно выйти из коллектива, который и сам-то числил меня в своих рядах лишь условно и вырабатывал свою комариную идеологию меня не спрашиваясь…Леф удручал и отталкивал меня своей избыточной советскостью, т. е. угнетающим сервилизмом, т. е. склонностью к буйствам с официальным мандатом на буйство в руках» (Пастернак: СС. Т. 4. С. 625–626).
(18) Из стихотворения «Борису Пильняку», опубликованного в 1931 г. в журнале «Новый мир» (№ 4) под названием «Другу». Стихотворение связано с политической кампанией против Пильняка и Замятина, начавшейся в 1929 г., в которой Пастернак, в противоположность Маяковскому и Рефу, старался поддержать Пильняка. Автограф стихотворения Пастернак подарил Крученых с примечанием: «Другу – Пильняку. Смысл строчки Она опасна, если не пуста – она опасна, когда не пустует (когда занята). 25 мая 1931 г. Б.П.» (см.: Пастернак: СС. Т. 1. С. 226, 682–683). Далее Крученых вступает в диалог с Пастернаком, отвечая своим комментарием («А раз так – то Пастернак и не может понять поэтов, работающих и работавших на пятилетку», – т. е. на государственную систему, поэтов, стремившихся занять пустую вакансию «государственного поэта» – имея в виду в первую очередь Маяковского) на его заметку.
(19) Подтекст этой фразы заключен не только в противопоставлении «образной и капризной манеры» Пастернака концепции «литературы факта» формалистов и Лефа, к которым Крученых продолжает причислять и себя, но и в том, что Крученых отграничивает себя от «рефовских» идей Маяковского 1929-30 гг., в период его сближения с РАППом: о тенденциозности искусства, «установке искусства как агитпропа социалистического строительства» (Маяковский: ПСС. Т. 13. С. 132).
(20) У Пастернака:
Ты спал, постлав постель на сплетне,
Спал и, оттрепетав, был тих, –
Красивый, двадцатидвухлетний,
Как предсказал твой тетраптих.
(См.: Пастернак: СС. Т. 1. С. 390).
(21) Известные строки Маяковского из поэмы-тетраптиха «Облако в штанах» (1915).
(22) У Пастернака:
Твой выстрел был подобен Этне
В предгорье трусов и трусих.
(См.: Пастернак: СС. T. 1. C. 391).
(23) Строка из стихотворения Пастернака «Когда я устаю от пустозвонства…», впервые опубликованного в «Новом мире» (1932. № 2):
Мы в будущем, твержу я им, как все, кто
Жил в эти дни. А если из калек,
То все равно: телегою проекта
Нас переехал новый человек.
(См.: Пастернак: СС. Т. 1. С. 413).
Крученых впервые, очень осторожно, противопоставляет здесь Маяковского – «государственного поэта», которому не нужна «охранная грамота», и «современных поэтов» – поэтов без титулов, или, перефразируя терминологию раннего футуризма, поэтов как таковых – не защищенных «томами партийных книжек», подразумевая не только Пастернака, но целое поколение поэтов, в которое включает и себя. Крученых в это время уже сам испытал травлю и остро нуждался в «охранной грамоте», роль которой до поры играл для него Маяковский. 7 июля 1930 г. «Вечерняя Москва» публикует статью «Маяковский с точки зрения Смердякова», подписанную «А. Кут» (псевдоним критика А. Кутузова) и направленную против выпусков «Живого Маяковского» Крученых; в следующем году, в очередных томах «Малой Советской энциклопедии» и «Литературной энциклопедии» появились статьи с уничтожающими выпадами против Крученых. Именно к этому времени относится, по словам Харджиева, начало «рукописного периода» его творчества (см.: Сухопарое С. Алексей Крученых: Судьба будетлянина. С. 124).
(24) В 1936 г. Пастернак, во время дискуссии о формализме, сказал по поводу правительственного постановления «О перестройке литературно-художественных: организаций» (1932), «что был бы тысячу раз уничтожен тогдашней критикой и только вмешательство партии отвратило его гибель». В 1931-32 гг. «Охранная грамота» Пастернака была встречена крайне недоброжелательно, что повлекло за собой целый поток резких и непримиримых критических выступлений против Пастернака, особенно со стороны РАППа (см.: Пастернак Е. Борис Пастернак: Материалы для биографии. М.: Советский писатель, 1989. С. 503–504).
(25) Творческая поездка Пастернака на Урал летом 1932 г. была связана с приглашением Свердловского обкома и правления ВСП. См. об этом подробнее: Пастернак Е. Указ. соч. С. 493–494.
(26) Строки из стихотворения «Волны». См.: Пастернак: СС. Т. 1. С. 376, 380, 381.
Весной 1932 г. (в момент написания рукописи Крученых) любое выступление Пастернака становилось предметом критического осуждения; когда 6 апреля 1932 г. он читал «Волны» на одном из «литдекадников», Матэ Залка и А. Сурков объявили его «стоящим по ту сторону баррикад классовой борьбы». С. Бобров писал об этом: «В сущности, почти невыносимая картина травли Пастернака мучает меня сегодня весь день… Это чудовищно. Один за другим выступали какие-то… тупые грузные дяди, только что не грозившие Боре топором… Зрелище растоптанного человека». По поводу сделанной тогда фотографии Пастернак записал на память А. Крученых: «Был очень уставши после чтения стихов на своем вечере в клубе ФОСПа. Заснят во время перерыва. Усталый, растерянный» (см.: Пастернак Е. Указ. соч. С. 502–503).
Неизданные документы*
Первоначально Кручёных предполагалось включить в этот раздел, помимо письма Е. Гуро к А. Кручёных (1913) и типовой афиши выступлений будетлян, два письма Хлебникова к Кручёных (1913), предпослав им короткое вступление: «Привожу ещё, как небезынтересные для историка литературы, некоторые неопубликованные документы из моего архива.
1. Письма ко мне Велимира Хлебникова из Астрахани в августе 1913 г., содержащие изобретенную им театральную терминологию.
2. Письмо ко мне Елены Гуро (весна 1913 г.)
3. Типовая афиша будетлян во время их гастролей в провинции (1914-15)»
(Вариант рукописи из РГАЛИ. Ф. 1334.1.36).
Открытое письмо В. Хлебникова к Кручёных (1914, 1 февр.) – опубл. в: Хлебников: СП. Т. 5. С. 257.
Письмо Е. Гуро к А. Кручёных<1913> – оригинал письма с рисунком Гуро ныне находится в Государственном музее В. В. Маяковского, впервые приведён в статье: Гурьянова Н. От импрессионизма к абстракции: Живопись и графика Елены Гуро // Искусство. 1992. № 1.
Типовая афиша выступлений будетлян в 1914-15 гг. в Казани – воспроизведена в кн.: Катанян В. Указ. соч. (иллюстративная вклейка между с. 96 и 97).
Пьеса Маяковского «А что если? Буржуазные грезы в первомайском кресле» (1920) – была поставлена в ноябре 1920 г. См. об этом подробнее: Катанян В. Указ. соч. С. 190; Русский советский театр. Документы и материалы 1921–1926. Л., 1968. С. 356.
Воспоминания Кручёных о лете 1912 г. в Петровско-Разумовском – опубликованы и прокомментированы Н. И. Харджиевым в: Харджиев Н. Заметки о Маяковском // День поэзии. М., 1976. С. 172.
О выступлении футуристов во Вхутемасе (1921) – См.: Катанян В. Указ. соч. С. 221. См. также: Крученых А. Хлебников приехал в Москву. Авторизованная машинопись. (1932-65 гг.). РГАЛИ. Ф. 1334. Оп. I. Ед. хр. 37. Приводим здесь этот неопубликованный текст полностью, сохраняя орфографию и пунктуацию подлинника:
«Хлебников приехал в Москву
В декабре 1921 года в Москве вечером я пошел в кафе поэтов, на Тверскую улицу, напротив Центрального Телеграфа, – там каждый вечер выступали поэты. Маяковский тоже числился в этом литературном объединении, называвшемся СОПО (Союз поэтов). В 1924 г. он написал заявление, что недоволен СОПО и ушёл оттуда.
В этом кафе я поймал Хлебникова. Было уже поздно – часов 10–11 вечера. Хлебников имел утомлённый вид, приехал поездом – кажется, с юга. Был он с вещами или без вещей я не помню, но он подходил к представителям администрации, просился остаться в кафе ночевать, потому что он нигде не устроился, но ему возражали, что выступать он здесь может – пожалуйста, а для ночлега кафе поэтов не приспособлено, ночевать здесь запрещено, поэтому его оставить здесь нельзя.