Такое случалось сплошь и рядом. Одни путники сошли с шоссе, чтобы пошарить в руинах или просто не желая встречаться с незнакомцами, которые, как известно, бывают разные, а другие в этот момент прошли мимо. Мужик не поверил. Он тотчас начал орать, что раз почтальоны не хотят признавать встречу с его семьей, значит они убили ее и съели. Ну а раз так, то он сейчас сам всех тут поубивает!
Не откладывая обещание в долгий ящик, мужик выхватил из-за пояса пистолет. Стоявшие вокруг беженцы бросились врассыпную. Кирилл нырнул под стол за секунду до того, как пуля проделала дыру в стене там, где раньше была его голова. Вторая пуля прошила тонкую столешницу. В ответ Кирилл выстрелил трижды. Два раза, чтобы завалить мужика, и еще раз — чтобы он больше не поднялся. Самое же печальное в этой истории было то, что следующим вечером команда Кирилла действительно встретила его семью. Как оказалось, зомби загнали тех на болото, однако люди сумели обойти мертвецов через трясину и выйти обратно к шоссе.
Под присмотром крепыша с автоматом люди вели себя не в пример спокойнее. Впрочем, надо признать, действовал тот на удивление мягко. Приобняв за плечи очередного бедолагу, чьи надежды не оправдались, он убеждал того не терять надежды и дальше, и тактично выпроваживал его за дверь.
Те же, кому повезло, озадаченно прикидывали, как бы им теперь воссоединиться с родными. Можно было бы, конечно, попросту отправиться к ним, то есть покинуть укрепленный город и отправиться за десятки, а то и сотни километров по дороге, где на каждом шагу можно было встретить зомби, тварей или давно потерявших человеческий облик мародеров. Некоторые так и поступили. Большинство же торопливо строчили письма родным. Писали, что у них всё в порядке и звали к себе.
Покончив со списками, Кирилл свалил на местных коллег раздачу гражданской корреспонденции, а сам отправился в крепость лично вручить пакет коменданту.
Военные укрепились в новгородском кремле, превратив его в неприступную крепость на берегу реки. Множество обугленных скелетов на пляже перед ней наглядно свидетельствовали, что крепость действительно неприступна. На другом берегу возвышался бетонный вал, возведенный культистами. Его "украшали" распятые на стене человеческие скелеты, а земля перед ним была усеяна обугленными останками.
Два берега соединял мост. Оба входа на него были перекрыты бункерами с пулеметами. Со стороны кремля рядом с бункерами был врыт в землю танк.
— Наши с ихними не прочь договориться, — рассказал часовой в воротах, пока Кирилл ждал провожатого. — Иначе бы давно мост взорвали.
— А культисты что? — спросил Кирилл.
Часовой пожал плечами.
— Вроде, тоже не против, — сказал он. — Стрелять меньше стали. Пакостят, правда, поболее. Если по гамбургскому счету, то сменяли мы шильце на мыльце, но большие шишки, — тут он кивнул в сторону кремля. — Считают иначе. Каждую неделю туда посланцев отправляют на переговоры.
— А почту пропускают? — поинтересовался Кирилл.
Часовой, прежде чем ответить, смерил его внимательным взглядом.
— Пропускают, — сказал он. — Но я бы не советовал. Тут половина почтальонов — переодетые шпионы, и принимают их соответственно. Если очень надо на тот берег, я бы с другой стороны зашел. Вернее будет. Если, конечно, на тварей не нарветесь.
— Ясно, — кивнул Кирилл. — Да я, в общем, так спросил. По привычке. Я к культистам не собираюсь.
— И это правильно, — отозвался часовой. — Отморозки они все. Как есть, отморозки.
Из ворот вышел сержант и строгим голосом откомандовал:
— Почта, к генералу!
Генерал принял Кирилла в подземном бункере сразу за воротами, но еще на входе курьер буквально столкнулся с Алексой. Девушка была в пятнистой форме и самом скверном расположении духа. Буркнув нечто, что в равной степени можно было трактовать и как "привет!", и как "с дороги!", она умчалась прочь. Кирилл оглянулся ей вслед. Сержант подтолкнул его к дверям бункера.
— Давай, давай, нечего тут высматривать, — проворчал он.
— Да я и не высматриваю, — ответил Кирилл, проходя внутрь.
Он оказался в полутемном помещении без окон. Под потолком нещадно чадила керосиновая лампа. Карта на стене была криво завешана старыми газетами. Рядом с высоким офицером в потертой форме маячили двое телохранителей. Кириллу даже не позволили приблизиться к нему. Один из телохранителей по знаку генерала вышел вперед и забрал пакет. Еще и ощупал его, прежде чем передать командиру, словно бы надеялся через плотный брезент обнаружить мину или еще какой-нибудь неприятный сюрприз.
— Жди здесь, — коротко бросил генерал Кириллу и вышел за дверь.
Телохранители наставили на курьера стволы и суровые взгляды. Кирилл начал потихоньку прикидывать, как бы выбраться отсюда хотя бы живым. Оружие у него не отобрали, но курьер был уверен, что любая попытка вытащить его обернется пулей в лоб.
Минут через пять генерал вернулся. Телохранители оглянулись, не выпуская Кирилла из поля зрения. Генерал коротко мотнул головой в сторону курьера. Один из телохранителей вручил Кириллу обещанную плату и выставил его за дверь.
Как и было обещано, заплатили щедро. Этого хватило и на лекарства, которые прописал Кате доктор, даже с учетом того, что большую их часть пришлось покупать на черном рынке, и на снаряжение команды в обратный путь. Изначально Кирилл запланировал выход через неделю, однако уже через три дня Катя оправилась достаточно, чтобы всерьез взяться за здешний черный рынок. А еще раньше к ним зачастила Алекса.
Команда Кирилла остановилась там же, в здании почтамта. Местные почтальоны обитали на втором этаже, а для приходящих они оставили третий. Судя по пыльным пустым комнатам, почта до Новгорода в те дни доходила редко. Мебели на этаже практически не осталось. Ее еще зимой порубили на дрова. Местные почтальоны пожертвовали для Кати приличный на вид диван, а Кириллу с Кристиной пришлось спать на полу, завернувшись в одеяла. Ну или развернувшись на одеялах — это зависело от того, какая трактовка слова "спать" была ближе к тому, чем они занимались ночью.
Алекса заглянула к ним в первый же вечер. Как она сама сказала:
— Зашла на почту, и дай, думаю, вас проведаю. Как Катя? Доктор заходил?
— Заходил, — ответила Кристина. — Понавыписал кучу лекарств, пошутил, что будет удивлен, если мы найдем хотя бы треть из его списка и сказал, что жить она в любом случае будет.
— Это главное, — сказала Алекса, оставила для Кати яблоко и ушла.
Следующим вечером, перед самым закрытием почтамта, она появилась вновь. Визит не затянулся. Алекса опять принесла гостинец для "болящей", пожелала той скорейшего выздоровления и убежала по своим делам.
— Ей что-то от нас надо, — сказала Кристина.
Стоя у окна, девушка наблюдала, как Алекса, укрываясь в тени зданий, быстро шла прочь.
— Может быть, ей просто приглянулся наш Кирилл? — выдвинула с дивана свою версию Катя.
— Возможно, — согласилась Кристина. — Даже скорее всего. Хотя вообще-то она больше вокруг тебя крутится.
Катя моментально вспыхнула.
— Сколько раз тебе повторять, у меня с ориентацией всё в порядке! И даже если я иногда, заметь, иногда, увлекаюсь, то я натура творческая, а творческим натурам свойственны внезапные порывы.
— Ладно-ладно, — отозвалась Кристина. — Я ничего такого ввиду не имела, натура творческая. Я вот о чём. Если бы она надумала охмурить Кирилла, то крутилась бы вокруг него, когда нас нет рядом. А она крутится вокруг тебя и определенно не хочет, чтобы о ее визитах знал кто-нибудь еще. Приходит вечером, когда на почте мало посторонних, уходит тайком.
— А почему именно вокруг меня? — уточнила Катя.
— Да потому что именно ты у нас не в форме, а без тебя мы никуда не двинемся, — ответила Кристина. — А это значит, что ей что-то от нас надо.
— Что же?
Кристина пожала плечами.
— Не знаю, — сказала она. — Но доктор сказал, что ты пошла на поправку, так что скоро мы это узнаем.
Она ошиблась только в слове "скоро". С просьбой Алекса пришла на четвертый день, когда Катя уже полностью оправилась и успела дать мастер-класс на местном черном рынке. Столкнув лбами дюжину торговцев, она взвинтила цены на одни товары, обрушила на другие и сумела заключить несколько фантастически выгодных — только для себя! — сделок.
Рынок потом еще недели две лихорадило. Облапошенные торговцы поминали Катю тихим недобрым словом, а кое-кто даже собирался разыскать ее и потолковать о своих убытках, однако команда Кирилла, уже имевшая подобный опыт, задерживаться в Новгороде не стала. Вечером того же дня они уже паковали вещи, когда "на огонёк" забежала Алекса.
— Привет, — сказала она. — Внизу поговаривают, что вы завтра утром уходите.
— Ага, — ответил Кирилл. — Хотелось бы уехать, но с транспортом у вас туго.
— Типа того, — согласилась Алекса. — Точнее, с топливом.
— И поэтому у вас простой велосипед стоит как раньше стоил мерседес, — недовольно проворчала с дивана Катя.
В ее рюкзачке лежала сумочка с драгоценностями на сумму, куда превышающую стоимость трех велосипедов даже по здешним грабительским ценам, но Катя была уверена, что могла бы снять со здешнего рынка больше, и сердилась на саму себя.
Алекса хмыкнула, фыркнула и кивнула.
— Типа того, — повторила она, и добавила: — Ребята, у меня к вам будет одна просьба.
Кристина едва заметно усмехнулась.
— Если она о том, чтобы вернуться к логову тварей, то нет, — сразу отказал Кирилл.
— О, нет, — Алекса покачала головой. — Туда уже поздно. Хотя, конечно, жаль. Нет. Надеюсь, вы не откажетесь доставить одну посылку?
— Почему бы и нет? — отозвался Кирилл. — Это наша работа. Куда?
— На тот берег, — ответила Алекса.
— И что за посылка? — спросил Кирилл.
— Посылкой буду я, — ответила Алекса.
Команда Кирилла озадаченно переглянулась.
— Что-то это мне уже не нравится, — заметила Кристина.
— У меня всё продумано, — зачастила Алекса, пока не прозвучал вполне предсказуемый отказ. — Я пойду с вами, как часть команды. У культистов полно беженцев, вас со списками потеряшек встретят как родных. Всё просто.