кая армия, по крайней мере, в четыре раза более многочисленная.
Узнав о приближении шведов, Петр покинул армию, поручив командование герцогу де Круи, французу, долгие годы служившему в австрийской армии, нанятому на русскую службу вместе с 80 офицерами. Инструкция, наскоро написанная царем, без числа и печати, была, по словам саксонского инженера Галларта, руководившего осадными работами, «совершенно бестолковой»36. Поступок царя поразил современников и продолжает оставаться загадкой для историков. «Этот поступок Петра трудно объясним»37, - пишет современный русский биограф царя Н. Павленко. Современный немецкий биограф Петра Р. Виттрам признает, что для исследователя ответить на вопрос о причинах бегства царя очень сложно38. Оба историка отвергают обвинения царя в трусости - он достаточно в разных обстоятельствах продемонстрировал личную храбрость. Н. Павленко предполагает, что Петр недооценил противника и считал, что значительно более многочисленное русское войско разобьет шведов и без него. Р. Виттрам, наоборот, считает, что царь понял, что он проиграл под Нарвой, ибо не ждал появления Карла XII, а поэтому, покинув обреченных, отправился готовить новые битвы. Польский историк Павел Ясеница, возражая польско-французскому биографу Петра, Казимиру Валишевскому, назвавшему поступок царя «беспримерным дезертирством», считает, что решение царя покинуть войско под Нарвой «спасло Россию». И добавляет: «Не будем слишком поспешно судить интуицию гениального человека»39.
Русская армия была наголову разбита под Нарвой. Современники и историки составили длинный список причин. В их числе: отсутствие царя, отдавшего командование иностранцам, которых не понимали солдаты, которых не понимали офицеры; плохая артиллерия; неопытность солдат, атакованных шведскими профессионалами. Академик Тарле, прошедший сталинскую школу, называет в качестве причины действия герцога де Круи, оказавшегося «не только бездарным полководцем, но и предателем»40. Предательство герцога заключалось, по мнению советского историка в том, что он одним из первых сдался в плен, а с ним вместе «немецкие офицеры почти в полном составе». Это, конечно, не украшает военных, но Вольтер, описывая битву под Нарвой, замечает, что немецкие офицеры боялись русских солдат больше, чем шведов. Для этого имелись основания. Генерал Галларт рассказывает в своих воспоминаниях, что решение герцога де Круи сдаться в плен было вызвано видом офицеров-иностранцев, убиваемых русскими солдатами.
Поражение было полным. Русская армия потеряла убитыми, пленными, разбежавшимися по лесам около 12 тыс. человек. Но оставшиеся, примерно 23 тыс., собрались в Новгороде, став ядром новой армии, которую Петр начал немедленно формировать. Снова, как после первого, неудачного, штурма Азова царь продолжает с невиданной энергией готовиться к новым боям. Датский посланник Гейне доносил своему королю о разговоре с Петром, который принял его в Преображенском. Петр упрекал датчан в заключении сепаратного мира, видя в нем одну из причин поражения под Нарвой. Но, как сообщал посол, царь был настроен оптимистично: «Потери ничто по сравнению с уроком, который мы получили… Москва начинает открывать глаза и видеть свои слабые стороны»41.
Много лет спустя Петр подводил итоги Нарвской битве в своем «Журнале», который называет «Гистория свейской войны». Он подчеркивал неопытность своих войск: только два полка гвардии участвовали в двух штурмах Азова, а другие никогда не видели военных действий, не имело подготовки и подавляющее большинство офицеров. Одновременно он, задним числом, видел Божию милость в поражении, ибо победа неопытной, как в воинских, так и политических делах России, обернулась бы затем катастрофой. Петр называет итог битвы под Нарвой не несчастьем, а великим счастьем, ибо «неволя леность отогнала, и к трудолюбию и искусству день и ночь принудила»42.
Карл XII стал любимцем Западной Европы: три молниеносные победы над тремя армиями - датской, саксонской, русской - принесли ему славу великого полководца. Русские послы доносили из Вены, Гааги, других столиц о падении престижа Петра и России. «Над нами смеются». - писали они. Князь Голицин писал из Вены: «Непременно нужна нашему государю хотя малая виктория, которую бы его имя по-прежнему во всей Европе славилось».
В центре лихорадочной деятельности Петра - армия. Он думает только о ней и заставляет всю страну жить только для нее. Объявляется новый рекрутский набор. За год численность армии увеличивается в три раза. Вся артиллерия - 177 пушек - была потеряна под Нарвой. Организуется отливка новых пушек, нехватка металла восполняется церковными колоколами. В течение 1701 г. было отлито 243 пушки, мортиры и гаубицы. Для армии нужны были деньги. С 1701 по 1709 г. военные расходы составляли 80-90% всех государственных расходов. В начале царствования Петра государство получало от населения около 1.4 млн. рублей. В 1701 г. военные расходы составили 2,3 млн. рублей. Непрерывно создаются новые налоги, дополняющие основной источник: таможенные и кабацкие пошлины; для содержания новой кавалерии, набранной в 1701 г., - «драгунские деньги», на содержание флота - «корабельные деньги». Алексей Курбатов, сопровождавший Петра в заграничную поездку, привез оттуда иностранную выдумку - гербовую бумагу. Значительный доход дала порча монеты: серебряные монеты перечеканивались в монеты низшего достоинства, но той же номинальной цены. Налоги взимаются с рыбной ловли, домашних бань, мельниц. Бритье бороды, которое Петр ввел, вернувшись из-за границы, так же стало источником дохода. Тем, кто хотел сохранить бороду, предложено было платить ежегодную пошлину: богатым купцам - по 100 рублей, царедворцам, горожанам, купцам второй статьи - по 60 рублей и т.п. С крестьян, при въезде в город и при выезде, брали каждый раз по 2 деньги. Заплатившим бородовую пошлину выдавались медные знаки, которые необходимо было носить при себе и возобновлять каждый год.
Задача создания могучей армии, которая могла бы реализовать план выхода России на Балтику, облегчалась решением Карла XII считать Россию побежденной, недостойной его внимания и отправиться на войну в Речь Посполитую и Саксонию. Петру пришлось бы значительно труднее, если бы строительство новой армии происходило в условиях войны. Стратегия короля дала России необходимую передышку. С 1700 г. по 1707 г. идут две войны в одной - Северной. Карл XII оставляет Петру свои провинции - Лифляндию, Курляндию, Финляндию, и занимается Августом II. Польский король, в свою очередь, ведет две войны - со Швецией и против значительной части польской шляхты, которая не видит для себя никакого интереса в борьбе со шведами.
В западной Европе 1700 год был отмечен началом войны за испанское наследство. После смерти испанского короля Людовик XIV объявил себя наследником испанской короны, добавив, как гласит легенда, что Пиренеев больше нет. С этим не захотели согласиться Австрия, Англия, Голландия и Бранденбург. Началась война за «испанское наследство», которая будет длиться 13 лет. Для восточной Европы эта война имела лишь один смысл: она заняла крупнейшие европейские державы, которые перестали интересоваться Северной войной.
Покидая армию под Нарвой, Петр объяснял свой поступок в частности тем, что ему необходимо встретиться с польским королем. Четыре месяца спустя в Биржах, имении Радзивилла, Петр и Август встретились. Польский король пытался воспользоваться трудным положением русского царя и настаивал на возвращении Малороссии. Петр, увидев враждебное отношение к Августу части сенаторов, опасался, что Речь Посполитая последует за Данией и подпишет мир со Швецией. Ощущая жизненную необходимость в союзнике, он соглашался на уступки, намекая даже, что не исключен разговор о Киеве. Союз был возобновлен: Петр обещал прислать 15-20 тыс. пехоты и платить субсидию польскому королю; Август обещал вести военные действия в Лифляндии и Эстляндии, поддерживая русскую армию, которая намеревалась воевать в Ингрии и Карелии. Царь согласился с тем, что Лифляндия и Эстляндия останутся в Речи Посполитой и обещал - в секретной статье - прислать королю 20 тыс. рублей на вознаграждение тем польским сенаторам, которые поддержат русско-польский союз.
Карл XII, если бы захотел, мог заключить мир с Августом. Шведы не хотели воевать с Польшей. Основой могущества Швеции были прибалтийские провинции, прежде всего Лифляндия. В Скандинавии имелось железо, но не хватало хлеба. Его давала плодородная Лифляндия. Ей угрожала Россия, с ней хотели воевать шведы. Их король решил иначе. Военные историки по-разному объясняют решение Карла двинуть свои войска против Августа. Некоторые говорят, что молодому полководцу показалось, что Россия наголову разбита и он сможет заняться ею, когда захочет. В войне с разбитым противником не было славы. Другие видят в польском походе короля глубокий стратегический замысел: он хотел, разгромив Августа, обеспечить себе тыл, имея в виду завоевание России. Но убедительных доказательств наличия подобного плана у Карла XII нет. Немецкий военный историк Ганс Дельбрюк называет шведского короля способным генералом, «который в сражении правильно руководил своими войсками, вливал в них свой дух и внушал им безусловное доверие». (Одновременно называя его «упрямцем, авантюристом», главное же, человеком, не имевшим «определенной политической ориентации».) Дельбрюк приводит совет, который шведский канцлер Оксенстиерна дал молодому королю: заключите мир с Августом и отдавайте войска внаем иностранным государствам - это принесет вам великую славу43