— Состав лекарства и так на упаковке написан! — угрюмо буркнул я.
Но Ник моим словам обрадовался:
— Вот именно! Зачем скрывать то, что полезно? Ладно: лекарство — неудачный пример… но вот возьми мой планшет. Что, если из сотни таких планшетов девяносто девять работают как надо, а один ударит током и убьёт хозяина? Разве не должен производитель планшетов провести проверку, обнародовать результаты — чтобы его планшеты по-прежнему покупали? Допустить на завод правительственных инспекторов — чтобы убедиться, что производство безопасно? У нас в России туда экскурсии водят! А водят ли экскурсии на завод «Конкордии»? Даже после того, как взорвался тот корабль, они объявили, что причина случившегося — не дефект технологии, а нарушение инструкций по использованию устройств. Да, теперь все знают — при включении межзвёздного двигателя все пустокубы на борту отключаются. Но почему это происходит? — глаза у Ника аж разгорелись в полутьме. — Как вообще они устроены?
— Ну как же… Разве информации совсем нет?
— Только догадки — экспериментально ни одна не подтверждена. Двигатель формирует червоточину. Куб смещает объекты «назад» во времени. Двигатель перемещает корабль в параллельную вселенную, обходя тем самым ограничение скорости света, и сразу же возвращает обратно в нашу. Куб не хранит объекты внутри себя, а лишь проецирует их внутрь, а хранит где-то ещё — может быть, в той самой параллельной вселенной. Но всё это, конечно, бред, — вздохнул Ник. — Кто-то считает, что использована технология инопланетян. Правда, тут явное нарушение причинно-следственной связи: двигатели и пустокубы изобрели раньше, чем долетели до звёзд. Да и нет никаких инопланетян, — грустно добавил он.
Я тоже об этом жалел. Мы помолчали.
Потом Ник снова заговорил — вполголоса:
— Создавать что-то сложное, нужное, и при этом не объяснять, как оно работает — нечестно! Раньше, купив автомобиль, ты мог разобрать его, чтобы хотя бы попытаться понять, как он работает. То же самое — с катером и самолётом, да хоть с ядерным реактором! А вот пустокуб и межзвёздный двигатель разобрать нельзя. Конструктивно и тот, и другой — монолиты с единственным узлом управления на корпусе. Корпорации просят нас им довериться — но при этом сами-то нам не доверяют, и вместо этого нанимают рекламщиков, чтоб они…
Тут Ник замолчал, но я уже понял, к чему он клонит.
— Хочешь сказать, мы с отцом врать нанялись? — крыть было нечем, поэтому я сразу сменил тему. — Кстати, а у тебя самого-то отец где? Тоже собирает деньги для мистера Вильямса?
— В каком-то смысле… — уклончиво ответил он. — Он сейчас в Гаване, и вернётся нескоро.
— В Гаване? Что он там потерял?
— Работает. Его компания специализируется на крупных сделках — в масштабе агломераций…
— Значит, вот откуда ты такой умный? В отца?
— Ну да, — Ник не услышал подколки в моём вопросе. — Отец всегда инвестировал в мое развитие. К тому же у нас и лаборатории есть, и молодежи активно помогают.
— Это где это “у нас”?
— Слушай, чего ты пристал, как американский шпион? Компания, где у отца основной пакет акций — полусекретная. Разрабатывает такие штуки, что ты и не видал никогда.
— Ракеты, да? — усмехнулся я. Кому сейчас они нужны? Воздуха бы нормального, да воды чистой…
— Сам ты ракета! Я ж сказал — разное, — надулся Ник, будто не он меня обозвал, а я его. — Я ж сказал — отец в Гаване, по крупной сделке. Системы вентиляции и очистки воздуха планирует ставить. Лучшие в мире, между прочим. Очень нишевый продукт, но крайне востребованный, — глаза у него снова разгорелись. — Я думаю, на экзопланетах, куда полетят люди, тоже потребуются системы, которые разрабатывает компания отца. Нам надо познакомить их — моего с твоим! — предложил он вдруг, и добавил мечтательно: — Может, если они поговорят подольше, то мой отец тоже захочет к звёздам?
— Да ладно! — с лёту раскусил я его. — Это ты сам хочешь к звёздам — поэтому и притащил меня сюда, в Космический центр! А теперь, когда узнал про моего отца, хочешь, чтобы мы вас взяли в программу переселения?
— А что, если и да? — робко спросил он.
— Слушай, Ник, тут такое дело… — стыдно было признаваться, что мы не летим, особенно после того, как я защищал «Конкордию», и я решил обойтись полуправдой. — Мы — в смысле, Фостеры — ещё не определились, летим, или нет. Кое-кто считает, что лучше нам остаться. Понимаешь, всё это переселение — долгосрочная программа: именно под неё построили второй Лифт, орбитальный завод кораблей, готовят ресурсы… В перспективе улетят миллиарда три-четыре, и на Земле станет гораздо чище, свободнее. Станет куда уютнее жить. Ну и зачем тогда улетать с неё?!
— Хм, — задумался Ник. — Интересная логика… и гипотеза тоже. Теоретически откат биосферы вполне возможен — надо будет углубиться в этот вопрос, просчитать модель. Но даже если вы решите остаться на Земле, вам всё равно потребуются системы очистки. Так что я думаю, нашим отцам всё же стоит встретиться.
— Ладно… — протянул я, уступив ему. — Только как мы их сведём вместе? Мы же с тобой в бегах, а они… Вот ведь! — до меня только теперь начало доходить: если меня собирались скормить гурманам, что же тогда с моим отцом сделают?
Надо его спасать!
Первой мыслью, конечно, было отправиться домой. Бросать отца в Хьюстоне очень не хотелось, но я понимал, что оставшись, ничем ему не помогу, даже не найду. А вот дома… дома у меня бабушка, которая всегда знает, что делать; дядя Джим, который знает, как! Нет ничего стыдного в том, чтобы сбежать от злодеев, добраться до дома и попросить помощи!
Именно так я и решил поступить.
— Слушай, Ник… мы с тобой сбежали, но мой отец ещё с ковбоями, а значит — в опасности. Сами мы его не спасём, так что надо как-то попасть ко мне домой и всё рассказать — тогда нам помогут. Фостеры — народ дружный!
— А где ты живёшь? — настороженно спросил он.
— В Буффало.
— Далеко от Хьюстона, — подумав, сказал Ник (как будто я и сам этого не знал). — Но, похоже, придётся туда отправиться. Как это лучше сделать?
— Ну, если ты заметил, у нас ходят автобусы. Ещё можно самолётом — в Буффало есть аэропорт, но я не знаю, летают ли отсюда туда напрямую. Наверное, лучше всё же на автобусе, — предложил я, и с сомнением поглядел на товарища. — Но чем мы заплатим за проезд? Мы ж без денег…
— Деньги есть, — Ник, смутившись, погладил планшет. — Правда, если я закажу с него билеты, нас вычислят… Давай, может, автостопом, а?
Глава 6. Буря
Водителя звали Джим, как моего дядю, и я счёл, что это добрый знак.
Добрым оказался и сам грузовик — если насчёт грузовика можно так выразиться. В отличие от всех этих безликих пулеобразных фур, которые, низко гудя, проносились мимо, даже и не думая замедляться (да мы от них этого и не ждали), он сбросил скорость ещё за полмили и медленно катился к нам железной горой; подкатился — и остановился, протяжно скрипнув. Бампер, выхлопные трубы и диски огромных колёс были хромированы, а на двери выполнен красивый рисунок — мужик с пивной кружкой верхом на носороге.
Потом дверь открылась, и наружу высунулся водитель — точь-в-точь этот самый мужик, только кружки в руке не было.
— Пыльный день, парни. Я — Джим, а вы?
Мы назвались. Он важно кивнул, как будто знал наши имена с самого начала.
— Ну и куда едем? Нэшвилл? Луисвилл?
— Буффало, — грустно ответил я.
— Далековато, — философски заключил Джим. — До Луисвилла подкину, а там уж — сами. Давайте-давайте, залезайте скорее. По Сети передали — буря идёт!
Это было ясно и безо всякой Сети: ветер гнал песок всё сильнее, и пыльные вихри разбивались о борта грузовика. Здесь, на окраине, куда мы добрались утренним автобусом, Хьюстон состоял сплошь из перекрёстков — серых, пустынных и насквозь продуваемых. Пока мы голосовали, стоя на ветру, я успел проклясть эту авантюру с автостопом, и очень надеялся, что, когда никто не остановится, чтобы подвезти нас, Ник придумает другой способ передвижения. Багажный отсек самолёта, яхта до Нью-Йорка — всё бы сгодилось.
Забравшись в кабину грузовика, я изменил мнение. Здесь было просторней, чем могло показаться: ряд сидений напомнил мне любимый диван; панель управления мигала цветными огоньками; в навигаторе, старинном настолько, что выводил изображение не в объём, а на плоскость, были открыты окна приложений «Convoy», «Truckstop» и какой-то чат. Всё пропахло потом и сигаретным дымом. Ник сунулся было глянуть спальное место, но смущённо попятился, увидев, что оно всё обклеено постерами с неодетыми женщинами. А я сразу успокоился, ведь отец объяснял: «Нет лучшей гарантии, что мужик не извращенец, чем постер с красоткой у него над кроватью!». Судя по обилию таких постеров здесь, Джим был настолько нормален, что пробу негде ставить.
Мне стало ясно — тут, в кабине, он и живёт.
***
Как выяснилось, дальнобойщик был не дурак поговорить. В красной жилетке, со всклокоченной бородой, он походил не то на пузатого волшебника, не то на автора тех древних фэнтези-эпопей, которые пачками читала моя кузина Люси. Для полного завершения образа ему не хватало лишь фуражки — или широкополой шляпы.
— Ну что, парни — от кого бежим? — заухмылялся он. — Ладно-ладно, это не моё дело. Если из дома свалили, то я сам такой — как четырнадцать стукнуло, так дёру и дал. С детства звала дорога, — ухмылка исчезла. — Это мое призвание. А что влечет вас?
— Наука и космос, — сразу же ответил Ник. — И мы не из дома бежим. Мы как раз домой. В Космический центр Джонсона ездили. Но туда сбежали. Я очень уж хотел посмотреть Лунный модуль…
— Ясно, — покивал Джим. — Мечтатель. Ну а ты? Чем хочешь заняться, когда подрастёшь? Что влечёт тебя?
Я чуть не сказал про любимый диван, чизбургер Ханны и боевик по телику, но после слов Ника стало неловко. Как-то мои желания не отличались величием. Повисла пауза. Что же придумать? Требовался вариант уж точно не хуже Никовского…