Уж не знаю, чего все ругают больницы — там, где лежали мы с Ником, все было по лучшему разряду. Большая палата на двоих, лучшие лекарства — а еды столько, сколько самая Железная Ти не готовила на семейные праздники. А главное, что все только улыбаются тебе и ничего от тебя не хотят. Хочешь — залипай в Сети, хочешь — играй, хочешь — так вообще ничего не делай. И все только умиляются, словно я только что сделал что-то важное и нужное.
Ник пришел в себя и стал привычным дня через три. Тогда я решил снова узнать про пикап.
— Отец говорит, что «Конкордия» выкупает машины улетающих. Выплачивает какими-то ресурсами, — сказал я и поглядел на бледного Ника с подключенными к нему трубками. Вокруг постоянно суетились пара медботов — даже и не знаю, была ли от них польза.
— Это кажется весьма логичным, — тихо сказал Ник и начал рассуждать, отчего его лицо сразу же порозовело. — Эти машины на Тау-Кане не нужны, а разные ресурсы для строительства колонии, припасы и предметы роскоши — другое дело.
— Какой еще роскоши? Золотые раковины, что ль?
— Думаю, что для большинства колонистов тот же холодильник или голоприставка будут более чем роскошью, — улыбнулся Ник. — Пойми, экономика колонии, которая не сильно зависит и не имеет торговли с Землей — это довольно сложная система. Там, где нужно отстроиться на пустом месте, золото — не такой уж ценный ресурс.
— А с пикапом-то что будет? Зачем он «Конкордии»?
— Знаешь, почти любую машину можно разобрать на полезные составляющие. Скорей всего, они так и поступят. Представь: сотни миллионов машин уйдут в переработку, обеспечивая «Конкордию» ресурсами. Ежедневный удар по экологии от этих машин сократится — это один из важных шагов для улучшения ситуации на Земле… в общем-то, как и наше переселение.
— То есть — обоюдная выгода? Мы улетаем в прекрасный мир, а они тут постепенно делают Землю такой же прекрасной.
— Да, пожалуй, так и есть — обоюдная выгода, — сказал Ник, позёвывая, и прикрыл глаза. — Что-то я опять отрубаюсь…
Минут через пять он уже мирно спал, а у меня как-то испортилось настроение. Кому уж, как не мне, было знать, что означает эта «обоюдная выгода». Явно что-то не в нашу пользу.
***
И вот теперь пришло время прощаться с пикапом, как с весьма странным, но давним другом. В этот момент на парковку заехала машина дяди Себастьяна.
— Ма, я ведь говорил, что все вещи надо было сдать заранее в контейнер, — поморщился отец, когда увидел на парковке Железную Ти, выходящую из машины Себастьяна. Ее титановые руки с легкостью удерживали здоровенный горшок с каким-то зеленым ростком.
— Не знаю, как там ты, а я без Кью никуда не полечу, — нахмурилась бабушка, и так посмотрела на отца, что стало понятно: под «я» подразумевалось все наше многочисленное семейство.
— Но зачем? Его же все равно отберут при посадке! — попытался сопротивляться отец, но Железная Ти подошла к нему в упор и посмотрела прямо в глаза.
— Послушай-ка, Хэнк, — сказала она голосом, от которого хотелось стать маленьким и спрятаться куда подальше. — Ты уговорил нас всех лететь не пойми куда. Наплел каких-то сказок, и я уступила. Но вот память наших предков я трогать не дам. Нашу яблоню посадил еще твой прапрапрадед Ричард, когда построил дом. Я подготовила саженец и взяла землю с нашей планеты, чтобы Кью мог вырасти в настоящую яблоню у нашего нового дома.
Пока я наблюдал за этой сценой, наш проржавевший пикап с плохо закрывающейся дверью уже увезли.
— Не стойте тут, мешаете же, — сказал один из парковщиков, подойдя к машине дяди Себастьяна..
— Мешаю?! — воскликнула грозно Железная Ти и уже было пошла прямиком к бедолаге, но тот вовремя сообразил и рванул к другой машине.
— Ладно, ма, бери свое дерево, я постараюсь что-нибудь придумать, — вздохнул отец.
— Уж постарайся! И смотри, если его не окажется у нашего нового дома, твоя жизнь тут покажется тебе беззаботной!
С этими словами Железная Ти развернулась и пошла к зданию космопорта, рассекая поток людей, как крейсер — волны.
— Что же, пошли и мы в очередь, — натянуто улыбнулся отец, осматривая гомонящую, ругающуюся толпу у космопорта. — Хорошо, что приехали за восемь часов, как и положено.
Только мы было отправились к месту нашего отправления в космос, как нас окликнули.
— Мистер Фостер, — произнес невзрачного вида мужчина в респираторной маске с темными стеклами, — вас просили проводить другим путём.
Другой путь оказался и впрямь приятнее. Сперва мы шли в обратную сторону, затем вошли в столбик лифта в дальней части открытой парковки. Спустились на минус пятый этаж. Когда двери открылись, перед нами показался длинный коридор с траволатором. Мы на него забрались и минут двадцать неспешно ехали, переходя с одного траволатора на другой. В конце коридора нас ждала серьезная на вид дверь с кодовой панелью. Мужчина ввел комбинацию цифр, и дверь открылась.
— Проходите, вас там ждут, — сказал мужчина, дождался пока мы войдем, а сам остался в коридоре.
Пройдя еще одну дверь, мы очутились в большой сферической комнате, большая часть стен в которой были прозрачные. Уютный белый диван, пара столов, кресла и отличный вид через стены на космопорт изнутри.
— Это место для особых гостей, — раздался голос сзади, где до этого была глухая стена, а теперь появилось пятно двери.
— О, Роберт! — улыбнулся отец. — А мы уж думали, что нам придется простоять несколько часов в очередях.
— Не волнуйтесь, мистер Фостер, — сказал тот самый «пиджак» из башни и сел в одно из гравикресел, которое тут же приподняло его в воздух. — Присаживайтесь. Ваших родных тоже проведут по ускоренному маршруту, но в чуть менее элитный зал ожидания.
— Спасибо! — засиял отец, располагаясь на гравидиване, куда прыгнул и я. Диван приподнялся в воздухе на полметра и, подчиняясь жесту «пиджака», начал медленно крутиться вокруг своей оси.
— Смотрите: все эти десятки тысяч людей полетят на Тау-Кан, и многие — благодаря вам, мистер Фостер. В этом месяце пройдет еще по пять запусков со всех семи наших космодромов по всему миру. Кстати: спасибо вам за помощь с Куртымовым.
— Это было совсем не просто, — начал было отец, но диван замер ровно напротив кресла «пиджака». — Убедить его оказалось весьма сложным делом.
— Оставьте, мистер Фостер, — жестом остановил отца «пиджак». — Вы хорошо постарались, отвлекли его и главное… — он посмотрел на меня и хищно улыбнулся, — доставили куда нужно устройство, которое смогло получить доступ к необходимым мне данным. Да-да, не удивляйся. Браслет БГФ 9500 содержал в себе несколько сюрпризов. Очень хитро с вашей стороны было подарить его юному мистеру Куртымову, чтобы он забрал его с собой домой.
Смысл слов очень медленно добирался до меня. Вот вроде говорит что-то этот «пиджак», а что сказал — не ясно. Или может это я сам пытался заблокировать понимание совсем-совсем неприятного факта. Но долго с этим бороться не получалось, и осознание того, что я своими руками подсунул Нику какую-то шпионскую штуковину, которая… То есть я всё же обманщик? Уф. Меня бросило в жар и дальше думать не хотелось совсем.
— Это тоже было не так просто, — сказал отец совершенно спокойным голосом. На его лице ни одна мышца не дернулась. Ничто не выдавало в нем переживаний или того, что все на самом деле происходило совсем иначе.
— Верю, мистер Фостер, — перебил мерзкий «пиджак». — И всегда щедро плачу тем, кто того заслужил. После вашего отлета вся информация о вас будет удалена, и никто из желающих получить долги вас не найдет. При этом вы назначены управляющим одного из секторов на Тау-Кане. Ну а дальше, я думаю, вы уж сами справитесь
Отец не просто сиял, кажется, он так не последний раз радовался уже очень и очень давно. Казалось, что он выиграл главный приз в своей жизни, или провернул такую хитрую сделку, где смог облапошить всех остальных её участников, и, быть может, не по одному разу.
— Спасибо вам, Роберт! Я всегда буду помнить вашу доброту и…
— Конечно будете: в правительственном центре Тау-Кана будут квантовые передатчики. Думаю, вы еще не раз свяжетесь со мной, а я с вами. А пока подумайте только: с помощью нашей программы мы уже расселили более полумиллиарда людей. А это значит, что у государств пропало столько же налогоплательщиков, а у «Конкордии» прибавилось.
— Ого! Вот это схема, так схема! — присвистнул отец.
— Так и знал, что вы оцените. Эти люди создадут новые колонии и будут добывать там ресурсы, которые смогут поставлять нам в обмен на самые разные технологии и товары. Думаю, что скоро произойдет объединение нескольких корпораций и лет через двадцать государства, как класс, отойдут в историю.
— Планетарные планы такого масштаба, что мне прямо хочется в них поучаствовать!
— Вы это уже сделали. Дальше мы — сами. Мой вам совет — хотите получить власть на Тау-Кане — контролируйте торговлю с «Конкордией». И следите, чтоб у вас не появлялось ученых.
— В смысле? — нахмурился отец. — Как следить?
— Это уж сами придумайте. У нас есть механизмы ограничения научно-технического прогресса колоний, но лишние глаза не помешают. Нам ведь не надо, чтобы в колониях смогли со временем создать то, что создаем мы на Земле. Колонии должны это закупать у нас. Но вижу, вы и так уже это поняли.
Кресло и диван начали опускаться. Мне весь этот разговор уже стал докучать. Но это было все равно лучше, чем толкаться среди людей в этих огромных толпах, что были видны из нашего зала ожидания.
— Что же, к вам придут, чтобы провести паспортный контроль. И можете после оставить паспорт себе, как сувенир. Вы скоро станете гражданином целой планеты, а не одного из ненужных паразитирующих скоплений.
— Спасибо вам, Роберт, — сказал отец, поднявшись. — Надеюсь, по прилете скоро с вами связаться. И успехов «Конкордии».
«Пиджак» улыбнулся и подошел к открывшемуся в стене проходу.
— Лет через сто вы не узнаете Землю, если доживете, конечно. Ах да, совсем забыл сказать, мистер Фостер. Подойдите поближе.