Правда, дома они тоже бывали не часто, сутками напролет пропадая на строительстве Новограда: сдвинули место чуть дальше по течению реки, почти два месяца разбирали на части поврежденные капсулы, пытаясь достать из них хоть что-то ценное.
Однажды Ник взял меня с собой — нужно было что-то то ли отвести, то ли забрать из Новограда, а попутно — побывать на нашем тайном месте у водопада. Как же еще удачнее можно провести заслуженный выходной? Правда, о том, что это выходной и тем более заслуженный, знал только я. Думаю, что Железная Ти решила бы совсем иначе. Но чем мне еще понравился Тау-Кан, так это тем, что тут собралось все наши ближние и дальние родственники со всех штатов. И им требовалось чуткое и регулярное руководство, как говорила Железная Ти. В результате на меня у неё времени почти не оставалось, чему я был несказанно рад.
Глайдер быстро набрал высоту и мы летели прямиком в сторону солнца. Яркого, теплого и какого-то позитивного, что ли. Но тут же меня кольнули какие-то старые воспоминания. Я даже сперва не понял в чем дело — встревожился и начал нервничать. Вроде бы ничего не забыл? Ну, Железной Ти ничего не сказал, но так не впервой. Что-то другое. Точно! Солнце.
— Слушай, Ник. А может ли система Тау-Кан быть бракованной? — спросил я, припомнив слова “пиджака”.
— Бракованной? Это как? — весело взглянул на меня Ник.
— Откуда мне знать? Я ж не такой высоколобый как ты! — обиделся на него я и скрестил руки. — Если бы знал, то не спрашивал. Ну, допустим, может ли солнце потухнуть, или типа того?
— Ну, потухнуть оно просто так не потухнет, — ответил Ник и, судя по выражению лица, задумался. — Но, ты знаешь: и земное, и наше солнце когда-нибудь изменятся…
— Чего? Ты проще скажи: потухнет оно или нет? “Пиджак” из “Конкордии” про какое-то облако втирал, которое к системе идет…
— Облако? — напрягся Ник. — А вот это плохо, это довольно плохо. В здешней системе нет внешних планет-гигантов… ну, как Юпитер и Сатурн в Солнечной, чтобы своей гравитацией оттянуть его на себя, и если облако достаточно протяжённое, оно может достичь обитаемой зоны и частично скрыть солнце. Считай, всё примерно будет как при затухании.
— И надолго? На день, на месяц?
– А вот это я тебе без данных не скажу. Может быть, на год, может — на десять лет. А может, — Ник помялся, — может и навсегда. Облака ведь бывают огромными.
— В смысле “навсегда”?!
— Да не переживай ты! — улыбнулся мне Ник. — Во-первых, надо сперва проверить данные, а во-вторых, даже если достаточно большое облако и есть поблизости, то в систему оно войдёт не раньше, чем через сотню лет. На границах системы пока точно чисто.
Такой срок казался бесконечностью, поэтому я сразу же успокоился и посмотрел сквозь тонированное окно глайдера на наше таукановское солнце.
Уже через сорок минут мы пролетели над бывшей долиной Надежды. Кроме заросших ярко-зеленой свежей травой кратеров, напоминания о трагедии не осталось.
— Ничего себе! — присвистнул я. — Быстро вы все эти завалы разобрали!
— А что делать, — криво усмехнулся Ник. — Жить захочешь, не так носиться начнешь. Ждать поставок с Земли слишком долго, и ещё не факт, что они поступят. Поэтому все идет в дело. Даже разбитый напрочь модуль пригодится.
Мы подлетали к Новограду, который решили строить чуть дальше вниз по течению реки. Местность не такая удобная, как долина Надежды, но зато теперь более ровная. В последний раз, когда я тут бывал, почти повсюду рос лес. Теперь почти до самого горизонта тянулись двухэтажные здания.
— Мощно тут у вас…— протянул я.
— Ага, — вздохнул Ник. — Мощно. Вот бы еще только Риттеры не мешались…
— А они тут причем?
— То есть как «причём»? — глаза у Ника чуть ли не в буквальном смысле полезли на лоб. Я пару раз прокрутил в голове свой вопрос, но ничего глупого так в нём и не нашел.
— Идем на посадку, — сказал пилот глайдера (автоматическим системам Куртымовы, похоже, все так же не доверяли). — Мне надо будет отвезти груз к лаборатории.
— Конечно, Сергей. Потом спокойно обедай. Мы до вечера побудем тут, — произнес Ник таким тоном, словно был взрослым. — А с тобой, Марти, нам, похоже, надо будет поговорить про политическое устройство, и…
— Давай кто быстрее добежит! — не дал я Нику произнести больше ни одного заумного слова.
Как только мы сели и дверь отворилась, я выскочил наружу и побежал к речке, чтобы Ник не успел наговорить всяких умностей.
— Погоди! — смеялся он, пытаясь догнать меня.
— Хах, и не подумаю!
Трава пружинила под ногами, легкий ветер бил в лицо. Я был счастлив. Впереди ждала речка с водопадом, под которым так классно плавать. Он бьет по спине, словно мелкими камнями, и гремит так, что ничего большего не слышно. На ходу я сбросил футболку и кинул ее на берег, остальная одежда и обувь последовала следом. Разбег. Прыжок! Бултых!
Сразу окружила прохлада, от которой по телу прошла волна жара. До чего же приятно! Я улыбался и греб к водопаду. Бултых! Ник тоже нырнул. Не догонишь! Поднажал и поплыл быстрее!
Еще быстрее. Я обернулся. Ник плыл очень четко, равномерно поочередно используя руки. Прям заглядеться можно. Ничего, у меня еще осталось преимущество. Вперед! Быстрее!
Я греб невпопад, ноги работали словно сами по себе. Брызги разлетались во все стороны. Оно и понятно. Плавать я научился только недавно на Тау-Кане. А вот у Ника была возможность ходить в бассейны и тренироваться у себя в России. У нас позволить себе такое могли лишь богатеи, да спортсмены в отдельных штатах.
— Догоню! — раздался сзади его задорный голос. Пришлось сильнее колотить ногами, чтобы успеть первым.
Еще немного, еще! Вот я уже почти у камней. С рокотом бьются о них струи воды. Вдруг чувствую едва заметное скользящее прикосновение к плечу. Секунда — и мы с Ником одновременно касаемся мокрых камней.
— Да! — рассмеялся он и подмигнул мне. — А ты уже лучше плаваешь.
— Тренируюсь… иногда, — проговорил я, пытаясь отдышаться.
Мы давно сюда не приезжали, и в последний раз Ник обогнал меня почти на полминуты.
— Только не зазнавайся, — брызнул он мне водой прямо в лицо.
В долгу я не остался и подставил руки под струи водопада так, что брызги полетели прямиком на Ника.
Не знаю, сколько мы там хохотали, ныряли, прыгали с камней в воду и брызгали друг в друга, но все заботы и сложности надолго отступили. Не то, чтобы их у меня было много, просто я уже понял, что за свежий воздух, звездное небо и чистую воду, приходится платить всем. И платить весьма дорого. Одно отсутствие Сети чего стоило.
Солнце уже начало клониться за вершины гор, когда мы наконец-то наплавались и уселись сохнуть на берегу. Ник собрал костер, поленья быстрогорючки шумно потрескивали. От пламени шло легкое и приятное тепло. Пахло уютом и чем-то давно забытым. Кажется точно так же, как в тот вечер, когда мы пришли в гости к дяде Фрэнку. Он разжег камин, о чем-то болтал с отцом, а мне, тогда еще совсем мелкому, вручил здоровенную шоколадку, которую я стрескал за один вечер. Это была непередаваемая радость. Чистая и прекрасная, как бездонное небо. Жаль, что дядя Фрэнк потом куда-то уехал, то ли по работе, то ли, как говорила Железная Ти, угодил в тюрьму из-за каких-то махинаций. Поэтому больше мне столько шоколада не доставалось, а наслаждаться небом стало возможно только здесь — на Тау-Кане.
Стемнело. Появились звезды. Они быстро заполнили собой все пространство сверху, словно на той голографической проекции, что я включил для Ника в гольф-клубе. Давно же это было. Словно в другой жизни.
Я завалился на спину, уставился вверх. Огромное, бескрайнее небо. И множество-множество звезд. Столько, что и не представить. А ведь одна из них быть может наша Земля?
— Интересно, их кто-нибудь считал?
— Кого? — не понял Ник.
— Звезды.
— Хах, ты как скажешь… — засмеялся Ник, но тут же замолчал и задумался. Он тоже лежал на траве и смотрел в небо. — Раньше на Земле жили люди, которых называли звездочетами. Вот они пытались посчитать звезды на небе. Но вряд ли кому-то это удалось.
— Я бы стал звездочетом. Здесь, на Тау-Кане.
— Сомневаюсь, что это будет востребованным занятием, — ответил Ник.
Я сорвал травинку и начал ее слегка жевать, перекладывая языком из одного уголка рта в другой. На вкус она оказалась даже немного сладкой. От нее пахло пряностями, как от рождественского пирога.
— Буду считать звезды — это интереснее, чем просто ходить на рыбалку и путаться у всех под ногами. Стану первооткрывателем.
— В нашей галактике звезд больше сотни миллиардов. Ты сможешь досчитать до стольки? — спросил Ник, но как-то совсем без вызова или насмешек.
— Многовато, конечно.
— Вот-вот. Видимых невооруженному взгляду поменьше. На Земле можно было наблюдать от двух до шести тысяч звезд.
— А вот с этим я справлюсь, — улыбнулся я мечтательно и начал подсчёт.
Одна, две, три…
— Слушай, а ты и впрямь не понимаешь в политике и экономике? Меня этому уже давно всему научили.
— Не, меня вообще ничему такому не обучали, а если бы и попробовали, то я бы быстренько оттуда сбежал.
Тишина. Никто уже не шумит и не мешает. Только светятся звезды, пахнет сочными травами и хочется лежать вот так целую вечность.
В пределах защитного периметра Новограда, куда разумно включили и речку с водопадом, опасаться было нечего и можно было всю ночь напролет лежать у костра. У Ника выбираться получалось редко, его отец все время привлекал к каким-то делам. Но каждый раз, когда удавалось, нам хотелось, чтобы это долго не заканчивалось.
— Как бы тебе так попроще объяснить, — нахмурился Ник, погруженный в свои мысли.
— Да не переживай. Объясняй как обычно, уж разберусь.
Иногда Ник начинал заумствовать, но я уже привык и старался лишний раз не вмешиваться. Во-первых, порой и впрямь он рассказывал что-то интересное, даже когда я понимал лишь четверть сказанного. Во-вторых, мне просто не хотелось обижать друга, ведь Ник, когда рассказывал всякие факты, преображался, веселел и прям светился от радости. Ну а если ему так приятно, то почему бы просто не покивать, да не послушать.