Не знаю, почему стремиться нужно было именно нам, но в замаскированный ящик пришлось забираться мне.
Готовились мы к этому неделю. Отец не переставал повторять, что я щуплый, а к тому же смекалистый, поэтому подхожу лучше всего на это дело. Насчет первого я был не очень уверен, а вот ума и впрямь мне было не занимать. Правда, после того, как дверка все же закрылась, я уже стал сомневаться насчет своих мозгов, раз согласился на всё это.
Темно. Душно. С трудом представляешь, где ноги и где руки; да и непривычно, что колено упирается в лицо. Как назло, почти сразу зачесалась пятка. Часто ли чешется пятка у нормального человека? Думаю, что раз в год, а то и в десятилетие. Но стоит оказаться там, где эту самую пятку толком не почешешь, как тут же она начинает заявлять о себе, и зудит так, что аж потом покрываешься. Еще не хватало, чтобы вдобавок нос воспользовался положением и попробовал выступить с пяткой дуэтом. Этого я точно не переживу. А если чихну, так едва захлопнувшаяся дверца вылетит вместе с петлями.
Делать этого нельзя было ни в коем случае: в комнату уже вошли.
— Проверь все окна и стены, а я пока мебелью займусь, — произнес кто-то резким и неприятным голосом. В ответ ему чего-то буркнули. Я попробовал задержать дыхание, чтобы не чихнуть.
— Чисто, — проворчал чей-то бас.
— И у меня, — вторил ему кто-то сбоку.
— Здесь тоже, — прохрипел еще один.
— Отлично. Никого не впускать, кроме наших, — подытожил тот самый человек с неприятным голосом и вновь все стихло.
Первую проверку пройти удалось, впрочем, остальные скорей всего тоже удастся. Это все отец придумал. Очень уж он хорош на идеи, да разного рода хитрости. Недавно смонтировали ЦКС — центр космической связи, — и сегодня должен был состояться первый контакт с «Конкордией». Вроде как куратор нашей колонии будет на связи. Неужели тот самый «пиджак»? Я как его представил, сразу мурашки побежали по коже. Не нравился мне этот тип — с тех самых пор, как тогда, в своём небоскрёбе, взялся угрожать отцу. Пару дней после того случая, ещё на Земле, при воспоминании об этом меня аж трясло, и я представлял, что, когда вырасту, то обязательно с этим «пиджаком» поквитаюсь. Вот стану ковбоем, как Спайк и Тормоз, подстерегу его где-нибудь и… и… В общем, сделаю ему что-нибудь нехорошее!
Впрочем, теперь-то я на Тау-Кане, да и трястись сейчас точно не время — сейчас надо успокоиться. Успокоиться. Прислушаться.
«Вот бы узнать, что там остальные будут ему затирать», — сказал отец недели за две до сеанса связи. Его тогда особо никто и не поддержал. Работы у всех по горло. Из-за потерь грузовых кораблей, многие ресурсы не долетели. Домов получалось меньше, чем планировали, техники тем более. Отцу, как главе сектора южных штатов, уже которую неделю ходили жаловаться. И делали это все чаще. В результате он подолгу сбегал в лес или пропадал в мастерской. Именно там и родился план. Поскольку часть мебели оказалась потеряна, в главном зале для переговоров с «Конкордией» недоставало стола. Вот его-то отец вместе с парой наших столяров и решил собрать.
Надо сказать, что сделать они его решили из местного гигантского дерева. Что-то типа нашей елки, только с листьями и фиолетовая. Спил дерева стал столешницей метра два в диаметре. И держался этот стол на одной толстой ножке. Вот она-то и была с секретом, куда мне пришлось забраться.
— Проходите, герр Риттер, — произнес уже знакомый резкий голос. — Жучков тут нет, все чисто.
Ну вот — снова отец оказался прав. Недоверчивые, опасающиеся всего и всех главы секторов будут пытаться отыскать прослушку с помощью техники. Но в том-то и штука, что никакой техники не было. Из всех прослушивающих устройств здесь находился только я, скрючившийся, что креветка в банке. Их-то я никогда не видел, и довольно слабо представлял, что за креветки такие, но Железная Ти частенько так говаривала. Наверное, это такие зубастые твари, которых согнуло пополам, потому что иначе залезть в банку очень сложно.
— Оставить нас, — произнес некто на слегка ломанном общем языке. Раздались удаляющиеся шаги, звук закрывающейся двери. — Рудольф, sind Sie bereit fur die Treffen?
— Ja, Карл, naturlich, — пропыхтели ему в ответ.
Так. Этот, который пыхтит, должно быть и есть толстяк Рудольф Риттер. Он уселся за стол, навалившись на него всем своим весом. Ножка, внутри которой я сидел, скрипнула. Оставалось лишь надеяться, что она не сломается и не выдаст моего укрытия. В комнате раздался легкий шумящий звук, как у лопастей маленького дрона.
— Здравствуй, Роберт, — пропыхтел Рудольф Риттер.
— Приветствую жителей новой планеты, — раздался голос, шедший, как будто из динамиков. Я сообразил: это, видимо уже включили связь, и с ними говорит куратор с «Конкордии», тот самый мерзкий «пиджак». — Как вы долетели? По моим отчетам, все поселенцы добрались без особых проблем.
— Вы шутить, Роберт? — сорвался на фальцет Карл. — Мы потерять четыре пассажирский корабль и множество — грузовой! Почти весь техник, весь ресурсы, что у нас быть, а также боевые дроны! Все пропасть в космос! Единственный добравшийся контейнер, где должен быть дроны, оказался перепутан. Там лежать какой-то старый диван и много-много хлам!
— За склады и упаковку мы точно не отвечаем. А что до кораблей — ну, форс-мажоры случаются.
— Это есть очень плохо, Роберт, — произнес Рудольф Риттер, словно бы выдавливая из себя слова. — Ваши корабли не способен выполнить свой функций. Мы почти разорён! Здесь очень много пролетарий, который должен нам служить и обеспечивать безбедное существований. Если они узнать, что у нас нет ни техник, ни боевой дрон для правопорядок, мы окажемся в очень плохой ситуаций!
— Значит, сделайте так, чтобы не узнали, — произнес им в ответ тот самый Роберт. И, честное слово, я был уверен: он улыбается. Я даже представил на его месте отца и увидел, как вокруг глаз появились морщинки, а лицо перекосила ухмылка. — Отправляйтесь обратно в Мидгард, укрепляйтесь там. Кстати, вам самим-то не смешно — решили назвать свой сектор в честь центрального мира, а строитесь в стороне от остальных! И надейтесь, что никто не прознает про ваши… слабости.
— Что-о-о?! — взревел Рудольф Риттер так, что весь стол завибрировал. — Вы отдавать себе отчет, Роберт?! Мы иметь пятнадцать процент акций «Конкордий», вложить в проект больший часть денег. Да, как ты сметь?!
— Созвать совет директоров, — выкрикнул Карл. — Этот безобразий надо пресечь. А тебя… тебя…scheisse!
— Господа, дышите не так глубоко, чтоб чистый воздух Тау-Кана не столь сильно опьянял ваш разум, — произнес спокойным и беззаботным голосом Роберт. Ох, я прям представлял его противную ухмыляющуюся рожу.
— Я есть пьян от воздух? Возмутительно! — треснул по столу Рудольф так, что тот где-то хрустнул, а у меня заныло плечо. — Komm, bruder. Этот ничтожество издеваться над нами.
Братья Риттеры о чем-то еще шумели и спорили. Рудольф пытался выбраться из-за стола и чуть не уронил его. Их ворчание и лающая брань стали отдаляться в сторону дверей, когда раздался резкий звук, от которого меня чуть не вывернуло наизнанку.
Он длился буквально секунду — свербящий свист, проникший глубоко в голову, — а я даже не мог зажать уши, и только зажмурился.
— Господа, я не хотел вас перебивать, но мне пришлось. Я еще не закончил диалог с вами, — произнес Роберт. — Пожалуйста, избавьте меня от вашей брани, а просто выслушайте. Вы ведь деловые люди.
— Scheisse! — протянул кто-то из Риттеров и застонал.
Другой что-то проворчал на немецком, но довольно тихо и без былого запала. Видать, братьев скрутило не хуже моего.
— Что такое? Вы нас пугать? Вы нам угрожать?
— Совсем нет. Думаю, что это самый быстрый способ перевести диалог в конструктивное русло, а заодно небольшой пример, что даже на таком расстоянии мы способны контролировать некоторые дела на планете, — произнес Роберт и, когда под Риттерами зашипели гравистулья, продолжил: — Ваши деньги пошли на комплектацию полета. Все, что вы заказали — приобретено. Но транспортные потери прописаны в контракте. Форс-мажор в таком деле тоже никто не отменял. Пока вы были в полете, у нас возник ряд прецедентов на межгосударственном уровне. К счастью, всё кончилось благополучно, «Конкордия» цела… но для защиты интересов всех наших акционеров был принят основополагающий акт о том, что все права держателей акций реализуются исключительно на Земле.
— Was?! Это серьезен?
— То есть, ты ободрать нас. Оставить ни с чем? — прошептал Карл. — Scheisse…
— Почему? Вы до сих пор возглавляете Совет планеты, — сказал Роберт и после, немного иронично, добавил. — Во всяком случае, до той поры, пока кто-то не узнает, что у вас нет ресурсов на то, чтобы сдерживать остальных.
— Ар-р-гх…
— Halt, Карл! — выкрикнул Рудольф Риттер. — Роберт, нам нужен поставка боевых дрон. Много штюк. Мы хорошо платить. На Земля осталась часть нашей бизнес-империй.
— Уважаемый герр Риттер, конечно же, мы можем вам поставить все, что пожелаете. Боевые дроны, устройства подавления сознания или быть может вакцины массового подчинения, что уже закончат тестировать через пару месяцев в рамках нашего нового проекта. Вот только все оплаты с новыми планетами по решению Совета директоров компании, мы ведем в исключительно в ресурсах планеты.
— Но у нас еще нет ресурс! Города построен не полностью. Шахтер начать работать не раньше месяц, или через полгод…
— Хорошо, тогда поговорим через месяц… или через полгода. Все в ваших руках, уважаемый герр Риттер, — медленно и растянуто произнес Роберт, как будто говорил с детьми. — А теперь время на подготовку встречи следующей делегации. Не затягивайте с поставками, господа.
Судя по громыхающей брани и ударам по мебели, Роберт уже отключился, а братья Риттеры высказывали всё, что они думали насчет «Конкордии». Я же старался запомнить все в мельчайших деталях, чтобы передать отцу, кроме всей этой белиберды на немецком, которую я совсем не разобрал. Поскольку наш сектор не вкладывался в проект, не фокусировался на поставке шахтеров или специалистов, и в каком-то смысле требовался больше для обслуживающего персонала, отцу вы