— Уж лучше с обрыва, — прошептал я и взглянул на Ника. Кажется, он был полностью согласен.
— Выполняйте приказ, иначе огонь на поражение, — снова прогудела железяка. — Тридцать секунд.
От их пушек нас раскидает тут по всей поляне. Прыгнуть с обрыва может и страшно, зато симпатичней будем выглядеть.
— Двадцать.
Я засмеялся. И впрямь моя глупая мысль казалось смешной. Нет, ну какой смысл думать о том, как ты будешь выглядеть, когда помрешь.
— Десять.
Я повернулся и посмотрел вниз с обрыва. Футов сорок, не меньше. Кости точно переломаем.
— Пять.
— А может на них побежим? — шепнул мне Ник. Я аж удивился, что его идеи оказывается намного безумнее моих. Но это красиво… для последнего боя. Ничего не скажешь. Я слегка присел, чтобы резко выпрямиться и прыгнуть в сторону и вниз.
— Одна секунда, — проговорил шар и направил пулеметы на нас.
Я уже собрался прыгать, как раздалось резкое:
— Ху-уах! Я вам покажу, тостеры!
Дальше все виделось, словно в замедленной съемке. Оба дрона снесло в сторону гравиплатформой, влетевшей в них со всего разгона. Вот интересно, где в этой штуковине кнопка для разгона до таких скоростей. Перед самым столкновением с гравиплатформы спрыгнула Железная Ти с перекошенным лицом. Она вытянула вперед титановые руки и ухватилась за пулемет одного из дронов, который уже начинал стрелять. Из-за смещения центра тяжести дрон крутанулся, развернулся и разнес пулеметной очередью своего двойника.
В это время Железная Ти вмазала кулаком куда-то позади летающего шара. Тот заискрился и вместе с ней свалился на землю. Она перекувырнулась, не выпуская из титановой руки ствол пулемета. Встала на ноги и резко зашвырнула за пулемет остатки дрона прямиком с обрыва.
— Вы целы? — спросила она таким заботливыми тоном, будто собиралась вот-вот угостить чем-то вкусным, что очень редко, но порой с ней все-таки случалось.
Я аж головой затряс, чтобы прийти в себя после увиденного.
— Да, мэм, все в порядке, — дрожащим голосом ответил ей Ник.
— Бегите к шахте. А я задержу этих тостеров! — сказала она и ухватилась за спину. — Ну вот, опять в поясницу стрельнуло!..
Я все стоял и не мог понять, как мне ей помочь или что сделать. Так привык убегать от неё, что никогда не задумывался: ей ведь тоже может быть больно и тяжело.
— Да не стойте, как столбы! Бегите скорее, пока эти дерьмолеты не налетели, — прикрикнула она своим привычным тоном, от которого ноги сами по себе ускорялись раза в два. — Бегите, ребятки, только на вас надежда!
Последние слова мы услышали, когда уже вовсю неслись в сторону леса — ближайший путь к центральному правительственному куполу. Надежда? На нас? Странно было такое слышать. Не могла же бабушка всерьёз в нас поверить? Или все-таки могла?
Моим мыслям помешал Ник, больно ударивший в бок локтем.
— Не зевай — еле ногами перебираешь! — крикнул он и припустил вперёд. А ведь когда-то был не силён в беге…
Когда мы добежали до кромки спасительного густого леса, куда дронам соваться — себе дороже, я оглянулся и заметил, как Железная Ти забралась на плоскую крышу дома и усмиряет там еще один обречённый шар.
— Хуах! — донесся до нас боевой клич пехотинцев. — За Фостеров!
— Идем, она справится, — потянул меня за рукав Ник. Он стал совсем другим. Каким-то очень серьезным, словно бы взрослым.
Пробираться сквозь чащу получалось очень медленно. Деревья и кустарники росли плотней некуда — минут через пять я ободрал себе коленки и локоть. И всё-таки взрослые тут быстро не пройдут, а мы сможем. Точно сможем — опыт-то у нас есть, и еще какой!
— За Фостеров! — прошептал я и ускорился.
Много позже я пытался в деталях вспомнить эти события. Мало кто верил, что Железная Ти сбивала дроны и прыгала, словно олимпийский чемпион. Но я полностью уверен, что именно так всё и было… во всяком случае, так я это запомнил.
В конце концов мы пробрались через лес, но когда вышли из него, то увидели: вход в шахту тоже охраняют дроны. Правда, они не перемещались и вообще не шевелились, а просто висели в воздухе.
— Может, они сломались? — предположил Ник.
— Ага, конечно! Проверить не вздумай, — одернул его я. — Слушай, есть идея. Давай-ка туда, — и мы двинулись в сторону штаба Лосева.
Рядом с этим зданием дронов заметно не было. Но когда мы оказались уже почти у штаба, сзади раздалось:
— На колени, руки за голову.
— Бежим! — крикнул Ник и припустил так, что в этот раз я его едва догнал у самой двери штаба.
Этот дрон уже начал отсчет, и стоило только нам забежать внутрь и рвануть вправо по коридору, как дверь снесло выстрелом. Мы аж упали на пол. Потом, похоже, подлетели еще дроны, потому что плотность огня возросла. Через зажатые руками уши слышались выстрелы. Пол дрожал. Я кое-как обернулся и замер от ужаса. Часть дома позади изрешетили напрочь. Сквозь дым просвечивали лучи солнца.
Ник дернул меня за руку и потащил. Не в силах прийти в себя от грохота и шума, я сперва даже не понял, что происходит. Он же полз на корточках по полу, таща меня за собой.
Впереди нас разлетались части стен: плотность огня ощутимо выросла. Главное — лишь бы не повредили лифт! Еще немного, еще. В дверях уже было несколько дыр, но они открылись. Мы заползли внутрь.
Нажать на сенсорную кнопку, протянуться. Страшно! Лифт дернулся пару раз от прямых попаданий. И мы с Ником одновременно нажали на кнопку. Одна дверь закрылась, вторая после нескольких попаданий прогнулась, но лифт все-таки тронулся вниз.
В этот раз, кажется, мы опускались дольше. Но с каждым мгновением шум стрельбы затихал. Лифт всё время вздрагивал, как будто был ранен — но вот, наконец, он остановился, и мы выползли в тишину пещеры.
— Уф, удалось оторваться, — попытался улыбнуться Ник.
— Да уж! Если я все же стану президентом — точно запрещу этих роботов и дронов!
Не успел я договорить, как что-то зашумело, надрывно лопнуло — и через мгновение лифт сплющило чем-то, упавшим сверху. Из лифтовой шахты вырвалось облако противной пыли, от которой мы сразу ослепли и закашлялись — но через какое-то время, прочистив лёгкие, упрямо пошли по прорубленному в скале коридору.
— Теперь наверх не выбраться. Только ждать, пока дронов обезвредят, — сказал я.
— Это если мы заряд обезвредим, — тихо ответил Ник, и стер со лба пот. — Смотри…
Он показал мне руку. Браслет всё ещё облегал её… но выглядел как-то иначе. Его чёрно-золотая поверхность потускнела, и в одном месте её пересекала трещина — след удара, падения, или даже…
— Видимо, одна из пуль… — объяснил Ник. — В конце концов, он же был не бронированный… — он беспомощно посмотрел на меня. — Как же мы теперь…
— Справимся! — ободрил его я. — Справимся и без браслета! Ты ведь во всем разбираешься…
— Марти, — взял меня за руку Ник, — я никогда, никогда не оказывался рядом с ядерным зарядом. Тем более, никогда не обезвреживал бомбы. Вдобавок еще без всякого инструмента.
Лицо у Ника было очень серьезным, но грязным. Как и он весь. Поэтому выглядело это все довольно забавно. Я не выдержал и улыбнулся.
— Не переживай. Мы что-нибудь придумаем.
Пройдя еще немного, мы вышли в подземный зал. Фонари в нем все так же горели, вот только теперь по центру на той самой возвышенности лежал прямоугольный контейнер с датчиками.
— Вот и он. Пойдем скорей! — сказал я и побежал прямиком к контейнеру.
Самое интересное, что мне было совсем не страшно. Там, наверху, под пулеметным огнем хотелось сжаться в комок. А вот рядом со здоровенным контейнером, выше меня, в котором скрывалась такая мощь, что и представить сложно, страх пропал. Ну, очередная металлическая коробка. Да и ладно.
— Ну что? — спросил я Ника, когда тот завершил обход и осмотр контейнера.
— Да вот ничего, — вздохнул он. — Не понимаю даже, с чего начать. Я без понятия, как эта штука открывается и что с ней делать.
— Провод там перерезать. Красный или черный. Шанс, если даже не знаешь какой, все равно высокий.
— Марти! Здесь нет никаких проводов, никаких волшебных кнопок, таймера или волшебного замочка с ключом. Ничего! Я ничего не могу, понимаешь? Можно поискать инструмент, чтобы попробовать разобрать этот ящик, но скорее всего мы не успеем.
Похоже, что Ник совсем не шутил. Он уселся на пол пещеры, положил голову на колени и обхватил руками. И вот тут-то мне стало страшно. Да так, что в горле комок застрял, а левая нога вдруг задергалась.
— То есть мы ничего не можем?
Ник сидел и ничего не отвечал. Он только слегка покачивался, словно вошел в транс. Точь-в-точь, как те люди рядом со зданием Совета, которые после сражения казались совершенно потерянными.
— А ну-ка вставай, — толкнул его я, но Ник не сказал ни слова. — Думай, тебе говорю! Расселся и сдался? Шевели мозгами! Я б тебе помог, да нету мозгов, как у тебя! Думай, Ник! Думай, пожалуйста.
— Бесполезно, Марти, — вздохнул он. — Выходит, что в этот раз мы проиграли.
— Да с чего бы это? Просто ты сдался! Давай подумаем, и точно найдем выход! Обезвредим её, утащим куда-нибудь, в пропасть скинем…
— Какую еще пропасть?
— А ты не слыхал? Все говорят, что тут у Лосева есть какая-то глубокая-преглубокая пропасть в шахте, куда скидывают всякий мусор и тех, кто провинился.
— Ерунда какая-то, — поморщился Ник и встал. — Даже если и есть пропасть, что с того? Скинем туда бомбу — воронка все равно выйдет знатная. При большой глубине тут образуется трубка, часть породы испарится. Все это никак не поможет ни нам, ни шахте.
— Ладно мы, а если это спасет колонию? — спросил я тихо.
— Не сильно спасет, шахты все равно не будет. Оттащим мы его с тобой как-то или нет — конец один. Риттеры отправят сигнал и «бум»! — показал Ник руками огромный шар взрыва. — И нет ни нас, ни шахты.
Вдруг, он изменился в лице, прищурил глаза и начал что-то усиленно считать в уме.
— Сигнал… сигнал… сигнал, — бормотал Ник, шевеля пальцами, словно рисуя формулы. — Марти, ты гений! Нам не надо обезвреживать бомбу — достаточно будет её экранировать! Сделать так, чтобы сигнал до нее не дошел.