— Куда нам теперь? — уточнил я, чуть не застряв на развилке.
— Направо, потом еще раз направо, а потом ещё, — сказал Ник, заглянув в свой браслет.
— Да ну? Это ж получится, что мы ползём по кругу!
— У круга нет углов, — («Вот и пошути с таким!» — подумал я). — К тому же отрезки впереди разной длины и наклона: если ты имеешь в виду, что мы вернёмся туда, откуда начали, то не бойся — этого не случится.
«Не случится!» Отец тоже был горазд раздавать обещания — помнится, в Хьюстоне нас должен был ждать знатный улов, а не психи, которые откармливают подростков к Большой Неделе. Ещё вчера я бы ни за что в это не поверил, но Ник мне нарассказывал такого, что я испугался всерьёз… ну, почти всерьёз. Оказалось, сюда съедутся не только лучшие люди со всей округи, но и худшие, причём издалека: мексиканские наркобароны, гурманы-извращенцы… даже освободители дронов, продвигавшие идею, что у тех способно возникнуть что-то вроде коллективного разума. В общем, Ник знатно нагнал страху, но когда я сказал, что мой отец как раз работает с мексиканцами — впервые взглянул на меня с завистью.
Сейчас, впрочем, ни мне, ни ему никто завидовать не стал бы — оба в пыли, мы ползли, ползли, ползли, и преодолели уже куда больше трёх поворотов. Наконец я не выдержал:
— Ник! Долго ещё?..
— Тссс, Марти… Мы почти на месте!
Странно, но он оказался прав. Скоро впереди показался просвет, забранный решёткой — точно такую же мы закрыли за собой, влезая в вентиляцию.
— Кладовка! — обрадовался Ник. — Но почти пустая. Интересный факт…
— Пустая? Вот ведь гадство! — я подождал, пока он откроет решетку, и вылез на свободу следом за ним. Помещение и впрямь оказалось почти пустым: голые стеллажи, старый моечный робот…
— И куда дальше?
— Сейчас… — Ник вновь сверился со своим планшетом. Странно — почему мой телефон отобрали, а этому русскому планшет оставили? Наверное, обхитрил их как-нибудь… да и что ковбои понимают в современных гаджетах?
— Ну чего там? — поторопил я его. План побега предусматривал, что в кладовке мы найдём плащи и респираторы — где же им ещё храниться, в конце-то концов? — наденем их и, выйдя, смешаемся с толпой. Но ни масок, ни плащей здесь не нашлось… да и никакой толпы за дверью не было слышно.
— Погоди. Строю новый маршрут, — сосредоточившись, этот Мистер Умник смешно хмурился. — Так-так. Вот… Ага! Сейчас мы спокойно выйдем, пройдём до конца коридора — там лестница; потом спустимся на первый и оттуда уедем.
— Уедем? — с сомнением протянул я. — Машину угоним, что ли? Ты умеешь водить? Я — нет, а учиться у нас нету времени…
— Нам и не надо ничему учиться, — улыбнулся мне Ник. — Мы уедем не на машине!
***
От запаха навоза кружилась голова. Казалось бы — используют самую навороченную систему вентиляции, так что влёгкую могли бы эту вонь отфильтровать, или распылить в воздухе ароматизатор какой-нибудь. Но нет — тут всё делалось, как в старину: даже за лошадьми убирали живые люди.
Надо сказать, работы у них было невпроворот. Народу в конюшнях толпилось — будьте нате, но и лошадей было не перечесть. Их вели в стойла, рассёдлывали там, чистили, кормили, осматривали ноги… Вдалеке виднелся скан-шлюз наружу; он — дикое дело! — был открыт насквозь, и безопасников рядом видно не было. Идеальный путь для побега — если б не одно «но».
— Слышь, Ник… Как бы это сказать… Ездить верхом я тоже не умею…
— Не умеешь? — опешил он. — Ты же американец!
— Но не техасец… Я и лошадей увидел только сегодня — в смысле, живых, настоящих. Которые не по телику…
Ник помолчал, что-то прикидывая. Я уж испугался, что упал в его глазах — но вот он улыбнулся мне:
— Ладно — в конце концов, я ведь тоже не kazak. На самом деле, ничего особенного уметь не нужно. Лошади тут спокойные, выезженные. Когда ты сядешь, я возьму поводья твоей. В седле держись прямо, не елозь, и не трогай лошадь пятками. Остальное я объясню позже, по ходу.
— Отлично… — я приободрился. — Тогда чего стоим?
— Нам нужны специальные сёдла и стремена повыше, — Ник присмотрелся к лошадям. — Вон те две нам подходят — они уже засёдланы, как надо. Сейчас договорюсь, — он шагнул вперёд, явно собираясь провернуть всё сам, но мне опаскудело таскаться за ним хвостиком:
— Ну-ка, постой… — притормозил я его. — Лошадей беру на себя, а ты смотри и учись!
***
Конюх — парень немногим старше нашего с Ником возраста — был весь из себя ковбой: сапожки, раскрашенные под крокодилью кожу, шейный платок и гарнитура в ухе.
На шевроне у парня значилось «Бен». Я мигом сориентировался:
— Приветик, Бен. Ну-ка, выведи нам вон тех вон двоих!
Он смерил меня оценивающим взглядом — и явно оценил дешевле, чем следует:
— Ага, щас. Ты кто вообще такой?
— Я — гость мистера Вильямса. Марти Фостер — не слыхал? — тут я понял, что зачем-то сдуру назвался собственным именем, но отступать было поздно. — Решил вот посмотреть Хьюстон со своим другом, — я указал большим пальцем себе за спину, где, на порядочном отдалении, ожидал Ник. — Нужны две лошади, чтобы сёдла повыше… и чтобы стремена тоже специальные. Да ты сам знаешь — чего тебя учу?
— Много вас тут гостей наприезжало… — после упоминания мистера Вильямса Бен, по крайней мере, стал говорить вежливо. — Даже если б я вас вспомнил — порядок же есть. Верховые экскурсии — только в составе группы. Дети — только в сопровождении взрослых. Так что извини, — развёл он руками, и добавил, будто сжалившись: — Выше, у «Макдоналдса» — игровой зал. Там можете купить виртуальные туры — хоть пешком, хоть верхом, хоть на коптере.
Виртуальный побег? Вот было б круто — загрузиться куда-нибудь, чтоб нас с Ником стёрло здесь, на Арене, потом рвануть через сеть к нам в Буффало и распечататься там аккурат к семейным посиделкам! В будущем такое наверняка будет возможно, ну а сейчас… Сейчас я лихорадочно соображал, как заставить подчиниться этого недотёпу. Окажись мы одни в раздевалке, или на школьном стадионе, я просто надавил бы, взял на испуг… но ведь отец учил: «Не дави, а подтолкни». «Не пугай впрямую — пусть сам испугается»!
— То есть ты нам отказываешь, — сурово сказал я. — Отказываешь гостям мистера Вильямса?
В ответ конюх снова развёл руками — да, мол, но что поделать…
Я кивнул:
— Как знаешь, Бен… только не удивляйся, если вечером тебя навестит Спайк. Или даже Тормоз. Знаешь, почему у него такая кличка? — подмигнул я ему.
Парень не сразу нашёлся с ответом — похоже, что Тормоза здесь и впрямь побаивались. Я победно оглянулся на Ника — «Учись!» — но оказалось, радоваться ещё рано.
— Ладно, ладно… — проворчал Бен, коснувшись гарнитуры. — Щас свяжусь со старшим, и если он одобрит…
«Свяжусь»? «Со старшим»?! Это ж провал! Ничего этот старший не одобрит, а наоборот, потребует задержать нас — что Бен и сделает, позвав на подмогу других конюхов. Не очень-то соображая, как быть дальше, я замахнулся, чтобы вмазать ему… но тут мою руку перехватил подбежавший Ник:
— Стой, Марти! Не горячись! Бен просто нас не узнал — так ведь?
«Ты-то куда полез?! — зло подумал я. — Бежал бы уж один, раз тебе приспичило…» — однако конюх вдруг выпучил глаза:
— М-мистер Куртымов? В-вы? Тут? Но я д-думал…
— Думал, что я сижу в заточении? Или что у меня нет друзей? — подсказал Ник. — Совершенно очевидно, что ты ошибся: я свободен и стою перед тобой, а рядом со мной Мартин Фостер, мой друг. Представляешь — он ещё ни разу не был в Хьюстоне, и я вызвался сопроводить его на конной прогулке — которую, конечно же, одобрил мистер Вильямс. Заодно попрактикуюсь в английском. Ты не против?
— Я? — на Бена было жалко смотреть. Он переводил взгляд с меня на Ника и обратно, а про гарнитуру и вовсе забыл. — Я все сделаю. Правда. В лучшем виде. Т-только не говорите никому…
— Довольно, Бен. Успокойся. Просто сделай свою работу, как следует — и я обещаю, что буду нем, как рыба!
— С-спасибо! Спасибо, мистер Куртымов! — выпалил конюх и спиной вперёд убежал к лошадям.
Я похлопал Ника по плечу:
— А ты ничего так. Быстро учишься!
— Стараюсь, — скромно улыбнулся он мне в ответ.
***
Бен сработал молодцом — уже минут через десять мы с Ником выехали на одну из аллей, лучами расходящихся от Родео-Арены. Скакать верхом было непривычно и неудобно — да и само слово «скакать» я прочувствовал, только оказавшись в седле. Уже потом, много позже, Ник объяснил мне, как удерживать равновесие, как правильно располагать ноги и как держать поводья — но тогда, в Хьюстоне, я просто трясся в седле, стараясь не свалиться… и, пусть мы ехали вовсе не быстро, пару раз был очень близок к этому.
Сам Ник не испытывал таких проблем — умудряясь управлять собственным скакуном одной рукой, второй он держал поводья моего, и вдобавок — как будто одного этого было мало! — постоянно оборачивался, чтобы меня подбодрить. Выражения его лица я увидеть не мог — мы ехали в шлемах и масках, — но знал, что он наверняка улыбается. Наши лошади тоже были в масках — и выглядели, будто скакуны инопланетных захватчиков, в роли которых я недавно представлял братьев Гарсиа. Крутые бы из этих братьев вышли враги! Я даже ненадолго вообразил, что Арена — их космический корабль, с которого мы удрали, угнав пару вражеских киберхорсов — механических лошадей… но потом решил — это слишком уж по-детски, и вновь сосредоточился на том, чтоб не выпасть из седла.
А потом поездка вдруг закончилась.
Мы остановились позади автобусной остановки — от нашей аллеи её отделял ряд столбиков с фонарями. Ник, ловко соскочив с лошади — может, он всё-таки этот, как его… kazak? — привязал поводья к одному из столбиков, снял шлем, взглянул на меня и крикнул сквозь маску:
— Давай, привяжи своего!
— Прямо тут?
— А чего им будет? Маршрут-то один, так что их просто подберёт следующая экскурсия. Шлемы тоже оставим. А плащи и маски заберём себе — пригодятся!
Я кое-как спустился и привязал коня; отдал Нику шлем — тот аккуратно положил его рядом со своим. Затем, как ни грустно было расставаться с лошадьми, мы перешли в остановку, которая служила ещё и укрытием от пыли.