– Было бы гораздо лучше, если бы он установил некий социальный стандарт, – откликнулась госпожа Омниус.
– Или хотя бы просто начал править, – добавила леди Силачия. – Кажется, простолюдины решили, что теперь им все сходит с рук.
– Признаю: не все прежние короли являлись людьми нашего круга, особенно под конец, – произнес герцог Эорльский. – Но по крайней мере они хоть что-то из себя представляли – по моему скромному мнению. В те дни наш город был вполне благопристойным. Обслуга знала свое место и проявляла почтительность. Простолюдины трудились от зари до зари, вместо того чтобы шляться по улицам без дела. И уж конечно, мы не открывали ворота всякому сброду, затопившему теперь наш город. И, несомненно, у нас был закон. Не так ли, капитан?
Капитан Сэмюэль Ваймс смотрел остекленелым взглядом куда-то влево – выше уха говорившего.
Сигарный дым почти неподвижно висел в воздухе. Ваймс смутно сознавал, что несколько последних часов только и делал, что поглощал еду. В компании людей, совершенно ему не симпатичных.
Он уже начал тосковать по запаху сырых улиц и ощущению булыжников под картонными подошвами. Поднос с послеобеденными напитками кружил вокруг стола, но Ваймс не притрагивался к ним, чтобы не расстраивать Сибиллу. Она же, со своей стороны, старалась этого не показывать, чем, в свою очередь, расстраивала Ваймса.
Виски Пивомеса уже совершенно выветрилось – к большому сожалению, поскольку Ваймс ненавидел быть трезвым. Трезвость приводила к тому, что он начинал думать. Одна из мыслей, толкавшихся сейчас в пространстве его головы, заключалась в следующем: не существует такого понятия, как «скромное мнение».
У него не было большого опыта общения с богатыми и влиятельными людьми. Стражники, как правило, с ними не пересекаются. И дело вовсе не в том, что богачи менее склонны к преступлениям, чем простые люди. Просто масштаб их преступлений настолько превышает обычный уровень преступности, что фактически недостижим для людей в дырявых сапогах и ржавых кольчугах. Владение сотней трущоб не считается преступлением, а вот проживание в них – почти является таковым. А взять, к примеру, Наемных Убийц… в Гильдии никогда не заявляли об этом в открытую, но принимают в нее только отпрысков знатных родов. Следовательно, убийцы из Гильдии преступниками не считаются. Если у вас очень много денег, вы вообще не сможете стать преступником. Что бы вы ни вытворили – это назовут маленькими невинными шалостями.
– Теперь куда ни глянь – кругом наглые гномы, тролли и невоспитанные люди, – посетовала леди Силачия. – В Анк-Морпорке сейчас больше гномов, чем в любом из их собственных селений… или как они там называют свои грязные норы?
– А что об этом думаете вы, капитан? – осведомился герцог Эорльский.
– Хмм?.. – Капитан Ваймс взял виноградинку и принялся вертеть ее между пальцев.
– Я говорю о нынешних этнических проблемах.
– А они у нас есть?
– Э-э, конечно… Взять, к примеру, Каменноломный переулок. Там каждую ночь случаются какие-нибудь драки!
– У них нет ничего святого! Никакого понятия о религии!
Ваймс скрупулезно изучал виноградину. Его так и подмывало сказать: «Ну конечно, они дерутся. Они же тролли. Ну и конечно, колотят друг друга дубинками, ведь троллий язык – в основном язык жестов, а они любят кричать. На самом деле единственный, кто реально доставляет неприятности, – так эта сволочь Хризопраз. И то лишь потому, что он берет пример с людей и быстро, гад, учится. Что же касается их религии, то тролльи боги начали лупить друг друга дубинами по головам за десять тысяч лет до того, как мы перестали облизывать камни».
Но воспоминание о мертвом гноме всколыхнуло в его душе нечто упрямое.
Он положил виноградину на тарелку.
– Совершенно с вами согласен, – произнес он. – Считаю, этих безбожных ублюдков следует взять в кольцо и вывести из города под копьями.
На мгновение воцарилась тишина.
– Хорошего отношения они к себе не заслуживают, – добавил Ваймс.
– Точно! Ведь они ничем не лучше животных, – воскликнула леди Омниус. Ваймс смутно припомнил, что ее зовут Сара.
– А видели, какие огромные у них головы? – осведомился Ваймс. – Они практически целиком из камня. Мозгов почти нет.
– И нравственности, само собой… – важно добавил лорд Эорльский.
Со всех сторон раздалось невнятное бормотание, очевидно выражавшее согласие. Ваймс потянулся к бокалу.
– Вилликинс, я не думаю, что капитан Ваймс хочет вина, – немедленно отреагировала госпожа Овнец.
– А вот и не угадала! – весело возразил Ваймс. – Кстати, раз уж мы затронули эту тему, что вы можете сказать о гномах?
– Не знаю, обратили ли вы внимание, – произнес лорд Эорльский, – но в городе значительно поубавилось собак.
Ваймс вытаращил глаза. Насчет собак – это была чистейшая правда. В последнее время четвероногих попрошаек стало заметно меньше. Он бывал в гномьих барах вместе с Моркоу и знал, что гномы действительно едят собак, но только в том случае, если испытывают недостаток в крысах. Но даже десять тысяч гномов, непрерывно поедающих крыс с ножей, вилок и лопат, не смогут нанести хоть сколько-нибудь значительный ущерб крысиной популяции Анк-Моркорка. Основной лейтмотив всех писем, которые гномы посылали домой, состоял в следующем: приезжайте сюда и не забудьте прихватить кетчуп!
– А видели, какие маленькие у них головы? – справился с собой Ваймс. – У гномов очень ограниченный объем черепа. Это факт, подтвержденный измерениями.
– Среди гномов никогда не встретишь женщин, – поддержала леди Сара Омниус. – Я нахожу это очень… подозрительным. Мне ли напоминать, какие ужасные о них ходят слухи… – мрачно добавила она.
Ваймс вздохнул. Вообще-то женщины среди гномов встречаются не реже, чем мужчины, просто их трудно отличить друг от друга. Это известно любому, кто хотя бы чуть-чуть разбирается в гномах.
– А их знаменитое коварство? – напомнила госпожа Силачия. – Эти маленькие бестии хитры, словно демоны.
– Знаете… – Ваймс сокрушенно покачал головой, – это меня в них больше всего и беспокоит. Как могут существа, абсолютно лишенные рационального мышления, быть настолько коварными?
Ваймс ощутил на себе гневный взгляд госпожи Овнец. К счастью, никто его больше не заметил. Лорд Эорльский затушил сигару.
– Гномы приезжают толпами и захватывают целые кварталы. А еще они работают как муравьи – не зная ни сна ни отдыха. Это противоестественно!
Ваймс мысленно обвел услышанное кружком и сопоставил с другим замечанием лорда – о добрых старых временах, когда простолюдины только и делали, что трудились.
– Что ж, по крайней мере один из них вряд ли теперь будет работать, – заметила леди Омниус. – Горничная сообщила мне, что его нашли сегодня утром в реке. Возможно, пал жертвой межплеменной войны или чего-то в этом роде.
– Ха! Хоть что-то для начала! – рассмеялся лорд Эорльский. – Впрочем, вряд ли кто-то заметит потерю…
Ваймс лучезарно улыбнулся.
Возле его руки стояла бутылка вина – вопреки тактичным попыткам Вилликинса отодвинуть ее подальше. Ее горлышко выглядело таким заманчивым, таким удобным для сжимания в руке…
Затем он почувствовал на себе чей-то взгляд. Он посмотрел через стол в лицо пристально наблюдавшего за ним человека, чьим единственным вкладом в разговор была фраза: «Не будете ли вы так любезны передать мне приправы, капитан?» Это лицо было бы совершенно непримечательным, если бы не взгляд – абсолютно спокойный и насмешливый. Лицо принадлежало доктору Проблемсу. У Ваймса сложилось отчетливое впечатление, что этот человек читал его мысли.
– Сэмюэль!
Рука Ваймса замерла на полпути к бутылке. Вилликинс стоял возле ее светлости.
– Кажется, тебя спрашивает один молодой человек, – сказала госпожа Овнец. – Капрал Моркоу.
– Боже, это так волнительно! – воскликнул лорд Эорльский. – Надеюсь, он пришел не для того, чтобы нас арестовать? Ха-ха-ха!
– Ха… – вяло произнес Ваймс.
Лорд Эорльский толкнул локтем соседа.
– Наверное, где-то совершается преступление, – высказал он догадку.
– Ага, – согласился Ваймс. – Полагаю, что совсем рядом.
В зал вошел Моркоу со шлемом, зажатым под мышкой под почтительным углом.
Окинув взглядом избранное общество, он нервно облизнул губы и отдал честь. Все присутствующие посмотрели на него. Не заметить Моркоу было очень сложно – несмотря на то что в городе встречались люди и покрупней. Он не то чтобы довлел. Он скорее производил впечатление человека, без всяких усилий искажающего пространство. Все окружающее становилось не более чем фоном для капрала Моркоу.
– Вольно, капрал! – скомандовал Ваймс. – Что происходит? Я имею в виду, – быстро добавил он, вспомнив, что Моркоу воспринимает все буквально, – по какой причине ты оказался здесь в такое время?
– Мне надо кое-что показать вам, сэр. Хм. Сэр, мне кажется, это из Гильдии Уб…
– Тогда выйдем и поговорил об этом снаружи, хорошо? – быстро перебил его Ваймс.
На лице доктора Проблемса не дрогнул ни один мускул.
Лорд Эорльский откинулся на спинку кресла.
– Что ж, вынужден признать, я впечатлен, – сказал он. – Я всегда считал вас, стражников, довольно малоэффективными, но теперь вижу, что вы исполняете свой долг в любое время суток. Всегда готовы преградить дорогу преступному уму, да?
– О да, – ответил Ваймс. – Преступный ум. Прекрасно сказано.
Прохладный воздух вестибюля древнего дома показался ему божественным. Капитан прислонился к стене и, прищурившись, поглядел на картонку.
– «Рушница»?
– Помните, вы говорили, что заметили что-то во дворе? – спросил Моркоу.
– Но что такое «Рушница»?
– Возможно, в музее Наемных Убийц чего-то не хватало, и кто-то повесил на пустое место объявление? – предположил Моркоу. – В музеях частенько такое бывает. Ну, знаете, вроде «Нарушеньице», а потом две первые буквы отвалились.
– Нет, я не думаю, что… А откуда ты вообще знаешь про музеи?