– Они перевернули тележку Себя-Режу Достабля и заставили его съесть две собственные сосиски в тесте!
– Какая жестокость! – поразился Колон.
– Без горчицы!
– Полагаю, сойдет за утвердительный ответ, – подытожил Моркоу, затем сделал третью отметку в книжечке и с треском ее захлопнул. – Можно приступать к действиям!
– Но… ведь нам сказали… – начал было Колон.
– Согласно «Законам и Постановлениям Анк-Морпорка», – возвестил Моркоу, – любой житель города в случае непоправимого нарушения законности и порядка по первому требованию должностного лица с хорошей репутацией… потом много слов о наличии собственности и так далее… обязан вступить в народное ополчение для защиты города.
– И что это значит? – спросила Ангва.
– Народное ополчение… – задумчиво протянул сержант Колон.
– Погодите, но ведь так нельзя! – вскричал Малдун. – Чепуха же полная!
– Таков закон, – пожал плечами Моркоу, – который никто не отменял.
– Но у нас никогда не собиралось народное ополчение! Оно было нам просто не нужно!
– До сегодняшнего дня…
– Послушайте, – взмолился Малдун, – вы же стражники! Вы пойдете со мной во дворец и…
– …сделаем все, чтобы защитить город, – закончил за него Моркоу.
Мимо штаб-квартиры Ночной Стражи непрерывным потоком шли люди. Моркоу остановил пару граждан простым приемом – просто вытянув руку.
– Господин Попли, верно? – осведомился он. – Как дела в бакалейной лавке? Добрый вечер, госпожа Попли.
– Вы что, еще не слышали? – взволнованно запричитал бакалейщик. – Тролли подожгли дворец!
Моркоу повернул голову и посмотрел вдоль Брод-авеню – туда, где на фоне вечернего неба громоздилось приземистое темное здание дворца. Странно, но ни из единого окна не вырывались необузданные языки пламени…
– Серьезно?
– А гномы бьют стекла и все крушат! – продолжил бакалейщик. – Злые, как собаки!
– Нельзя им доверять! – авторитетно подтвердил Дуббинс.
Бакалейщик уставился на него в недоумении.
– Ты что, гном? – спросил он.
– Поразительно! Как люди только догадываются? – саркастически воскликнул Дуббинс.
– Так, мы уходим немедленно! Я не хочу увидеть, как мелкие дьяволята станут насиловать госпожу Попли. Сами знаете, что рассказывают об этих гномах!
Стражники посмотрели вслед бакалейной парочке, растворившейся в толпе.
– А я не знаю, – произнес Дуббинс, ни к кому конкретно не обращаясь. – Что рассказывают о гномах?
Моркоу поймал человека, толкавшего тележку.
– Господин! Ты не мог бы мне поведать, что происходит? – спросил он.
– И не знаешь ли ты, что рассказывают о гномах? – добавил голос за его спиной.
– Да какой это «господин», это Себя-Режу! – воскликнул Колон. – Вы только посмотрите, какого он цвета!
– Ета, а он что, никогда так не блестел? – не понял Детрит.
– Я в порядке! Я в порядке! – закричал Достабль. – Вот уж не знал, что столько людей не ценят высокое качество моих товаров!
– Что происходит, Себя-Режу? – осведомился Колон.
– Говорят, что… – начал было зеленый лицом Достабль.
– Кто говорит? – перебил его Моркоу.
– Просто говорят, – ответил Достабль. – Ну, знаете… Говорят. Все сразу. Так вот, говорят, что тролли убили кого-то в «Сестрах Долли», а гномы разнесли ночную глиняную лавку тролля Мела, разрушили Бронзовый мост и…
Моркоу посмотрел в другую сторону улицы.
– Ты же только что прошел по Бронзовому мосту, – сказал он.
– Да, но… ведь так говорят, – ответил Достабль.
– Понятно.
Моркоу выпрямился.
– А кто-нибудь говорил… ну так, мимоходом… что-нибудь о гномах? – поинтересовался Дуббинс.
– Думаю, нам следует пойти и поговорить с Дневной Стражей по поводу ареста Углеморда, – сказал Моркоу.
– Но у нас нет оружия, – напомнил Колон.
– Лично я уверен, что Углеморд не имеет отношения к убийству Крюкомолота, – заявил Моркоу. – Мы вооружены истиной. Что может случиться с нами, если мы вооружены истиной?
– Расскажешь это арбалетной стреле, когда она воткнется тебе в глаз и вылезет из затылка, – проворчал сержант Колон.
– Ну хорошо, сержант, – сдался Моркоу, – где мы можем разжиться еще каким-нибудь оружием?
Громада Арсенала высилась на фоне заката.
Могло показаться странным, что в городе, который всегда побеждал врагов обманом, подкупом или ассимиляцией, имелся настолько грандиозный арсенал. Но, как метко заметил сержант Колон, если вы забрали у кого-то оружие, то вам придется его где-то хранить – хотите вы того или нет.
Моркоу постучал в дверь. Спустя некоторое время раздались шаги и маленькое окошечко на двери приоткрылось.
– Да? – спросил осторожный голос.
– Капрал Моркоу, городское ополчение!
– Никогда о таком не слышал. Пошли отсюда вон!
Окошечко захлопнулось. Моркоу расслышал тихий смешок Шнобби.
Он постучал снова.
– Да?
– Я капрал Моркоу… – Окошко попыталось захлопнуться, но Моркоу вовремя просунул в отверстие дубинку. – …И я пришел сюда, чтобы вооружить своих людей.
– Да ну? На каком основании?
– Что? Но ведь я…
Дубинку выбили изнутри, и окошечко с глухим стуком захлопнулось.
– Прошу прощения. – Капрал Шноббс протиснулся мимо Моркоу к двери. – Дай попробую. Я когда-то бывал здесь раньше… ну, типа того.
Он пнул дверь оббитыми сталью башмаками, которые знали и которых боялись везде, где следовало лежать на полу и не сопротивляться.
Щелк!
– Я, кажется, велел вам прова…
– Ревизоры, – сурово произнес Шнобби.
Воцарилось молчание.
– Кто?
– Мы должны провести инвентаризацию.
– А где ваши доку…
– Что-что? Тебе документы показать? – Шнобби хитро покосился на коллег. – А твои подельники тем временем сбегают в ближайший ломбард и притащат обратно все, что сдали туда под залог, верно?
– Я нико…
– А потом, значит, ты провернешь старый трюк с тысячью мечей, да? Пятьдесят ящиков в штабеле, сорок нижних из которых – с камнями?
– Я…
– А ну-ка представься!
– Я…
– Открывай дверь, быстро!
Оконце захлопнулось. Немедленно залязгали засовы, отодвигаемые рукой человека, не вполне уверенного, что он поступает правильно, и оттого полного решимости задать несколько наводящих вопросов.
– У тебя есть листок бумаги, Фред? Давай быстрее!
– Да, но… – засомневался сержант Колон.
– Любую бумажку! Быстро!
Порывшись в карманах, Колон протянул Шнобби счет за продукты как раз в тот момент, когда дверь отворилась. Шнобби немедленно живо ввалился внутрь, заставив интенданта в дверях попятиться.
– И не вздумай убегать! – рявкнул он. – Я пока не вижу нарушений, но…
– Я и не убе…
– …но всё может измениться!
Моркоу успел разглядеть похожее на пещеру помещение, по стенам которого метались замысловатые тени. Кроме открывшего им человека, который был толще даже Колона, здесь присутствовала пара троллей, вертевших нечто вроде точильного камня. Новости о последних событиях, вероятно, не успели еще проникнуть за массивные стены Арсенала.
– Так, без паники! Всем прекратить работу. Прекратить работу, я сказал! Меня зовут капрал Шноббс, Анк-Морпоркская Городская Артиллерийская Инспекция… – Бумажка запорхала перед лицом толстяка с туманящей зрение скоростью. – Она же Городское Ревизионное… – Шнобби слегка замялся, придумывая конец фразы. – …Бюро… Специальная… Ревизионная… Инспекция. Сколько всего здесь работает людей?
– Только я…
Шнобби указал пальцем на троллей.
– А это тогда кто?
Мужчина сплюнул на пол.
– Мне показалось, ты спросил про людей.
Моркоу машинально выставил руку, на которую наткнулся нагрудник Детрита.
– Ладно, – продолжил Шнобби. – Ну-ка посмотрим, что тут у нас есть… – Он так быстро прошелся вдоль стеллажей, что остальным пришлось чуть ли не бежать за ним, чтобы не отстать. – А это что такое?
– Э-э…
– Неужели не знаешь?
– Знаю, конечно… Это… Это…
– Строенная двухтысячефунтовая осадная баллиста на станке с лебедкой двойного действия?
– Точно.
– А это клатчский усиленный самострел с механизмом взведения «козья нога» и приставным штыком?
– Э-э… да?
Бегло осмотрев оружие, Шнобби отбросил его в сторону.
Остальные стражники уставились на него в полном изумлении. Никто и не подозревал, что Шнобби умел пользоваться чем-то еще, кроме ножа.
– А где гершебский двенадцатизарядный арбалет с гравитационной подачей стрел? – рявкнул он.
– А? Все, что есть, лежит на стеллажах, господин.
Шнобби снял с полки охотничий арбалет и, пыхтя от напряжения, взвел тетиву рычагом.
– Стрелы продал небось?
– Да вот же они, рядом!
Шнобби выбрал одну из стрел и вложил ее в паз. Затем приложил щеку к прикладу и прицелился.
– Такая инвентаризация мне по вкусу, – сказал он, и вдруг развернулся к интенданту. – Мы заберем всё.
Толстяк посмотрел вдоль нацеленной на него стрелы прямо в глаз Шнобби, но, к ужасу и восхищению Ангвы, не упал в обморок.
– Этот маленький арбалет меня не пугает, – заявил интендант.
– Ах не пугает? – протянул Шнобби. – Ну да. Конечно. Это же маленький арбалет. А маленькие арбалеты людей вроде тебя не впечатляют. Они же такие маленькие! Чтобы напугать такого большого человека, как ты, нужен арбалет покрупнее.
Ангва отдала бы месячное жалованье за возможность увидеть лицо интенданта. Но, к несчастью, он стоял к ней спиной. На ее глазах Детрит поднял осадную баллисту, легко взвел ее одной рукой и с глухим ворчанием шагнул вперед. Ангва легко могла представить себе, как завращались глазные яблоки интенданта, когда холодный металл наконечника огромной стрелы коснулся его мясистого затылка.
– А вот тот арбалет, что сзади, он очень большой, – сказал Шнобби.
Шестифутовая железная стрела не отличалась особой остротой, ибо предназначена была для проламывания ворот, а не для хирургических операций.