– Он точно уверен, что это был Бино?
Лицо доктора Пьеро ничего не выражало.
– Конечно.
– Но как же так?
– В смысле, «как»? Он просто его узнал. Знаете, как бывает: смотришь на человека и говоришь: «Ну да, точно он». Это и есть то, что называют «уз-на-ва-ни-ем», – ответил клоун с нарочитой медлительностью. – Это был Бино. Боффо сказал, что он выглядел обеспокоенным.
– Прекрасно. Вопросов больше не имею, доктор, кроме одного: у Бино водились друзья среди убийц?
– Ну… возможно, возможно. Мы не препятствуем нанесению визитов.
Моркоу внимательно посмотрел на клоуна. И вдруг улыбнулся.
– Ну конечно. Что ж. Полагаю, на этом можно закруглиться.
– Ах, если бы он умел делать хоть что-нибудь оригинальное, – посетовал доктор Пьеро.
– Например, ставить ведро побелки на дверь или кидаться кремовым тортом? – спросил сержант Колон.
– Именно!
– Ну что ж, пойдем, пожалуй, – сказал Моркоу. – Полагаю, вы не станете подавать жалобу на убийц?
Доктор Пьеро попытался изобразить панику, но из-за нарисованной на лице широкой ухмылки получилось не очень.
– Что? Нет! В смысле, если бы Наемный Убийца ворвался в нашу Гильдию – я имею в виду, не по работе, а в личных целях – и украл что-нибудь, тогда мы бы определенно считали, что имеем право…
– Налить варенье ему за шиворот? – перебила Ангва.
– Ударить по голове надутым мочевым пузырем на палочке? – предположил Колон.
– Возможно.
– У каждой Гильдии, конечно, свои правила, – подвел итог Моркоу. – Думаю, мы можем идти, сержант. Больше нам здесь делать нечего. Простите за беспокойство, доктор Пьеро. Вижу, события последних дней действительно потрясли вас.
Клоун чуть ли не размяк от облегчения.
– Что вы, что вы. Не стоит благодарности. Рад был помочь. Понимаю, такова ваша работа…
Ни на секунду не умолкая, доктор Пьеро провел их вниз по лестнице к выходу. Ожидавшая во дворе часть Стражи вытянулась по стойке «смирно».
– Кстати… – вспомнил вдруг Моркоу, когда их уже выпроваживали за ворота. – Мне бы хотелось попросить вас об еще одной маленькой услуге.
– Разумеется, разумеется…
– Хм… Возможно, просьба покажется немного наглой… – сказал Моркоу, – но меня всегда интересовали обычаи Гильдий… Ну и… Не мог бы кто-нибудь показать мне ваш музей?
– Прошу прощения… Какой такой музей?
– Ну, музей клоунов, например?
– А, вы имеете в виду Зал Ликов? Это не совсем музей. Но конечно. Там нет ничего секретного. Боффо, запиши. Будем счастливы показать его в любое время, капрал.
– Премного благодарен, доктор Пьеро.
– В любое время!
– О, у меня как раз закончилось дежурство, – радостно воскликнул Моркоу. – Вот и время появилось. Как хорошо, что я уже здесь.
– Но ты не можешь покинуть дежурство, пока… ой! – Колон вдруг смолк.
– Что такое, сержант?
– Ты меня пнул!
– Случайно наступил на сандалию, сержант. Извини.
Колон мучительно пытался понять сигналы, которые передавал ему мимикой Моркоу. Он настолько привык к простоватому Моркоу, что сложноватый Моркоу поверг его в оторопь. Похожие ощущения он испытал бы, если бы на него вдруг напала утка.
– Э-э… тогда мы, может… просто уйдем отсюда, хорошо? – промямлил он.
– Конечно. Нет смысла оставаться, когда дело закрыто, – сказал Моркоу, яростно гримасничая. – Кстати, сегодня вечером можно и отдохнуть.
Он бросил взгляд на крыши.
– Ну что ж, если дело закрыто, тогда мы, пожалуй, пойдем, – понял наконец Колон. – Верно, Шнобби?
– Ну да, мы немедленно уйдем. Дело же закрыто, – согласился Шнобби. – Ты услышал, Дуббинс?
– Услышал что? Что дело закрыто? – спросил Дуббинс. – Ага. Пора сваливать. Понял, Детрит?
Детрит угрюмо смотрел в никуда, уперевшись костяшками пальцев в землю. Это была обычная поза тролля, ожидавшего прибытия следующей мысли.
Слоги собственного имени вызвали в его нейронах судорожную активность.
– Что именно? – осведомился он.
– Что дело закрыто.
– Какое дело?
– Ну, то самое – об убийстве господина Крюкомолота и все такое.
– Действительно?
– Да!
– О.
Детрит немного поразмыслил об услышанном, кивнул и снова погрузился в свое нормальное душевное состояние.
Очередной нейрон издал шипящий звук.
– Ну и хорошо, – произнес Детрит.
Дуббинс внимательно наблюдал за ним.
– Видимо, это все, – грустно сказал он. – Больше мы ничего не добьемся.
– Я ненадолго, – пообещал Моркоу. – Ну что, может пойдем… Джоуи, если не ошибаюсь? Доктор Пьеро?
– Думаю, ничего плохого не случится, – ответил доктор Пьеро. – Ладно, покажи капралу Моркоу все, что он захочет увидеть, Боффо.
– Хорошо, сэр, – откликнулся маленький клоун.
– Должно быть, это очень веселая работа – быть клоуном, – завел светскую беседу Моркоу.
– Неужели?
– Я к тому, что шутки там разные… розыгрыши…
Боффо скосил глаза на Моркоу.
– Ну… – произнес он, – бывают порой приятные моменты.
– Ни секунды в этом не сомневаюсь…
– Ты часто дежуришь у ворот, Боффо? – осведомился Моркоу, пока они неспешно шествовали по двору Гильдии Шутов.
– Ха! Почти все время! – ответил Боффо.
– И когда же друг Бино – тот самый, из убийц – приходил в нему в последний раз?
– О, ты и о нем знаешь? – изумился Боффо.
– Конечно, – кивнул Моркоу.
– Около десяти дней назад, – ответил Боффо. – Здесь лучше обойти. Можно попасть под торт…
– Он забыл, как зовут Бино, но хорошо помнил, где его комната. Причем не знал ее номера, но немедленно прошел прямо к ней, – сказал Моркоу.
– Точно, так все и было. Доктор Пьеро уже рассказал?
– Я поговорил с доктором Пьеро, – уклончиво ответил Моркоу.
Ангва, которая отправилась вместе с ними, начала понимать, как именно Моркоу задает вопросы. Он спрашивал, ни о чем не спрашивая. Он просто проговаривал вслух то, что думал или подозревал, и люди сами делились подробностями, желая поддержать беседу. Что характерно, он действительно никогда не лгал.
Боффо толкнул дверь и принялся возиться со свечкой.
– Ну вот мы и пришли, – сказал он, когда свеча загорелась. – Я отвечаю за музей, когда не стою на этих проклятых воротах.
– О боги, – пробормотала Ангва себе под нос, – какой кошмар…
– Как интересно! – воскликнул Моркоу.
– С исторической точки зрения, – добавил клоун Боффо.
– Все эти маленькие головки…
Все полки вокруг них – стеллаж за стеллажом – были уставлены маленькими клоунскими головами. Зрелище было странным – будто в неком племени головорезов внезапно завелось чувство юмора и желание сделать мир позитивнее.
– Это яйца, – пояснил Моркоу, – обыкновенные куриные яйца. Берешь яйцо, делаешь с двух сторон дырки и выдуваешь содержимое. А потом клоун рисует на нем себя, и с этого момента его грим становится официальным, который ни один другой клоун не имеет права повторять. Это очень важно, знаешь ли. Некоторые рожи передавались из поколения в поколение внутри одной семьи на протяжении веков. Клоунская маска – это большая ценность. Не так ли, Боффо?
Клоун пристально посмотрел на Моркоу.
– Откуда ты все это знаешь?
– Читал в какой-то книге.
Ангва взяла в руки древнее яйцо. К нему была прикреплена этикетка с дюжиной имен – причем все, кроме последнего, были вычеркнуты. Чернила, которыми писали самые древние имена, почти совсем выцвели.
Ангва положила яйцо обратно и бессознательно вытерла руку о тунику.
– А что будет, если клоун захочет использовать лицо другого клоуна? – поинтересовалась она.
– Вообще-то мы сравниваем все новые яйца с теми, которые стоят на полках, – ответил Боффо. – Нарушения недопустимы.
Они пошли вдоль рядов. Ангве показалось вдруг, будто она слышит хлюпанье заварного крема в миллионах штанов, перемежаемое эхом тысячи гудящих носов. Миллионы ухмылок застыли на отнюдь не улыбчивых лицах. Примерно на полпути их взору открылось нечто вроде ниши, в которой располагался письменный стол со стулом и полка со старыми бухгалтерскими книгами. Здесь же стоял верстак, заваленный горшками с засохшей краской, крашеным конским волосом, блестками и другими предметами, столь необходимыми в нелегком деле раскрашивания яиц. Моркоу взял пучок конских волос и задумчиво повертел его в руках.
– Ну вот допустим, – сказал он, – вдруг найдется такой клоун – я имею в виду клоуна с собственным обликом, – который станет пользоваться маской другого клоуна?
– Прошу прощения? – не понял Боффо.
– Вдруг кто-то воспользуется чужим гримом? – пояснила Ангва.
– О, такое случается сплошь и рядом, – ответил Боффо. – Люди часто раскрашивают друг другу физиономии.
– Раскрашивают? – переспросила Ангва.
– Помогают наносить грим, – перевел Моркоу. – Мне кажется, младший констебль спрашивает другое, Боффо: может ли клоун сделать себя похожим на другого клоуна?
Боффо наморщил лоб, как человек, усиленно пытающийся понять, как ответить на вопрос, не имеющий смысла.
– Прошу прощения?
– Где яйцо Бино, Боффо?
– Где-то здесь, на столе, – ответил Боффо. – Вот оно. Можете посмотреть, если хотите.
Он протянул яйцо Моркоу. К скорлупе был искусно приделан шарообразный красный нос и рыжий парик. Ангва заметила, что Моркоу поднес яйцо к свету и достал из кармана пару рыжих прядей.
– Но, – проговорила она, пытаясь донести до Боффо свою мысль еще раз, – неужели ты не можешь проснуться однажды утром и нанести грим так, чтобы выглядеть совершенно другим клоуном?
Боффо обжег ее взглядом. Было сложно понять выражение лица под вечно опущенными губами, но, насколько могла судить Ангва, с тем же успехом она могла предложить клоуну произвести половой акт с курицей.
– Как такое вообще может прийти в голову? – изумился Боффо. – Ведь в этом случае я перестану быть самим собой.
– Возможно, это мог сделать кто-нибудь другой?