Ангва наблюдала за ним, ничего не говоря. Под кольчугой Моркоу носил кожаный жилет без рукавов. На его левом плече она разглядела родимое пятно в форме короны.
– Ты все записываешь, как капитан Ваймс? – спросила она спустя некоторое время.
– Нет.
– Тогда что ты сейчас делаешь?
– Пишу письмо маме с папой.
– Серьезно?
– Я всегда пишу маме с папой. Я им обещал. Кстати, это помогает мне думать. Я всегда пишу письма домой, когда думаю. В ответных письмах папа дает мне много полезных советов.
Перед Моркоу стоял деревянный ящик, заполненный письмами. Отец Моркоу имел обыкновение отвечать ему на обороте его собственных писем, поскольку бумагу в гномьей шахте найти непросто.
– Какие, например?
– В основном о добыче полезных ископаемых. О том, как разрушать горные породы, и все такое. Как ставить подпорки и крепи. Шахта – это такое место, где нельзя ошибаться, знаешь ли. Все надо делать правильно.
Карандаш Моркоу царапнул бумагу.
Несмотря на то что дверь оставалась приоткрытой, в нее осторожно постучали. Данный стук, метафорически выражаясь азбукой Морзе, как бы сообщал, что стучавший очень хорошо видит, что Моркоу сидит в спальне вместе с полуодетой женщиной, и оттого стучит вынужденно – исключительно по причине служебного долга.
Для убедительности сержант Колон кашлянул – правда, с легким оттенком ухмылки.
– Слушаю, сержант! – ответил Моркоу, даже не обернувшись.
– Что делать дальше, сэр?
– Разбей новобранцев на отряды и разошли патрули. В каждом отряде должен быть хотя бы один человек, один гном и один тролль.
– Есть, сэр! А… что они будут делать, сэр?
– Присутствовать на улицах города, сержант.
– Хорошо, сэр… Кстати, сэр! Один из добровольцев – господин Мрак, сэр. С улицы Вязов. Он вампир, ну… формально, конечно, поскольку работает на бойне, но я не думаю, что…
– …Поблагодари его и отпусти домой, сержант.
Колон скосил глаза на Ангву.
– Есть, сэр, – неохотно отрапортовал он. – Но я не думаю, что от него будут проблемы. Просто его организм нуждается в дополнительном гемоглобине и…
– Я сказал нет!
– Хорошо. Ладно. Тогда я скажу… хм… чтобы он проваливал.
Колон затворил дверь, насмешливо скрипнув дверными петлями.
– Они называют тебя «сэром», – сказала Ангва. – Ты заметил?
– Так точно. Но это неправильно. Люди должны думать сами. Так всегда говорит капитан Ваймс. Проблема в том, что сами они готовы думать только по приказу. Как бы ты написала «непредвиденные обстоятельства»?
– Никак.
– Ладно. – Моркоу по-прежнему не оборачивался. – Думаю, мы удержим в городе порядок до конца ночи. Граждане начинают приходить в себя.
«Нет, это не так, – произнесла Ангва в уединении собственной головы. – Они не пришли в себя. Это ты их привел в себя – словно загипнотизировал.
Люди вовлекаются в твое мировоззрение. У тебя есть мечта – совсем как у Большого Фидо. Только пудель мечтает о кошмаре, а ты мечтаешь о всеобщем благе. Ты в самом деле уверен, что люди в основном хорошие. И каждый, кто хотя бы на секунду оказывается с тобою рядом, начинает верить в то же самое».
Откуда-то снаружи донесся стук марширующих костяшек пальцев. Патрулирующий отряд Детрита сделал очередной круг.
Ну ладно. Рано или поздно он все равно узнает…
– Моркоу?
– Хмм?
– Давно хотела спросить… Когда Дуббинса, тролля и меня приняли в Стражу – ты не задавался вопросом, почему именно нас троих?
– Нет. Я сразу понял, что вы представители групп меньшинств: один тролль, один гном и одна женщина.
– О. – Ангва заколебалась. Снаружи по-прежнему светила луна. Она может сказать ему правду, спуститься бегом по лестнице, Превратиться и к рассвету оказаться далеко за городом. Ведь так или иначе, но сделать это придется. Она уже стала экспертом по убеганию из городов.
– Не совсем так, – сказала она. – Видишь ли, в городе полно нежити, и патриций настаивал, что…
– Поцелуй ее, – подсказал Гаспод из-под кровати.
Ангва замерла. Лицо Моркоу приняло слегка озадаченное выражение человека, только что услышавшего нечто такое, что мозг наотрез отказывался считать реальным. Он густо покраснел.
– Гаспод! – рявкнула Ангва, перейдя на язык собачьего лая.
– Поверь мне, я знаю что делаю. Мужчина и Женщина сидят в одной спальне. Это явно Судьба, – ответил Гаспод.
Ангва встала. За ней вскочил Моркоу – да так поспешно, что опрокинул стул.
– Мне пора, – сказала она.
– Хм. Не уходи…
– А теперь протяни руки, – не унимался Гаспод.
«Вряд ли что-то получится, – сказала себе Ангва. – Никогда не получалось. Вервольфы должны общаться с другими вервольфами – с теми, кто их понимает…»
Но…
С другой стороны… Что она теряет? Ведь ей все равно придется бежать…
Она вытянула палец вверх.
– Одну секундочку, – весело сказала она, затем сунула руку под кровать и одним движением вытащила оттуда за шкирку Гаспода.
– Я тебе нужен! – скулил пес, пока она несла его к двери. – Что он вообще знает о веселых занятиях? Предел его фантазии – показать тебе Колосса Морпоркского! Поставь меня на мес…
Захлопнув дверь, Ангва прижалась к ней лбом.
«Конечно же, все закончится так же, как в Псевдополисе, Щеботане и…»
– Ангва… – произнес Моркоу.
Она обернулась.
– Не говори ничего, – сказала она. – Тогда, может, что-нибудь и получится…
Спустя некоторое время пружины кровати заскрипели.
А вскоре после этого Плоский мир тронулся и понес капрала Моркоу в неведомые дали. И даже не потрудился притормозить, чтобы предложить выпечку и свежие газеты.
Капрал Моркоу проснулся около четырех утра – в тайный час, известный лишь тем, кто ведет ночной образ жизни, а именно: преступникам, стражникам, полисменам и прочим неудачникам. Лежа на своей половине узкой кровати, он принялся смотреть в стену.
Ночь получилась определенно интересная.
Несмотря на простоватость, дураком он не был, и всегда знал, так сказать, о механике этого дела. Он знавал нескольких юных дам и нередко приглашал их в познавательные прогулки по городу с целью осмотра потрясающих железных конструкций или интереснейших общественных зданий, но по какой-то необъяснимой причине девушки быстро теряли к нему интерес. Он часто патрулировал район, который до сих пор назывался Шлюшьи Ямы – несмотря на настойчивые попытки госпожи Лады и Гильдии Швей убедить патриция переименовать их в улицу Взаимного Удовлетворения. Он знал эту сторону жизни, но никогда не примеривал ее к себе, и даже не был уверен, подойдет ли она ему вообще.
Вероятно, не стоит писать о случившемся родителям. Они догадаются и так.
Моркоу поднялся с кровати. В комнате с задернутыми шторами было жарко и душно.
Он услышал, как Ангва перекатилась в ложбинку, оставленную его телом.
Затем, взявшись обеими руками за шторы, он энергично распахнул их и впустил в комнату густой белый свет полной луны.
Ему показалось, что Ангва за его спиной вздохнула во сне.
На равнине бушевала гроза. Моркоу ощущал запах дождя и видел вспышки молний на горизонте. Но в городе воздух был по-прежнему неподвижным, горячим и более душным, чем обычно, – как часто бывает накануне сильного ливня.
Прямо перед Моркоу возвышалась Башня Искусства Незримого Университета, решительно господствовавшая над половиной города. Он каждый день наблюдал ее из окна своей спальни.
Пружины кровати за его спиной скрипнули.
– Кажется, вот-вот начнется… – заговорил он и отвернулся от окна.
А оттого не заметил отблеска лунного света, отразившегося от металлического предмета на самом верху башни…
Сержант Колон сидел на скамейке у входа в штаб-квартиру Стражи. Душный воздух выгнал его наружу.
Откуда-то изнутри доносился стук молотка. Десять минут назад Дуббинс зашел туда с сумкой инструментов, парой шлемов и решительным выраженим лица. Колон понятия не имел, что замыслил этот мелкий дьяволенок.
Он снова стал считать – очень медленно, тщательно отмечая имена в блокноте.
Сомневаться не приходилось. Теперь в Ночной Страже почти двадцать человек. А может, и больше. Войдя в раж, Детрит привел к присяге еще двоих людей, одного тролля и одного деревянного манекена, стоявшего рядом с «Легантной Одеждой Носкодыра»[26].
Если дело и дальше пойдет так же бодро, то можно будет возродить караулки у главных ворот – как в старые добрые времена.
Он даже не мог вспомнить, когда в последний раз в Страже было двадцать человек.
Набрать добровольцев – безусловно, хорошая идея. С ними гораздо проще сохранять порядок в городе. Но утром об этом узнает патриций и немедленно потребует встречи со старшим офицером…
Короче говоря, в данный момент сержант Колон довольно смутно представлял себе, кто именно является старшим офицером. По его ощущениям, это должен был быть либо капитан Ваймс, либо (не совсем понятно почему) капрал Моркоу. Но поскольку капитана рядом не было, а капрал Моркоу всего лишь капрал, Фреда Колона терзало ужасное предчувствие: если лорд Витинари вызовет кого-нибудь, чтобы подвергнуть его иронии и спросить нечто вроде: «А кто же будет им платить, скажите на милость?» – то этим кем-то может оказаться сам Фред Колон, словно лодочник, застрявший посреди Анка без весла.
Кроме того, уже начинала сказываться нехватка званий. Ниже сержанта могло быть всего четыре возможных чина. Шнобби и так уже переживал, что кого-то еще повысили до капрала, так что на его карьерной ступеньке мог случиться определенный затор. Помимо прочего, кое-кто из стражников вбил себе в голову, что для служебного роста нужно набрать полдюжины добровольцев. Если Детрит не сбавит темпа, то к концу месяца он дослужится до звания верховного генерал-майора.
И самым странным было то, что Моркоу до сих пор оставался всего лишь…
Услышав зво