– Дождемся еще одного выстрела, – сказал он, – и перебежим в более надежное укрытие.
– Кажется… я потерял много крови, – признался лорд Витинари.
– Кто бы мог подумать, что она в вас есть! – ответил Ваймс с откровенностью человека, готового в любую минуту умереть. – Как насчет тебя, Моркоу?
– Могу пошевелить рукой. Правда, больно… чертовски, сэр. Но на вас смотреть страшнее.
Ваймс опустил взгляд.
Весь его свадебный костюм был забрызган кровью.
– Должно быть, зацепило осколком камня, – сказал он. – Я его даже не почувствовал!
Он попытался вспомнить, как выглядит рушница.
«Шесть трубочек, собранных в блок. Каждая заряжена куском свинца и порошком № 1. Подаются в рушницу, как стрелы в арбалет. Интересно, сколько понадобится времени, чтобы вставить следующие шесть…
Погодите… Но ведь он в ловушке! Из Башни есть только один выход!
Да, мы можем сидеть здесь на открытой площади, пока он будет поливать нас свинцом, но он ведь в ловушке!»
Хрипя и нервно пукая, Гаспод неуклюже семенил через Тени, как вдруг увидел перед собой нечто такое, отчего сердце его провалилось глубже прежнего, а именно – стаю бродячих псов.
Толкаясь и извиваясь, он протиснулся сквозь множество лап, но Ангве пройти не дали.
Со всех сторон ее окружили зубастые пасти.
Лай прекратился. Два огромных пса разошлись в стороны, и вперед изящно выступил Большой Фидо.
– Итак, – произнес он, – то, что мы видим перед собой, собакой не является. Может быть, это шпион? Враги есть всегда. И везде. Внешне они как собаки, но внутри – не собаки. Что ты здесь вынюхивала?
Ангва глухо зарычала.
«О боги, – подумал Гаспод. – Возможно, она и успеет прикончить кое-кого из них, но ведь это же уличные псы».
Он прополз под лапами пары-другой собак и выскочил в центр круга. Большой Фидо повернулся и посмотрел на него своими кроваво-красными глазами.
– О. И Гаспод здесь, – произнес пудель. – Следовало догадаться.
– Оставь ее в покое, – ответил Гаспод.
– Ого! Ты собрался драться за нее со всеми нами? – саркастически осведомился Большой Фидо. – Я правильно понял?
– У меня есть Сила, – выкрикнул Гаспод. – И ты об этом знаешь. Предупреждаю, я ею воспользуюсь.
– Сейчас нет на это времени! – прорычала Ангва.
– Ты не посмеешь, – проронил Большой Фидо.
– Посмею.
– Тогда каждая собачья лапа обратится против тебя…
– У меня есть Сила. Только у меня. Лучше отойдите подальше.
– Фто за фила? – прорычал Зверь. Изо рта его капала слюна.
– Большой Фидо в курсе, – ответил Гаспод. – Он с ней знаком. А теперь мы просто уйдем отсюда, да? Медленно и аккуратно.
Псы посмотрели на Большого Фидо.
– Взять их, – произнес он.
Ангва обнажила клыки.
Собаки колебались.
– Челюсти волка в четыре раза мощней, чем у любой собаки, – предупредил Гаспод. – Причем обычного волка.
– Вы забыли, кто вы? – рявкнул Большой Фидо. – Вы же стая! Никакой пощады! Взять их!
Но стая так не действует – как и говорила Ангва. Стая – это объединение свободных особей. Стая набрасывается не потому, что ею командуют. Стая набрасывается, когда каждая особь в отдельности решает наброситься.
Две большие собаки припали к земле… Ангва водила головой из стороны в сторону, ожидая первого нападения…
Один из псов стал рыть землю лапой…
Гаспод глубоко вдохнул и подвигал челюстью.
Псы бросились вперед.
– СИДЕТЬ! – заорал Гаспод на сносном человеческом языке.
Команда разнеслась по переулку, отражаясь эхом от стен, и почти половина собак немедленно повиновалась. В основном те, кто стоял сзади. Другие, которые уже ринулись в атаку, вдруг ощутили, как лапы их предательски запутались…
– ПЛОХАЯ СОБАКА!
…и их накрыло таким неодолимым чувством животного стыда, что они машинально съежились, – а это не самое удачное движение, когда ты уже прыгнул и находишься в воздухе.
Гаспод мельком взглянул на Ангву, когда вокруг них дождем посыпались ошарашенные со-баки.
– Я же говорил, что у меня есть Сила, – сказал он. – Теперь бежим!
Собаки не похожи на кошек. Те готовы проявлять толерантность к людям лишь до тех пор, пока не придумают нож для консервов, которым можно орудовать лапой. Собак же создали сами люди: они взяли волков и придали им человеческие черты – излишнюю разумность, имена, желание кому-то принадлежать и судорожный комплекс неполноценности. Тем не менее сны собакам снятся волчьи, и каждая из них подспудно мечтает укусить своего Создателя. Каждый пес знает, – где-то в глубине своей собачьей души, – что он, в сущности, Плохая Собака…
Но яростный лай Большого Фида быстро разрушил наведенные чары.
– Взять их!
Ангва помчалась галопом по мостовой. В конце переулка стояла телега, а за ней высилась стена.
– Только не туда! – заскулил Гаспод.
Собаки гурьбой помчались за ними. Ангва прыгнула на телегу.
– Я не смогу! – крикнул Гаспод. – У меня больная лапа!
Ангва соскочила на землю, схватила его за шкирку и запрыгнула обратно. С телеги она перескочила на крышу сарая, затем на выступ, и с него – сорвав лапами несколько черепиц – на крышу дома.
– Мне нехорошо!
– Жаткнишь!
Промчавшись по гребню крыши, Ангва перепрыгнула через переулок и тяжело приземлилась на какую-то старую соломенную кровлю.
– Аргх!
– Жаткнишь!
Но собаки не думали отставать. Переулки Теней были не особенно широкими.
Внизу мелькнул еще один узкий проход.
Гаспода мотало во все стороны в челюстях вервольфа.
– Они еще бегут за нами!
Ощутив, как напряглись мускулы Ангвы, Гаспод прикрыл глаза.
– О нет! Только не через улицу Паточной Шахты!
Последовало резкое ускорение, после которого настал покой. Гаспод поплотнее закрыл глаза…
…Ангва приземлилась. Лапы ее заскользили по мокрой крыше, на мостовую каскадом посыпалась черепица. Через мгновение она уже мчалась по коньку крыши.
– Отпусти меня! – закричал Гаспод. – Немедленно! Сию же минуту!.. А вот и они!
Бежавшие первыми собаки разглядели перед собой широкую пропасть и стали испуганно тормозить. Когти заскользили по плиткам черепицы.
Ангва остановилась, обернулась и принялась переводить дыхание. На протяжении всей сумасшедшей погони она старалась не дышать. Потому что дышать пришлось бы Гасподом.
Они услышали сердитое тявканье Большого Фидо:
– Трусы! Здесь не больше двадцати футов! Для волков – сущая мелочь!
Псы с сомнением оценили расстояние. Рано или поздно наступает момент, когда собаке следует спуститься с облаков на землю и честно спросить себя: «К какому виду я все-таки отношусь?»
– Это же так просто! Я вам покажу! Смо-трите!
Большой Фидо отбежал немного назад, остановился, развернулся, разогнался и… прыгнул.
Он летел почти по прямой. Маленький пудель одолевал воздушное пространство, движимый не столько мускулами, сколько огнем, пылавшим в его душе.
Передние лапы коснулись черепицы, когти зацепились на миг за скользкую поверхность и… не нашли опоры. В полной тишине он съехал назад по крыше, перевалился через край…
…и повис.
Он посмотрел недоуменно вверх – на вцепившуюся в него собаку.
– Гаспод? Ты?
– А’а, – невнятно ответил Гаспод сквозь стиснутые зубы.
Пудель почти ничего не весил, но, с другой стороны, почти ничего не весил и Гаспод. Он рванулся и напряг лапы, попытавшись упереться ими, однако упираться было не во что. Его неумолимо потащило вниз, пока лапы не оказались в жалобно скрипнувшем водосточном желобе.
Несмотря на высоту трехэтажного дома, Гаспод удивительно четко разглядел камни мостовой.
– Фот фёрт! – выругался он.
Чьи-то челюсти сжали его хвост.
– Отфуфти его! – невнятно произнесла Ангва.
Гаспод попытался покачать головой.
– Не мефай! – пробормотал он уголком рта. – Храбрый Пёф Фпефит на Помофь! Отфафная Ифейка Спафает Двуга! Нет!
Водосточный желоб затрещал.
«Вот и всё… – мелькнула в голове Гаспода мысль. – История моей жизни…»
Большой Фидо с трудом изогнулся.
– За что ты меня держишь?
– Жа офейник, – ответил Гаспод сквозь зубы.
– Что? Будь он проклят!
Пудель принялся яростно выкручиваться, размахивая в воздухе лапами.
– Фрекрафи, фурак! Ты фсех наф фброфишь! – прорычал Гаспод.
На противоположной крыше стая собак с ужасом наблюдала за происходящим. Желоб снова затрещал.
Когти Ангвы прочертили на черепице белые линии.
Большой Фидо задергался и закрутился, пытаясь освободиться от ошейника.
Наконец ему это удалось.
Пудель перевернулся в воздухе и завис на мгновение, прежде чем гравитация увлекла его вниз.
– Свобода!
А потом Большой Фидо упал.
Лапы Ангвы соскользнули, и Гаспода отбросило через ее голову назад. Размахивая лапами, он упал на крышу повыше. Затем они оба добрались до конька и повисли на нем, тяжело дыша.
Но не успел перед глазами Гаспода развеяться красный туман, как Ангва рванула прочь, перепрыгнув через очередной переулок.
– Спасибо! – закричал он. – Огромное тебе спасибо! Да! Брось меня теперь здесь! С моими тремя здоровыми лапами! Не переживай обо мне! Возможно, мне повезет, и я свалюсь раньше, чем умру с голоду! О да! В этом вся моя жизнь! А ведь у нас могло что-то получиться! Ты и я, подруга! Вместе!
Он обернулся и посмотрел на собак, столпившихся на крышах домов напротив улицы.
– Вы все! Идите домой! ПЛОХИЕ СОБАКИ! – рявкнул он.
Затем скользнул вниз по другой стороне крыши. Здесь тоже был переулок, а над ним отвесный обрыв. Он перелез на соседнее здание, но и здесь спуститься было негде. Однако этажом ниже он заметил балкон.
– Нестандартное мышление, – пробормотал Гаспод. – Вот в чем секрет успеха. Так вот… волк, в смысле обычный волк, обязательно бы спрыгнул. А если бы не спрыгнул, то застрял бы здесь навеки. В то время как я благодаря исключительному интеллекту способен оценить всю совокупность обстоятельств и прийти к правильному решению через последовательность умозаключений.