В промежутках между этими экспедициями Уилкинс как летчик австралийского авиационного корпуса участвовал в первой мировой войне и за год «успел» получить девять ранений. Побывал в Австрии, Польше, России, участвовал в двух антарктических экспедициях и в перелете Англия — Австралия (на Крите самолет Уилкинса разбился).
Хьюберт Уилкинс был первым, кто вместе с прославленным американским пилотом Беном Эйелсоном побывал в районе Полюса относительной недоступности. Здесь 29 марта 1927 года они совершили посадку и измерили глубину океана. В мае 1928 года Уилкинс и Эйелсон впервые пересекли на самолете Северный Ледовитый океан от мыса Барроу на Аляске до Шпицбергена. Полгода спустя они уже летали в небе Антарктиды — тоже впервые, А еще через полгода Уилкинс участвовал в полете на дирижабле: двадцать один день — впервые по воздуху вокруг света.
Он торопился жить. Его работоспособность поразительна: для сна оставалось лишь по четыре часа в сутки. Известный норвежский океанограф Харальд Свердруп, друг Уилкинса, писал: «Он обычно говорит, что не любит работать, а потому всегда торопится окончить ту работу, которая у него есть».
Казалось бы, всех этих достижений и приключений вполне достаточно — их хватило бы любому. Но только не Уилкинсу! Его новая идея — плавание к Северному полюсу подо льдом.
Подводную лодку удалось арендовать в США: недорого — за один доллар в год. Лодка была уже списана и пять лет стояла на «кладбище».
Леди Уилкинс торжественно крестила корабль, дав ему жюльверновское имя «Наутилус». Кстати сказать, на церемонии присутствовал внук великого фантаста Жан Жюль Верн.
Несмотря на исключительную опасность предстоящей экспедиции, желающих участвовать в ней было более чем достаточно — сто человек на одно место.
«Наутилус» теоретически мог пробыть под водой 42 часа, двигаясь со скоростью три узла. Это означало, что на пути от Шпицбергена до полюса и обратно ему пришлось бы многократно всплывать среди льдов. Удастся ли найти «окна» открытой воды? Никто не мог дать ответ на этот вопрос. Правда, Уилкинс установил два специальных бура. Предполагалось, что если лодка не сумеет всплыть, то можно будет пробурить лед и высунуть на поверхность дыхательную трубку — шноркель.
Впрочем, все это были только предположения. Реальная дальность подводного плавания не превышала, как пишет один из участников экспедиции, 20—30 миль. Будут ли работать ледобуры, никто не знал — их испытание провести не успели. Дизели то и дело выходили из строя. И вообще, как говорил главный моторист «Наутилуса», «если что-нибудь ломается, так уж не одно, а сразу три».
Корпус подводной лодки можно сравнить с яйцом. Его трудно раздавить, сжимая, но очень легко пробить. Естественно, во льдах риск возрастает многократно.
Хьюберт Уилкинс прекрасно понимал все опасности предстоящего плавания: «Нам следовало бы использовать подводную лодку, специально построенную для нашей работы, а не «Наутилус». Но он был уверен и в другом: «Мы должны попробовать, чтобы положить основание для дальнейшей работы».
Уилкинс и капитан С. Дэненхоуер сделали все, что смогли. «Наутилус», совершенно не приспособленный для ледового плавания, достиг в надводном положении почти восемьдесят второго градуса северной широты, были проведены интересные и важные океанографические работы. 22 августа 1931 года наступил решающий момент — Дэненхоуер отдал команду: «Опустить радиомачту, готовиться к погружению», но тут неожиданно выяснилось, что... потерян руль глубины.
Так и осталось загадкой — то ли окончательно износился металл «уцененной» лодки и руль отвалился во время качки, то ли кто-то в последний момент испугался и почел за благо «переделать» подводную лодку в надводный корабль.
Настойчивому Уилкинсу удалось только засунуть подо льдину нос «Наутилуса», чтобы опробовать ледобур. Увы, он не работал...
Участник этой экспедиции Харальд Свердруп в предисловии к советскому изданию своей книги «Во льды на подводной лодке» писал в 1932 году: «И разве не может случиться, что следующая подводная лодка, которая сделает попытку нырнуть под полярные льды, будет принадлежать СССР?!»
Эти слова оказались пророческими. В 1933—1935 годах советские подводные лодки, выполняя учебные задания на Дальнем Востоке, впервые в истории неоднократно погружались под обширные ледяные поля.
Мало кто знает, что в феврале 1938 года подводная лодка Д-3 («Красногвардеец») была направлена в Гренландское море, чтобы снять с дрейфующей льдины отважную четверку папанинцев. Известно, что эвакуацию первой в мире дрейфующей станции осуществили ледокольные пароходы «Таймыр» и «Мурман» и помощь подводной лодки не потребовалась. Но ледовый поход Д-3, несомненно, останется в истории.
Вот только три записи из дневника командира субмарины Виктора Николаевича Котельникова:
«11 февраля. Шторм продолжается. Волной сорвало два спасательных круга и сходню. Началось обмерзание. Слой льда на верхней палубе достигает толщины 100 миллиметров.
14 февраля. Шторм усиливается. Крен достигает 50 градусов. Густые снежные заряды. Волной накрывает мостик.
15 февраля. Шторм переходит в ураган. Валит снег, и идет дождь. Видимость почти нулевая. Крен достигает 55 градусов. Гигантские волны обрушиваются на мостик...»
Могло случиться, что к дрейфующей станции пришлось бы «проныривать» подо льдом. К этому нужно было готовиться. Погрузившись на глубину 50 метров, Д-3 форсировала ледовую перемычку в через полчаса всплыла на открытой воде. По-видимому, именно В. Н. Котельников впервые в истории осуществил подледное плавание в полярных широтах...
Дизель-электрические лодки времен второй мировой войны могли находиться под водой около 30 часов и проходить за это время до 90 миль.
В январе 1954 года в Америке была спущена на воду первая атомная подводная лодка. Как и полагается, супруга президента, миссис Эйзенхауэр, разбила о форштевень бутылку шампанского. Лодку назвали «Наутилус».
Водоизмещение ее — 3800 тонн, мощность атомной энергетической установки — 14 000 лошадиных сил, подводная скорость — 20 узлов. Но главное в другом — у атомных подводных лодок в отличие от дизель-электрических фактически не ограничен срок пребывания под водой.
Из книги командира подводной лодки «Наутилус» Уильяма Андерсона:
A n d e r s o n W. R. «Nautilus» 90° North. N. Y., 1959.
Это был как раз тот период, когда США требовалось представить веские доказательства своего научного и технического развития: русские уже запустили свои спутники. Поэтому Оранд спросил меня: «Сможет ли «Наутилус» обойти вокруг света, не поднимаясь на поверхность?» Я ответил, что это вопрос только времени и запасов атомного топлива. Вскоре мы обратились к огромной карте мира, висевшей на стене в кабинете капитана Оранда. Мы говорили о «Наутилусе», о различных подводных маршрутах, которыми можно было бы обогнуть земной шар, а потом о проходе из океана в океан через сам Северный полюс под паковым льдом. Чем больше мы обсуждали последнюю возможность, тем более привлекательной она нам казалась.
Вскоре после этого главнокомандующий ВМФ адмирал Берк выступил перед президентом с предложением относительно выхода «Наутилуса» в экспедицию следующим летом. Президент отнесся к предложению с большим энтузиазмом и полностью одобрил наш план.
Это плавание стало самой засекреченной в мирное время операцией за всю историю. Причины полной засекреченности были следующие: во-первых, «Наутилус», проходя Беринговым проливом, будет находиться очень близко от советских территориальных границ и, возможно, около районов действий советских подводных лодок. Поэтому был определенный риск, хотя и небольшой, что может произойти какой-то инцидент. Во-вторых, все думали, что будет благоразумнее сначала совершить путешествие, а потом уже сообщить о нем. Как оказалось, только очень небольшое число членов правительства было посвящено в детали этого плавания.
Я как следует продумал и изучил эту идею с технической точки зрения, У меня не было сомнений в том, что «Наутилус» может благополучно проникнуть в Центральную Арктику со стороны Гренландии — Шпицбергена, как мы сделали это в 1957 году. Глубина там была довольно большой. Я знал, что основная проблема должна решаться на другой стороне: в Беринговом проливе и в Чукотском море.
Если досмотреть с полюса, то этот район напоминает огромную воронку о выходом (Берингов пролив), лежащим в южном направлении. Тут лед гораздо более «неправильный», и риск значительно больше, чем со стороны Гренландии. Согнанный к югу, сжатый стенками воронки, то есть Аляской и Сибирью, лед «вздымается» в узком проходе. Он как бы прессуется, слой под слоем, в этом районе, и в результате его толщина здесь гораздо больше, чем около Северного полюса. Помимо этого, глубины в проливе и в Чукотском море очень небольшие, в среднем не более 120 футов — слишком мало для обычных операций подводных лодок. Если подводная лодка в этих водах встретится с мощным, глубокосидящим льдом, она на сможет обойти его. Будет очень сложно решить эту проблему, ведь нужно искать глубокие морские каньоны, чтобы пройти в Арктический бассейн.
Возникал вопрос: сможет ли подводная лодка пройти этим путем, учитывая возможные плохие погодные условия и ошибки навигации?
Все-таки сможет. Я был уверен в этом.
Вопрос, который предстояло разрешить последним: когда нужно начинать плавание — зимой или летом? В течение зимы полярный пак придвигается ближе к узкому неглубокому Берингову проливу, Летом он отступает почти к краю глубоководного Арктического бассейна. Будущие операции могли доказать, что я ошибался, но, зная в то время так мало о ледовых условиях, я считал весьма логичным отправиться в экспедицию летом, сокращая, таким образом, до минимума время пребывания подо льдом на мелководье.
Ориентировочно день выхода был назначен на 8 июня.