Борис, наш радист, налаживает на рожень еще одного омуля. Алька неприязненно замечает:
— Были бы здесь рыбаки, морду бы они тебе набили!.. Слепой: конец у рожня торчит!
Оказывается, есть примета: если у рожня оголен конец — промысла не жди. Трудно разобраться, откуда это пошло, возможно, когда начинает гореть дерево, рыба теряет вкус, возможно, по другой причине. Но примета есть примета, и Борис покорно исправляет ошибку. Он все, что ему говорят, делает покорно, хотя и без особой охоты. Самое любимое положение Бориса — горизонтальное, любимое времяпрепровождение — еда и танцы. Танцует он все модное: твист, ча-ча-ча, липси, чарльстон. Есть Борис может всегда и в любом количестве. Возможно, он еще растет?..
— Утром просыпаюсь и сразу радио включаю: вдруг коммунизм объявили?
Представление о коммунизме у Бориса самое примитивное: работать не надо, ешь и пей до отвала.
— Ну, неленивый, — окликает его Алька, — топай за водой!
Неумек, неприспособленных к трудностям жизни здесь не любят. При мне произошла одна не очень веселая история.
На Аяе появились студенты-археологи. Трое ребят с одинаково худыми, плохо гнущимися фигурами, лицами молодых гениев в очках и с бородками. Археологи моментально раскопали на Аяе стоянку первобытного человека, нашли черепки, орудия производства, какие-то украшения. Поразили всех нас эрудицией и… страшной неприспособленностью к отсутствию цивилизации. Они несколько дней уже ничего не ели, потому что не умеют ни поймать, ни убить ничто живое. Их накормили и дали немного свежей рыбы в запас. Но взять ее они отказались, так как без котелка и сковородки приготовить рыбу они не умеют тоже…
Пришел в бухту катер рыбной охраны, стоял довольно долго, а когда собрался отходить — археологи вдруг решили ехать с ним. Они взяли лодку… И тут наш капитан и матросы насмеялись досыта!.. Один из археологов принялся грести лопатой, у другого весла то и дело вырывались из рук. А когда пристали к катеру, у которого одну шестую часть линии бортов занимала подвешенная шлюпка, а пять шестых были совершенно свободны, — археологи полезли именно под шлюпку, решив почему-то пренебречь свободным местом. Кадр из плохой кинокомедии!.. Будь волна посильнее, лежать бы ребятам на байкальском дне, осиротели бы ни за что ни про что поселения первобытных людей, а заодно и родители, оставшиеся где-то в Москве и Ленинграде…
Шутки шутками, а глядя на этих ребят, я ужасалась глупой смелости неведения, с которой они пустились в дикие места, абсолютно ничего не умея. Не потому ли так часты несчастные случаи в студенческих группах, уезжающих на практику в тайгу, что, подобно печально-знакомым мне археологам, они выходят в серьезный мир с непосредственной доверчивостью детей, уверенных в помощи доброго дяди?.. Но дядей в тайге нет, а которые есть, те к неумекам недобрые. В глазах моих матросов мне не увидеть сожаления, если подобный горе-путешественник сорвется в воду. Здесь человек за все платит сам, и потому он волен, как птица, или жалок, как рыба на песке…
…Василий Васильич делает стойку и довольно долго идет на руках по мягкому мху. Он ловок, точно кошка, при всей своей грубосколоченности. Ему за сорок пять, но сердце его молодо, как в двадцать: он может взбежать на гору, долго плыть, долго идти, грести, валить лес, косить сено… Он может вычистить за час центнер рыбы, сварить уху в бумажном кульке, убить и разделать медведя, подоить корову и отремонтировать мотор… Он сделал самоходную тележку с абсолютной проходимостью, чтобы возить сено с покосов в тайге, приспособив для этого колеса от «ЗИЛа» и мотоциклетный мотор.
Мне понятно теперь, почему здесь не берут женщин на рыбалку или на охоту, почему это стало дурной приметой. Просто здешний народ сам все умеет, не различая мужских и женских дел. А от женщины в серьезной жизни рыбаков или охотников и вправду одна смута…
15
Ветра нет. Где-то далеко раскачало Байкал, идут высокие волны с острыми вершинами, тяжко разбиваются о белые валуны.
Закатное солнце насквозь просвечивает волны, кажется, что там, где волна грудью прикасается к валунам, зажигается ясный утренний свет. Можно бесконечно сидеть здесь на мысу, смотреть в море, слушать, как хлобыщутся волны о берег.
Бухта Аяя, песчаная бухта Аяя, выстланная сухим оленьим мхом и сладким кедровым стлаником… Неужто я уеду и никогда не вернусь сюда? Обычно ведь не успеваешь возвращаться в места, которые полюбились: земля такая большая, а живешь недолго…
Ты удивительно соразмерна, Аяя, — здесь, вероятно, секрет твоей ясной красоты. Удивительно соразмерны полукруглая бухта, невысокая гривка тайги, две мягкие сопки, покорно стекающие навстречу друг другу, и неподвижно-тяжелая, как ладонь, река, положенная между ними.
Господи, не запомнишь это навсегда, не унесешь с собой…
16
Живет в Байкале замечательная рыбка голомянка. Вместо того чтобы метать икру, она предпочитает родить крохотных голомянок. Почему она это делает — пока неизвестно. Обычно голомянка обитает на больших глубинах, там, где давление доходит до ста семидесяти атмосфер, но родить своих маленьких голомянка поднимается к поверхности, справедливо считая, что здесь им будет не так холодно и тяжело.
Я видела стальной барометр, у которого забыли открыть крышку, опуская на глубину всего-навсего двести метров. Прибор смяло, как в аварии. Вылезают глаза и разрывает внутренности у морских окуней, когда их поднимают на поверхность. А голомянка ходит на глубине тысяча семьсот метров, поднимается играючи на поверхность — обыкновенная толстенькая рыбка, чем-то похожая на простого бычка, — и ничего!.. Не сдавливает, не разрывает… Предполагают, что это происходит потому, что она на треть состоит из жира, да к тому же у нее нет воздушного пузыря. Как бы там ни было — это великолепно.
Говорят, голомянка очень красива — нежно-розовая, с перламутровыми прозрачными плавниками. Сама я ее, к сожалению, не видела, так же, как из разноцветных байкальских бычков мне удалось увидеть только желтокрылок, выброшенных штормом в Байкальске. Говорят, голомянка вкусна и богата витамином A. Раньше, для приготовления каких-то лекарств, голомянку продавали в Китай, сейчас ее не ловят совсем. М. М. Кожов считает, что запасы голомянки в Байкале составляют сотни тысяч центнеров, но дело в том, что эта рыбка — сугубая индивидуалистка и в косяки не собирается. Если голомянка представляет промышленный интерес, можно, наверное, что-то придумать, чтобы ловить ее?..
Сибирский осетр, таймень, ленок, омуль, хариус, даваточан, карась, окунь, щука, гальян, плотва, язь, елец, шиповка, пескарь, налим, треска, бычки, голомянка… Пятьдесят шесть разных форм рыб водится в Байкале, но основу промысла здесь составляют, конечно, омуль, сиг и хариус.
Байкальский омуль — недавний переселенец из Ледовитого океана, его ближайший родственник — ледовитоморский омуль — живет в предустьевых районах северных морей и ходит для нереста в Енисей, Лену и Обь. Промысловые размеры омуля — тридцать — сорок сантиметров, вес — от трехсот до пятисот граммов. Считается, что это размеры оставившего потомство вполне взрослого омуля. Изредка омуль достигает полметра в длину и веса до четырех килограммов.
Но в этом году омуль совсем мелкий, и план у рыбозаводов горит. Как нарочно, им увеличили размер ячеи с тридцати восьми миллиметров до сорока, и омуль, едва зацепившись, преспокойно выпутывается и уходит.
На рыбозаводе в Хужире в цехах полное запустение и тишина. Бычков отловили, наварили консервов, а омуль не ловится. Ходят рыбозаводские катера, ищут косяки, а косяков нет.
Уловы вообще падают, хотя техническая вооруженность бригад рыбаков теперь почти на уровне века. Вместо гребных — мотолодки, вместо закидных — ставные невода, капроновые сети. Затраты увеличились, а уловы уменьшились.
Если среднегодовой улов омуля в 1951—1955 годах составлял шестьдесят три тысячи центнеров, то сейчас всего сорок. Едва ли не втрое сократился улов сига и хариуса, вовсе запрещен после войны лов осетра, а в прошлом веке его брали до трех тысяч центнеров в год. Впрочем, браконьеры осетра ловят. Заказников в местах наибольшей концентрации молоди и на нерестилищах покуда нет.
Падение уловов объясняется, во-первых, тем, что перед войной и во время войны была сильно подорвана сырьевая база: ячея у сетей была такая, что брали всю омулевую и сиговую молодь. Кстати, сиговая молодь вылавливается омулевыми сетями и по сей день. Кроме того, сплавом леса испорчены места привычных нерестилищ: в прошлом году омуль не пошел на нерест в Верхнюю Ангару, в Баргузин и некоторые другие речки.
И тем не менее, несмотря на все это, общая добыча рыбы на Байкале (от ста до ста двадцати тысяч центнеров) превышает добычу рыбы во всей Восточной Сибири. Если же поставить дело на хорошую хозяйственную и научную основу, уловы ценной рыбы в Байкале за короткий срок можно бы увеличить вдвое.
Огромная площадь Байкала заселена рыбой неплотно. Омуль, сиг и хариус ходят и кормятся в совершенно определенных местах, а остальной Байкал — приблизительно пятая его часть — совершенно пустует. М. М. Кожов — известный ученый-байкаловед — считает, что свободную часть площади Байкала можно было бы заселить рыбой, которая будет есть не то, что омуль, и жить будет тоже в других местах. Такой рыбой может стать, допустим, сибирская ряпушка, пелядь, чир и нельма, не уступающая по вкусу лососине. Впервые в Союзе сейчас разрабатывается схема комплексного использования Байкала. Разумного использования. Кожов считает, что должна быть произведена полная реконструкция его ихтиофауны. Опять же разумная, осторожная реконструкция, и, конечно, при этом омуль должен быть поставлен во главу угла.
…Ну вот и настал час, надо уезжать. Меня ждет еще Байкальск, строительство целлюлозного комбината.
Существуют, наверное, люди, за всю жизнь не переехавшие даже на другую улицу. Как они видят, что время идет и меняет землю?