Истина лежит между этими крайне положительными или, напротив, крайне отрицательными оценками погибшего поколения большевиков. Кое в чем Солженицын все же прав: ни Ягода, ни Ежов, ни Заковский, ни многие другие палачи и их непосредственные и сознательные помощники не могут быть просто названы «жертвами» террора, хотя и им предъявляли – когда пришел их черед – совсем не те обвинения, которые следовало бы предъявить. Однако, отвергая в отношении других коммунистов мнение Солженицына, я вовсе не хочу оправдывать жестокий террор против крестьян в годы коллективизации и террор против мнимых «вредителей» или «бывших» классовых врагов. В дальнейшем я еще буду говорить о том, как много потрудились некоторые уничтоженные позднее партийные и советские руководители над истреблением своих же товарищей по партии. Когда в докладе на февральско-мартовском пленуме 1937 г. Молотов перечислял случаи «вредительства» в легкой промышленности, секретарь Дальневосточного крайкома Варейкис крикнул наркому легкой промышленности Любимову: «Вот видишь, а ты говорил, что в легкой промышленности нет вредительства!» Через несколько месяцев Любимов был арестован как «вредитель», а Варейкис – как «враг народа». Среди погибших в 30-е гг. коммунистов были люди далеко не одинаковые и по своей биографии, и по поведению, и по личным качествам, и по степени своей ответственности за преступления, совершенные после революции или во время самой революции. Среди них было много честных и самоотверженных людей, искренне стремившихся создать справедливое общество и свято веривших в то, что они участвуют в создании именно такого общества и борются только с его врагами. Было немало людей, которые искренне ошибались, или были обмануты, или стали жертвой другого культа – культа партийной дисциплины. Были люди, которые многое поняли, но лишь тогда, когда было уже поздно. Были и такие, которые ничего не могли понять до самого конца. Было немало людей думающих, которые остро переживали все то, что происходило в стране, но все же во многом верили еще партийному руководству и партийной пропаганде. Они обращались к Сталину и другим руководителям, но нередко сами вскоре попадали в чудовищную мясорубку террора. Были и такие, кто уже не верил ни партийной пропаганде, ни Сталину, но не знал, как и с помощью каких средств можно изменить положение. Были, конечно, и такие, кто просто боялся. Поэтому глубокой ошибкой было бы огульно зачислять их в число преступников, «получавших по заслугам». Можно лишь говорить об общей исторической и политической ответственности партийного актива за ошибки и трагедии 20 – 30-х гг. Сказанное выше относится также и к чекистам, хотя их ответственность за события 30-х гг. очень велика. Но я не могу одинаково относиться к Ягоде или Заковскому и к известному чекисту Артузову, который перед расстрелом написал кровью на стене тюремной камеры: «Честный человек должен убить Сталина».
О РЕПРЕССИЯХ СРЕДИ РУКОВОДИТЕЛЕЙ ПРОФСОЮЗНЫХ И КОМСОМОЛЬСКИХ ОРГАНИЗАЦИЙ
Еще задолго до 1937 г., сразу же после отставки М. Томского, из профсоюзов были удалены почти все прежние руководители. Под предлогом борьбы с «правыми» их перевели на малозначительные посты в хозяйственных или советских органах. В 1937 – 1938 гг. почти все они, в том числе известные в прошлом профсоюзные деятели Г. Н. Мельничанский, А. И. Догадов, Я. Яглов, В. Михайлов, Б. Козелев, Ф. Угаров и В. Шмидт, были репрессированы.
В 1937 г. большая часть нового секретариата ВЦСПС не была затронута репрессиями. Однако многие известные профсоюзные руководители оказались в тюрьме. Так, например, погибла Е. Н. Егорова, секретарь ВЦСПС. Ее подпись стоит на партийном билете, выданном в 1917 г. Ленину Выборгским райкомом партии, где Егорова была одним из секретарей, она же в июле 1917 г. помогала скрывать Ленина [376] . Погиб в годы террора и ответственный профсоюзный деятель А. А. Коростелев.
Более трагичной оказалась судьба руководства ВЛКСМ. Уже в 1936 – 1937 гг. было арестовано немало комсомольских руководителей 20 – 30-х гг., перешедших затем на партийно-хозяйственную работу, но сохранивших связи с комсомолом. Погиб Оскар Равкин, избранный на I съезде комсомола в 1918 г. председателем ЦК РКСМ. Перед арестом он был секретарем Краснодарского горкома партии. Погиб Лазарь Шацкин – первый секретарь ЦК РКСМ в 1920 – 1921 гг., перешедший в 30-е гг. на работу в Коминтерн. Мы уже писали выше о расстреле Петра Смородина, который возглавлял ЦК комсомола до 1924 г. и у гроба Ленина давал от имени комсомола клятву верности заветам Ильича. Погиб Николай Чаплин – генеральный секретарь ЦК ВЛКСМ с 1924 по 1928 г. Был арестован Александр Мильчаков – генеральный секретарь ЦК ВЛКСМ в 1928 – 1929 гг. Так что, если верить лживым версиям НКВД, комсомол на протяжении всей его истории возглавляли «враги народа».
Вместе с ветеранами комсомола в 1936 – 1937 гг. были арестованы и некоторые руководители нового поколения, но эти репрессии имели ограниченный характер, что вызвало недовольство Сталина. По свидетельству В. Пикиной, А. Мильчакова и А. Диментмана, в июне 1937 г. А. В. Косарев вместе с другими секретарями ЦК ВЛКСМ был вызван к Сталину. У него в кабинете находился Ежов. Сталин начал упрекать Косарева за то, что ЦК комсомола не помогает НКВД разоблачать «врагов народа». Никакие объяснения Косарева не помогли. Аналогичные обвинения содержались и в решениях закрытого IV пленума ЦК ВЛКСМ, состоявшегося в августе 1937 г. и заслушавшего доклад Косарева «О работе врагов народа внутри комсомола». На пленуме присутствовали Маленков и Каганович. В принятой резолюции говорилось, что вина бюро ЦК ВЛКСМ и персонально Косарева состоит в том, что они своевременно не проявили инициативы и запоздали с разоблачением врагов народа в комсомоле и что среди актива распространили мнение о том, что в комсомоле нет врагов народа [377] .
После такого решения репрессии среди комсомольских работников заметно усилились. Были арестованы секретари ЦК ВЛКСМ П. С. Горшенин и Файнберг, член Исполкома КИМ В. Чемоданов, члены ЦК ВЛКСМ Д. Лукьянов, Г. Лебедев, А. Курылев, редактор «Комсомольской правды» B. М. Бубекин, секретари республиканских и областных организаций С. С. Андреев, К. Тайшитов, Артыков, В. А. Александров и др.
В конце 1938 г. наступила очередь и самого А. В. Косарева. С 19 по 22 ноября 1938 г. в Москве под председательством А. А. Андреева проходил очередной пленум ЦК ВЛКСМ, на котором присутствовали Сталин, Молотов и Маленков. На этом пленуме Косарев и большинство его ближайших друзей были смещены со своих постов и через некоторое время арестованы.
«Разоблачение врагов народа в комсомоле, – говорилось в передовой статье “Комсомольской правды” от 24 ноября 1938 г. – началось с большим запозданием… Потребовалось прямое вмешательство ЦК ВКП(б) и лично товарища Сталина, чтобы банда врагов народа, пробравшаяся в руководство ЦК ВЛКСМ, была разгромлена. Работа по очищению рядов комсомола от враждебных политически и морально разложившихся элементов не должна прекращаться ни на минуту. Несомненно, что враждебные и политически разложившиеся люди, стоявшие у руководства комсомола, успели на многих участках насадить свои “кадры”. Это вражеское охвостье далеко еще не разгромлено». Газета писала это всего лишь через несколько недель после того, как по всей стране было торжественно отмечено 20-летие Ленинского комсомола.
Вместе с Косаревым были арестованы его соратники В. Пикина, Богачев, Горшков и другие. В книге «Первое десятилетие» А. Мильчакова, одного из немногих, кто вышел живым из многолетнего заключения, упоминаются такие видные деятели молодежного коммунистического движения, как О. Тарханов, Р. Юровская, В. Фейгин, А. Шохин, Д. Матвеев, Г. Иванов, Г. Рахманов, М. Шаравьев, С. Салтанов, которые погибли в годы сталинского террора. Все это были еще совсем молодые люди: лишь немногим из них исполнилось 35 лет. Биография большинства из них очень похожа на биографию Николая Островского и героя его книги Павла Корчагина. Однако многие тысячи этих молодых, полных сил и энергии людей были объявлены «врагами народа», «шпионами» и в большинстве своем были расстреляны или погибли в лагерях.
РАЗГРОМ КАДРОВ КРАСНОЙ АРМИИ
В конце 30-х гг. Советский Союз, не жалея ни сил, ни средств, готовился к неизбежной, казалось бы, войне с фашистскими государствами, уже начавшими свою агрессию в Эфиопии, Испании, Китае и в центре Европы. И в это тревожное время Сталин и органы НКВД нанесли удар по кадрам Красной Армии, уничтожив в течение двух лет десятки тысяч ее лучших командиров и комиссаров.
Первые аресты среди военных прошли в конце 1936 – начале 1937 гг. Были арестованы видные военачальники и герои Гражданской войны: И. И. Гарькавый, комкор С. А. Туровский, Г. Д. Гай, Ю. В. Саблин, комдив Д. А. Шмидт, Б. Кузьмичев и Я. Охотников, – обвиненные в связях с троцкистами.
11 июня 1937 г. в печати появилось сообщение о предании суду Военной коллегии группы крупнейших военачальников: М. Н. Тухачевского, И. Э. Якира, И. П. Уборевича, Б. М. Фельдмана, А. И. Корка, Р. П. Эйдемана, В. М. Примакова и В. К. Путны. После короткого суда все подсудимые были приговорены к расстрелу.
Якир был одним из наиболее выдающихся военачальников Красной Армии, авторитет которого признавали и в нашей стране, и за границей. Член ЦК ВКП(б), он командовал перед арестом Киевским военным округом. Крупнейшим полководцем был и Уборевич. В 1919 г. в 22-летнем возрасте он командовал 14-й армией, нанесшей поражение под Орлом отборным дивизиям генерала Деникина. В 1922 г. Уборевич командовал армией Дальневосточной республики, возглавляя штурм Спасска и освобождение Владивостока. Перед арестом он командовал войсками Белорусского военного округа. Талантливыми командирами были Примаков, знаменитый в прошлом начдив «червонных казаков», и Эйдеман, герой боев у Каховки, председатель Осоавиахима, а также известный поэт, один из основателей латышской советской литературы.
Особенно тяжелой потерей для Советской Армии была гибель Тухачевского, недавнего первого заместителя народного комиссара обороны СССР, который после Фрунзе был, несомненно, наиболее выдающимся военным деятелем по своему стратегическому кругозору и оперативным способностям.