85
Уже начинало темнеть, когда командиры победителей спустились на Чудский лед осматривать добычу. Сеча была знатная, что и говорить. Фихтенгольц шел, несколько отстав от князя Александра и его свиты. Только что Васька Петух, конюший князя, хлопнул его по плечу и сказал с чувством: «Молодца, немчура! Славно мы им шею намылили. Князь доволен, жди награды». Не радовала его награда. Вот только что, сейчас, закончилась битва, его битва, закончилась столь впечатляющей победой, а он не радовался. Вокруг на льду лежали убитые и стонущие рыцари и стонали они на его родном языке. Разве не с ними было его место? Почему опять он оказался не с той стороны?
Князем Александром Ярославичем владели смешанные чувства. Да, победа. Да, малой кровью. Но не то, что было два года назад на Неве против Биргера. Сколько они тогда врагов положили, сколько пленных и добычи забрали! А здесь? Уже доложили ему, что убитых крестоносцев не больше десяти сороков, а пленных — только один сорок. Вся главная добыча оторвалась и ушла. И это при таком превосходстве в силах! Ландмейстер ушел, обоз ушел, остались сорок пленных, да лошади, бесцельно бродящие по замерзшему озеру. И все потому, что какой-то безумец из рыцарей держал их на льду и не желал почетного плена, и выкупа, и жизни, и свободы, а желал здесь умереть. Рыцарская честь! А теперь верхушка ливонцев ушла, и основные силы рыцарей ушли, и нельзя будет с наскоку взять Юрьев и Ригу, и Новгород останется без этих лакомых кусочков. А он останется не Невским и Чудским полководцем, а только Невским.
Фихтенгольц осматривал павших крестоносцев и словно боялся увидеть того, кого искал. Боялся, потому что знал — здесь он, не убежал и не укрылся. И нашел. Тело Руперта, без шлема, в помятой кирасе, с чистым лицом и кровавым пятном, начинавшимся от шеи и идущим вниз, с открытыми глазами, с перебитой рукой и с мечом в другой руке, лежало в самой гуще сражения, там, где был сломлен последний очаг ливонской обороны. Фихтенгольц постоял и помолчал. Потом закрыл Руперту глаза, проверил на месте ли нательный крест и, аккуратно вытащив тело из свалки, понес его к берегу.
86
В имении графа Глорио жизнь идет свои чередом. Помолодевшего и приосанившегося графа часто видят проносящимся по лесам со свитой на охоте, со вкусом обучающим всему необходимому дворянским детям занятию крепенького подростка, юного наследника Гвидо. В добродетельной и домовитой графине, всецело погруженной в благоденствие семьи в целом и лично графа в частности, вряд ли кто опознает прежде вздорную Строфокамиллу. Тем не менее, это она. И она опять в интересном положении. В этот раз супруги Глорио ждут девочку.
В степенном и важном господине Ансельмо — учителе Гвидо — еще можно узнать прежнего шута. В свободное время он с неослабевающим энтузиазмом предается сочинению Настоящего Органного Хорала и скоро уже надеется перейти на четвертую страницу.
Обновленный свежим дубовым тесом трактир «Лиса и курица» славится непревзойденной кухней толстухи Матильды, вдовы бесстрашного рыцаря Ательстана из Цвибельфиша, безвременно почившего от ран и испытаний бурной молодости (а скорее от невоздержанности в еде и питье, но мы не станем этого уточнять). Почтенная Матильда свято блюдет память героического супруга, и того, кто осмелится подвергнуть сомнению бравое прошлое Ательстана, ждет неописуемая буря негодования, а пожалуй что и шквал чугунных сковородок.
Крисмегильда покинула цирк и поселилась где-то под Мантуей. Орсо навещает ее всякий раз, когда цирку случается проезжать в окрестностях. Крисмегильда живет очень бедно, но не унывает. Утешением ей служит ее маленький сынишка.
В далекой солнечной Аквитании стопы всех страждущих и скорбных здоровьем с надеждой направляются к прославленной аптеке провизора мсье Лотецки. Пока высокоученый Карл смешивает микстуры и толчет порошки, за прилавком стоит его цветущая и на редкость сметливая супруга Эрнестина в крахмальном чепчике, а ей слегка мешает румяный карапуз Жанна. Склянки, колбы и реторты сияют хорошо промытым стеклом, пучки сушеных трав благоухают в специальных сушилках, аптекарские весы показывают немыслимую точность, пожелтелые манускрипты излучают тайную мудрость, а сушеные саламандры под потолком сообщают помещению необходимый колорит и нагоняют трепет. Неподалеку располагается поросший сиренью и виноградом домик, крытый красной черепицей, двор которого носит следы ощутимого урона всюду, куда удается дотянуться пронырливым ручонкам Луизы. Это старшенькая.
И никто не сказал бы, что было время, когда эти добропорядочные господа и простолюдины скакали дни и ночи, удирая от длинных рук гюнтеров, неприятного прошлого, интриг и сомнительных поручений высоких по рождению особ, чудом избежав участи стать фишками в политических манипуляциях и неизбежного бесславного конца…
87
На родовом кладбище баронского рода фон Мюнстеров внимание проезжающих путников привлекает могила с пышным надгробием. На могильном камне готической вязью высечено «Барон и баронесса Руперт и Эделия фон Мюнстер». Указаны и даты рождения и смерти. Нет, барон и баронесса умерли не в один день, баронесса простилась с жизнью на две недели позже своего супруга. И умерла она, судя по могильной надписи, совсем молодой, ей не было и двадцати одного года. Крестьяне, жители деревни по соседству, за небольшую плату могут рассказать, как в солнечный апрельский день подъехала к баронскому замку телега со страшным грузом — на телеге был простой плохо обструганный гроб, а лошадь вел под уздцы угрюмый мужчина, зябко кутавшийся в походный плащ. Плащ его был грязен, видно от дальней дороги и весенней распутицы, из под плаща при ходьбе были видны ножны с мечом.
Лошадь завезла телегу во двор и вскоре оттуда послышались женский крик и плач. Голосили молодая баронесса и ее старая мать, про которую был слух, что она герцогиня и жила в столице и один раз видела императора, но никто не верил. Баронесса была на сносях и в тот же день разрешилась здоровеньким мальчиком, но сама сделалась сильно больна и, не приходя в себя и даже не увидев своего сына, умерла в лихорадке.
Младенчик, однако, выжил. Его, Руперта фон Мюнстера, полноправного владельца этих мест и обладателя баронской короны рода фон Мюнстеров, немного уже подросшего, вы часто можете увидеть вместе с бабушкой, молящимися у этой могилы. Таинственный мужчина, привезший тело старого барона, сопровождает их до ворот кладбища, но к могиле не подходит, стоит в стороне и ждет, чтобы проводить старуху и молодого барона домой.
Хронология романа
10.00 Барон Руперт фон Мюнстер, проведший 2 года в своем вестфальском поместье и вызванный срочной повесткой ко двору, въезжает в окрестности Вены, останавливается у кузницы и встречает там Гюнтера.
11.00 Фон Мюнстер, ведомый Гюнтером, приглашен в кабинет к императору, где в присутствии Фихтенгольца и Эделии получает задание немедленно отправиться в Хельветию вести разведку горных троп.
12.00 Фон Мюнстер знакомится с Карлом Лотецки, садится в карету и уезжает по направлению к Хельветской границе.
12.30 Руперт и Карл подбирают баронского жеребца, оставленного ранее у кузницы.
19.00 Руперт и Карл приезжают в трактир, где останавливаются на обед. В трактире они знакомятся с дюком Эллингтоном, братом Хельветского короля, и принцессой Манон, дочерью короля. Вся компания остается в трактире ночевать.
21.00 Фихтенгольц приезжает в дом Строфокамиллы фон Линц и предлагает той завлечь Руперта в силки законного брака. Строфокамилла с энтузиазмом соглашается.
22.00 В Вене герцогиня Эделия беседует со своей матерью, герцогиней Корделией, о майолике и гжели.
12.00 Руперт просыпается и узнает, что Эллинтоны уехали и Лотецки вместе с ними. Трактирщик передает ему письмо от Карла и приглашение к обеду от Строфокамиллы.
12.15 Руперт беседует с Гюнтером и получает новое задание — перевести карету через хельветскую границу, сдать ее доверенному человеку в ближайшем после границы трактире, после чего ехать в Рим, где ему предстоит выполнить неизвестное пока поручение от Папы Римского.
12.30–16.00 Отправив карету к хельветской границе, Руперт валяется в кровати и наслаждается портвейном.
16.00 Трактирщик уговаривает Руперта отправиться в гости к Строфокамилле.
17.00 Барон фон Мюнстер прибывает с визитом к Строфокамилле фон Линц.
18.00 Общение Руперта и Строфокамиллы плавно переходит из столовой в спальню. Фихтенгольц подсматривает в щелочку.
6.00 Руперт покидает дом Строфокамиллы и едет по направлению к хельветской границе.
7.00 В лесу Руперт подвергается нападению шайки из 4 человек. Расправляется со всеми. Руперт ранен в схватке.
9.00 Раненого Руперта переносят в дом фон Линц.
9.00–21.00 Руперт в беспамятстве. Строфокамилла, не отходя, дежурит у его постели.
13.00 Эделия фон Шляппентохас обнаруживает маменькин тайник и в нем письма, из чтения которых она узнает, что хельветский король Уильям Шпицберген возможно является ее отцом и что на жизнь принцессы Манон готовится покушение.
13.30 Переодевшись в мужскую одежду, Эделия исчезает из дворца.
17.00 Корделия узнает о бегстве Эделии.
21.00 Руперт приходит в себя. Рана уже существенно поджила.
21.30 Руперт прокрадывается из дома в сад с намерением исчезнуть из поместья фон Линц. В саду он невольно подслушивает разговор Фихтенгольца со Строфокамиллиным шутом и узнает об измене Фихтенгольца. Руперт возвращается в дом и решается остаться в нем на ночь.
22.00 Эделия просит приюта и ночлега в доме фон Линц, выдавая себя за странствующего в поисках приключений рыцаря Эдольфуса фон Шрайбера.