В декабре 1968 года Каир также посетил личный представитель Никсона Уильям Скрэнтон. Этот визит получил широкое освещение в арабской и прежде всего в египетской печати. «Идет много разговоров,— писала в те дни каирская газета «Ахбар аль-Яум»,— о новом американском проекте решения (ближневосточного) кризиса». Однако- вскоре та же газета констатировала, что ничего нового и конструктивного в этом проекте обнаружить не удалось.
В ходе проводившихся в Каире американо-египетских переговоров и контактов Вашингтон уже в тот период прощупывал возможность достижения при американском посредничестве сепаратной договоренности между Египтом и Израилем об урегулировании конфликта на основе односторонних уступок с египетской стороны. Однако американским дипломатам и дельцам, как и в 50-х годах, снова не удалось «подобрать ключи к Насеру». Египетский лидер категорически отказался идти на какие-либо сепаратные сделки с агрессором. Он готов был и в ряде случаев шел на компромиссы, но не за счет уступок Б принципиальных вопросах, касавшихся судеб египетской революции и всего арабского освободительного движения. От позиции борьбы за полную ликвидацию последствий израильской агрессии, за свободу, независимость и суверенитет всех арабов, включая арабский народ Палестины, неоколонизаторы не могли заставить его отступить ни посулами, ни обещаниями об оказании американской «помощи», ни шантажом и угрозами.
Насер был не просто искусным политиком, но и гибким революционным демократом. В борьбе на несколько фронтов он умел отличать временных попутчиков от надежных друзей и долгосрочных союзников. Даже в самых трудных условиях после проигранного военного сражения с сионистским Израилем, опирающимся на поддержку мирового империализма, он сумел консолидировать и, по существу, возглавить общеарабский фронт, придав ему антиимпериалистическую направленность, несмотря на участие в нём объективных союзников неоколониализма — арабских, монархических государств.
Сосредоточивая усилия на укреплении обороноспособности и военного потенциала Египта, Насер добился получения от них финансовой помощи (более 90 миллионов фунтов стерлингов ежегодно) в счет компенсации потерь от закрытия Суэцкого канала. И он это сделал не ценой отступления от главных принципов египетской революции и арабского освободительного движения, а лишь за счет второстепенных уступок (вывод египетских войск из Йемена); его целью было способствовать усилению арабского фронта борьбы против израильской агрессии Временные отступления и уступки как внутренней буржуазии, так и арабской реакции Насер делал в конечном итоге не для свертывания, а для дальнейшего развития египетской революции и укрепления арабского освободительного движения.
В борьбе с продолжавшейся вооруженной агрессией Израиля и в противоборстве с происками неоколониализма он находил самую надежную опору в лице Советского Союза, других стран социалистического содружества, всего мирового революционного движения. Вместе с тем на определенных этапах в целях противодействия политическим маневрам США и оказываемому ими на Египет нажиму Насер умело использовал существующие разногласия и противоречия между американскими и западноевропейскими империалистами, которые в большей степени, чем США, испытывали на себе негативные последствия израильской агрессии.
Западноевропейские страны все больше сознавали, что их политические издержки и экономические потери на Ближнем Востоке — это прямой результат откровенно просионистского курса Вашингтона, сделавшего ставку на Израиль для достижения неоколониалистских целей США в этом регионе Вот почему сразу вскоре после израильской агрессии против арабских стран в Западной Европе наметились те тенденции переориентации ближневосточной политики, которые отчетливо проявились впоследствии во время октябрьской войны 1973 года. Если в 1956 году Франция приняла самое активное участие в «тройственной» агрессии, то в 1967 году, после того как Тель-Авив не прислушался к французскому предупреждению и совершил нападение на арабские страны, она не только осудила Израиль, но и наложила эмбарго на поставки Израилю боевых самолетов, за которые частично было уже уплачено.
В ФРГ еще до июньской войны 1967 года подвергалась критике нереалистичная политика тогдашних правящих кругов за их поддержку Израиля в ущерб отношениям с арабскими странами, прежде всего с Египтом. В 1968 году западногерманский журналист Имхоф в своей книге «Дуэль в Средиземном море» напоминал, что ФРГ на 70 процентов зависит в своем энергетическом снабжении от Ближнего Востока, подчеркивал необходимость развития деловых связей с арабами[131]. Во время военного конфликта Бонн, в отличие от суэцкой войны, занял, как пишет Имхоф, не просто нейтральную позицию, а старательно придерживался курса невмешательства, во всяком случае, не поддерживал агрессора.
Из крупных западноевропейских стран только Англия в этот период продолжала следовать в фарватере ближневосточной политики США. Но и там раздавались все громче голоса критики Вашингтона и английского Форин оффиса за их просчеты на Ближнем Востоке. Выступая в начале ноября 1967 года в палате общин, Гарольд Вильсон вынужден был признать, что закрытие Суэцкого канала, бездействующего в результате израильской агрессии, обходится Англии примерно в 20 миллионов фунтов стерлингов ежемесячно[132]. Если учесть, что к концу 1968 года потери Англии только из-за бездействия Суэцкого канала, не считая потерь от значительного сокращения внешнеторгового оборота с арабским миром, составили более 300 миллионов фунтов, не трудно понять, почему именно Великобритания выступила в ноябре 1967 года в Совете Безопасности инициатором принятия резолюции № 242, требующей вывода израильских войск с оккупированных арабских территорий наряду с ликвидацией других последствий израильской агрессии. Как писала французская газета «Трибюн де насьон», «упорство Насера, реакция России и Франции подрезали крылья молниеносной победе» Израиля, и первой жертвой этого стала именно Англия, которая, оказавшись «слишком привязанной к Америке, не смогла выступить в свою защиту»[133].
Двойственное положение Англии определяло противоречивую политику Лондона в вопросах ближневосточного урегулирования.
Казалось, именно Форин оффис должен был бы проявить инициативу для поиска выхода из тупика, в который по вине Израиля зашла миссия Ярринга, осуществлявшаяся в рамках резолюции № 242. Вместо этого Англия действовала заодно с США в проведении политики фактического затягивания ближневосточного кризиса и поощрения Израиля, отказывавшегося под различными предлогами от выполнения в комплексе всех требований ноябрьской резолюции Совета Безопасности. Более того, США и Англия старались даже как-то оправдать ничем не оправданные аннексионистские притязания Израиля, выдвигавшиеся под предлогом обеспечения его «безопасных границ».
Когда в апреле 1969 года по предложению Франции начались консультации постоянных представителей четырех держав в Совете Безопасности по вопросу о миссии Ярринга на Ближнем Востоке, США и Англия настойчиво пытались обусловить выполнение основного положения резолюции № 242 о выводе израильских войск установлением «безопасных и признанных границ» Израиля, уклоняясь вместе с тем от каких-либо уточнений,, расшифровывающих это понятие США при английской поддержке добивались признания самого принципа целесообразности внесения некоторых «ректификаций» (изменений) в начертание будущих границ между арабскими странами и Израилем. В то же время израильские политики не стеснялись растолковывать свою позицию в том смысле, что речь должна идти о «крупных ректификациях». Между тем и из резолюции № 242 и из Устава ООН вытекает принцип недопустимости приобретения территории путем войны.
Тем временем Израиль усиливал военный нажим на арабские страны, особенно на Египет, надеясь в сочетании с дипломатическими маневрами англо-американских империалистов «дожать» арабов военными методами.
«Война на изнурение»
Израильские агрессоры не только осуществляли массовый террор и репрессии против мирного арабского населения в оккупированных ими районах. Уже в начале июля 1967 года они начали совершать разбойничьи налеты на лагеря беженцев, жирные арабские селения и города, расположенные по другую сторону линии прекращения огня. Суэцкий канал вскоре превратился снова в линию фронта затяжной позиционной войны. Каждая из сторон рассматривала ее как продолжение военной конфронтации «на изнурение».
Но цели сторон и используемые ими методы были разными. Если Израиль, по существу, продолжал вооруженную агрессию, то Египет и другие арабские страны вели справедливую борьбу за отражение этой агрессии и ликвидацию ее последствий. Противоположность целей «войны на изнурение» находила отражение в способах и методах ее ведения конфронтующими сторонами.
Израильские .агрессоры вели войну не столько против регулярной армии Египта, сколько против его мирного населения. Чуть ли не ежедневно, а иногда и по нескольку раз на день рвались бомбы и снаряды в жилых кварталах Суэца, Исмаилии, Порт-Саида. По дорогам, ведущим из этих городов и других населенных пунктов приканальной зоны в глубь страны, вновь потянулись колонны грузовиков и обозы с беженцами. Сразу после войны к 35 тысячам беженцев, эвакуировавшимся из оккупированных районов Синая, прибавилось 210 тысяч, покинувших зону Суэцкого канала[134].
Сотни убитых и раненых мирных жителей, тысячи людей, лишившихся крова, земли, работы Дымятся руины, зияют пробоины на фасадах школ, больниц, мечетей, жилых домов. Бездействует Суэцкий канал. Застигнутые войной полтора десятка иностранных судов остались надолго стоять здесь заложниками войны, развязанной израильскими агрессорами. Разрушенный израильскими снарядами монумент с каменной львицей, который был поставлен англичанами у входа в Суэцкий канал в годы первой мировой войны, как бы символизировал нарушенное в зоне канала судоходство . После Суэцкой авантюры 1956 года Моше Даян, который возглавлял тогда генеральный штаб Израиля, считал, что «ошибка наступающих частей» заключалась, дескать, в том, что они, выполняя резолюцию О