и»[344].
Садат, убедившись в тщетности усилий заставить Тель-Авив пойти на какие-либо существенные уступки, вынужден был в целях маневрирования отозвать египетскую делегацию во главе с министром иностранных дел М. Камелем из Иерусалима. Переговоры, как заявил официально египетский министр, оказались в «порочном кругу ястребиной позиции» израильских руководителей. Однако «драматические» демарши Садата никак не повлияли на Тель-Авив.
Тем не менее, Садат, как он заявил вскоре после возвращения из Иерусалима, решил «дойти по начатому пути до конца».
Первые же встречи египетских и израильских представителей, а также новый тур переговоров Садата с Бегином в Исмаилии, затем — с министром обороны Вейцманом в Асуане показали, что Израиль вовсе не намерен уходить с оккупированных им арабских земель.
Двусторонние переговоры из-за их полной бесперспективности в конце января 1978 года были прерваны.
В начале февраля 1978 года Садат совершил длительное турне по Соединенным Штатам и ряду стран Западной Европы. В Вашингтоне ему был оказан пышный приём. Садата с супругой принимали не только в Белом доме, но и в загородной резиденции президента. Садат получил там много обещаний и заверений. Однако в их подлинной цене Садат имел возможность убедиться уже через несколько недель. Посетивший Вашингтон вслед за Садатом израильский премьер-министр Бегин добился гораздо большего. Он получил не пустые обещания, а твёрдые гарантии в неизменности американской поддержки Израиля, и в частности в ускорении поставок различных видов современного оружия.
Вашингтон попытался вывести сепаратную дипломатию из создавшегося тупика. Поскольку израильская позиция оставалась неизменной, был только один выход — заставить пойти на уступки Каир. И эти уступки были сделаны в самом главном — в палестинской проблеме. В интервью одному американскому журналисту Садат уже в мае 1978 года дал понять, что готов во имя достижения сепаратного соглашения с Израилем фактически пожертвовать национальными правами арабского палестинского народа и интересами Сирии. Суть преданного гласности нового египетского плана, который был результатом совместных усилий США и Египта, сводился к следующему. На пятилетний срок предлагалось передать палестинские земли, оккупированные Израилем, под контроль соответственно Иордании (Западный берег) и Египта (сектор Газа) с установлением там — по аналогии с израильским планом — местного самоуправления и постепенным выводом оттуда израильских войск. Ни об Организации освобождения Палестины, ни о Голанских высотах в плане не было даже упоминания. Американская печать, с одобрением отозвавшись о египетских предложениях, пыталась убедить Тель-Авив, что они в значительной степени «перекликаются» с «планом Бегина». Тем не менее, Израиль отверг эти предложения, даже до того, как они официально были преданы гласности.
И вновь Садат пошёл на попятную.
На состоявшейся 13 нюня 1978 года в Зальцбурге встрече с израильским министром обороны Вейцманом Садат внёс «модифицированные» предложения, которые благословляли «временное военное присутствие» Израиля на Западном берегу Иордана и в секторе Газа, а также сохранение там израильских военизированных поселений. Более того, Садат даже соглашался и на «некоторое изменение» существовавших до 1967 года границ этих территорий.
Но всё-таки и этих уступок Тель-Авиву было недостаточно. Он требовал от Садата не уступок, а фактической капитуляции. Это стало совершенно очевидно на созванной по американской инициативе трёхсторонней встрече министров иностранных дел Египта, Израиля и США, которая состоялась 18 — 19 июля в английском городке Лидсе. Несмотря на заверения египтян о готовности внести некоторые новые изменения в свои предложения, Израиль отказался пойти хотя бы на чисто символические уступки. Стороны не сумели даже выполнить возлагавшуюся на них минимальную задачу; «разработать хотя бы механизм для продолжения переговоров».
Стало ясно, что дал осечку весь механизм «сбалансированной» ближневосточной политики США. Тогда Вашингтон перевёл стрелку в Кэмп-Дэвид. Ближневосточное урегулирование было направлено из одного тупика в другой.
Иллюзии Кэмп-Дэвида
В живописных горах Катоктин, в штате Мэриленд, расположилась в густых зарослях деревьев загородная резиденция президентов США — Кэмп-Дэвид. Обычно здесь президенты отдыхают. Иногда в Кэмп-Дэвиде принимают высоких гостей, которым предлагают провести досуг в кругу ближайших помощников президента. В такие дни аллеи парка и площадка перед президентской виллой в Кэмп-Дзвиде заполняются журналистами, фото-, теле- и кинорепортерами.
Президент Картер в начале сентября 1978 года нарушил эти традиции. В течение 13 дней и ночей в Кэмп-Дзвиде не отдыхали, а вели «изнуряющие переговоры» по многу часов подряд, иногда даже за счёт сна. Напряжённо работали президент, государственный секретарь, их помощники. Не до отдыха было и гостям Картера — президенту Египта Садату и премьер-министру Израиля Бегину, которых сопровождали их министры иностранных дел.
Переговоры проходили в обстановке полной секретности и даже таинственности. На этот раз охотившихся за сенсациями журналистов и репортёров не подпустили к Кэмп-Дэвиду и на пушечный выстрел. Уже сам по себе этот факт был большой сенсацией с точки зрения американских журналистов. По словам «Вашингтон пост», это означало фактически «поворот почти на 180°» в образе действий администрации Картера. Ведь не кто иной, как сам Джимми Картер совсем ещё недавно объяснял неудачи внешней политики США именно тем, что «американский народ держат в неведении о происходящем»[345].
Когда же предали, наконец, гласности результаты проходивших в Кэмп-Дэвиде переговоров, подтвердилось — на этот раз уже документально, — что «поворот почти на 180°» был сделан не только в протокольных вопросах, но и в самой позиции администрации Картера по проблемам ближневосточного урегулирования.
Незадолго до вступления на пост президента Дж. Картер обещал разработать некий «более гибкий и эффективный» курс ближневосточной политики. Отправным пунктом этого курса должен был стать вывод о том, что «частичные меры» так называемой «поэтапной дипломатии» Г. Киссинджера исчерпали себя[346]. Такой вывод был вполне закономерен. Ведь даже сам творец «поэтапной дипломатии» Г. Киссинджер к тому времени сделал весьма знаменательное признание, что «следующим логическим шагом на Ближнем Востоке должно быть всеобъемлющее урегулирование».
В основу разрабатываемого «нового» ближневосточного курса администрации Картера должны были, как полагали, лечь рекомендации авторов специального коллективного исследования Брукингского института в Вашингтоне, который был подготовлен в конце 1976 года 16 видными американскими учеными-политологами и дипломатами. Многие из них, например З.Бжезинский, заняли впоследствии важные посты в верхнем эшелоне администрации Картера.
Авторы этого исследования, признав, что на Ближнем Востоке время начинает работать против США, и «лучшим способом решения назревших проблем является достижение всеобъемлющего соглашения», сделали выводы, которые можно свести к трём ключевым положениям. Во-первых, подтверждалась необходимость «обеспечения мира и безопасности» Израиля, а также признания этого требования арабами; во-вторых, признавалось, что Израиль должен дать обязательство вывести свои войска с территорий, оккупированных в июне 1967 года, с взаимоприемлемыми изменениями границ, которые могут быть «согласованы заинтересованными сторонами»; в-третьих, подчеркивалась важность «концентрации усилий на переговорах о всеобъемлющем урегулировании, которое не может быть достигнуто без признания Израилем принципа самоопределения палестинцев вплоть до, как крайней альтернативы, возможности создания независимого палестинского государства»[347].
При всей половинчатости и некоторой расплывчатости положений этой программы в ней были зафиксированы положительные моменты, которые явно вступали в противоречие с откровенно экстремистским агрессивным курсом правительства Бегина.
Однако первые же шаги администрации Картера были предприняты ею в том же направлении, в котором двигал ближневосточное урегулирование Г. Киссинджер.
Тем не менее, опыт, извлечённый из безуспешных попыток возродить «поэтапную дипломатию», очевидно, подвел Вашингтон к необходимости признания того, что Советский Союз и США, как это было отмечено в совместном советско-американском сообщении о результатах переговоров А. А. Громыко с госсекретарем С. Вэнсом 18—20 мая 1977 года, должны направлять совместные усилия на возобновление Женевской конференции в течение осени 1977 года. Признавая важность тщательности подготовки этой конференции, стороны условились также действовать в этом направлении и в своих контактах со сторонами, непосредственно вовлеченными в конфликт[348].
Выступая на одном из публичных митингов в штате Массачусетс, Дж. Картер в несколько туманной формулировке всё же признал право за палестинскими беженцами иметь «своё отечество». Но и это осторожное заявление вызвало тогда негодование официального Тель-Авива.
В американской политической литературе и в периодической печати часто выдвигается тезис о «непослушности» Израиля, о «невозможности» воздействовать на него в нужном направлении, удержать его от вооруженных акций против арабов или пойти на какие-либо уступки в переговорах с ними. Цель подобной обработки общественного мнения состоит в том, чтобы, во-первых, оправдать «неизбежность» и даже некую закономерность агрессивных устремлений Израиля против арабских государств, во-вторых, использовать Тель-Авив наряду с другим таким «неконтролируемым» элементом в лице Пекина для срыва разрядки международной напряженности в глобальном масштабе, в-третьих, доказать непричастность Вашингтона к их авантюристическим акциям.