– В таком случае ей придется вылезти из койки. Тебе лучше остаться здесь.
– Нет, ни в коем случае! – воскликнула она, кидаясь вслед за мной к двери. – Я не пропущу этого ни за какие коврижки!
Дверь номера Дефоржа оказалась заперта. Я настойчиво продолжал стучать до тех пор, пока не услышал внутри некоторое шевеление. На пороге показался Дефорж, завязывая пояс халата. Волосы его были растрепаны, и вообще он выглядел весьма недружелюбно.
– Какого черта?! – рявкнул он.
Не произнося ни слова, я ворвался внутрь. Илана – за мной.
– Давайте ее сюда, Джек! – заявил я.
Он уставился на меня, разинув рот, потом прикрыл дверь и с угрожающим видом двинулся ко мне.
– Слушай, Джо...
Шагнув по направлению к спальне, я открыл дверь и внятно произнес:
– Миссис Келсо, полагаю, вам будет интересно узнать, что кто-то только что убил Арни Фассберга. – И аккуратно закрыл ее снова.
Илана взяла себе сигарету из коробки на столе. Дефорж несколько приостыл.
– Похоже, ты не шутишь, Джо?
– Отнюдь, можете не сомневаться.
Он сделал несколько шагов к другому столику, уставленному бутылками и стаканами, и механически налил себе выпить.
– И ты хочешь сказать, что она имеет к этому какое-то отношение?
– В общем, да.
Услышав, как за спиной открылась дверь, я обернулся. Сара Келсо в своем платье из джерси на пуговках, которые были застегнуты в явной спешке, с кое-как прибранными волосами, была бледна как мел.
– Кажется, вы что-то сказали насчет Арни Фассберга, мистер Мартин?
– Совершенно верно. Он мертв. Кто-то застрелил его из его собственного ружья. В упор, из двух стволов, прямо в лицо.
Она покачнулась. Дефорж бросился на помощь и отвел ее в кресло.
– Ты очень любезен, – слабым голосом поблагодарила она.
Я плеснул в стакан немного бренди и подал ей.
– Гораздо любезнее, чем Фогель со Стрэттоном, когда они доберутся до вас, – заметил я. – Вы хотели их обыграть, не так ли? В обшивке кабины за пилотским креслом были спрятаны изумруды. Вы сказали об этом Арни. Вы настояли, чтобы он в первый день слетал туда и забрал их, а вернувшись, сообщил всем, что посадка там невозможна.
– Он и мне сказал, что сесть не удалось, – ответила она, крепко сжимая стакан обеими руками. – Он меня обманул.
– Но вы ему не до конца поверили, так? И хотели убедиться в этом лично на следующий день, когда все мы собирались лететь к «Цапле». Поняв, что у него есть возможность смыться, вы той же ночью попали на взлетную полосу, взяли грузовик и врезались на нем в «Аэрмачи».
– Ладно, – слабо кивнула она. – Я вам все расскажу. Все. Фогель – человек весьма разносторонних интересов. Часть из них имеет отношение к легальному бизнесу, другая, скажем так, к теневому.
– Как насчет Лондонской и универсальной страховой компании?
– Это совершенно законно функционирующая компания. Я это точно знаю, потому что они выплатили мне страховку за мужа. Фогель об этом говорил.
– А ваш муж? Как он ввязался во все это?
– Джек летал на бразильских внутренних авиалиниях. Но всегда был только на подхвате – замещал заболевших и так далее. И должен был заключить договор с одной крупной компанией. Однажды в Сан-Пауло он встретился с этим Марвином Гонтом. Тот сказал, что купил подержанную машину типа «Цапля» у одного богатого бразильца, но у него нет разрешения на вывоз. Он предложил Джеку пять тысяч долларов за то, чтобы он нелегально перегнал ее в Мексику. Там они сменят регистрационные номера и перегонят машину через Америку и Канаду в Европу. Гонт сказал, что уже нашел одного покупателя в Ирландии, который приобретет ее за двойную цену.
– Ну и что же помешало?
– Однажды вечером Гонт здорово напился и проболтался, что на борту спрятаны необработанные изумруды общей стоимостью больше полумиллиона долларов, на чем собирается разбогатеть Фогель.
– И ваш муж решил встрять в это дело?
– Я понимаю, что это была ошибка, – трагичным голосом проговорила она, оглядывая нас всех по очереди. – Но у нас было очень тяжелое положение. Я работала в Лондоне; с нашими двумя мальчиками сидела его мама. Было так трудно!
– И Фогель согласился поднять цену?
– Он вынужден был это сделать. Джеку пообещали двадцать пять тысяч фунтов. Но он согласился лететь только после того, как деньги будут переведены на мой счет в Лондоне.
– Он заключил невыгодную сделку.
– У него не было особого выбора, – слегка пожала она плечами.
– И вам было все равно, за что получены эти деньги? – спросила Илана.
– Есть вещи и похуже, чем контрабанда, – вздохнула миссис Келсо. – По крайней мере, я так себя утешала. Он думал обо мне. Обо мне и наших мальчиках.
Это стало для меня, как говорится, последней каплей. Я иронично заметил:
– И тут занавес опускается. Зрители аплодируют.
– Джо, ради Бога, дай ей передохнуть, – вмешался Дефорж. – Миссис Келсо на сегодняшний вечер более чем достаточно!
– Ценю ваши чувства, – откликнулся я, – но позвольте внести еще один небольшой штрих. Это не миссис Келсо.
Наступила гнетущая тишина, которая бывает между двумя раскатами грома. Дефорж в изумлении уставился на меня. Сара Келсо была похожа на загнанного зверька, только что понявшего, что все пути к бегству отрезаны.
Илана свела брови и подалась ко мне.
– Что это значит? – негромко произнесла она.
– На самом деле все очень просто, – сказал я и, раскинув руки в стороны, сделал шаг вперед. – Джек Келсо – это я.
Глава 15
Все началось с Жана Латуша, француза из Канады, человека, габаритами напоминающего бочку, обладающего самым громким смехом, который мне доводилось когда-либо слышать, и лохматой черной бородой. Это был пилот-бродяга, своеобразный путешественник двадцатого века, пользующийся гидросамолетом вместо каноэ. Насколько я знал, ему удалось сколотить пару сотен тысяч долларов на черный день, обслуживая нефтяников на севере Ньюфаундленда. Небольшую часть из них он заработал на пару со мной.
В тот год, как я и предполагал, сезон в Гренландии закончился к концу сентября. Я перебрался в Канаду в надежде успеть подзаработать еще немного до того, как ляжет снег. Мне не очень повезло, что было весьма жаль, потому что тех двенадцати тысяч долларов, которые я получил, все еще не хватало расплатиться с кредитом в шестнадцать тысяч за «Выдру», который я взял в финансовой компании «Серебряный щит» в Торонто. Не то чтобы они приставляли мне нож к горлу; я выплатил даже больше, чем предусматривалось по соглашению. И все-таки я был разочарован". Следующий сезон я рассчитывал начать свободным от долгов.
Три дня проболтавшись в местечке под названием Гус-Бей и так ничего толком и не найдя, я был рад даже двум геологам, которые попросили меня подбросить их в Карсон-Мидоу, на западном берегу озера Мишикамо. Этот полет давал мне лишь пару сотен чистыми. Я сидел в баре одного-единственного отеля и предавался грустным размышлениям о будущем, когда вошел Жан Латуш.
На вид ему было не меньше пятидесяти. Он был в унтах, в длинной, до колен, косматой бараньей шубе. Швырнув свою грубошерстную сумку к стене, он двинулся ко мне, протягивая руку для приветствия.
– Здорово, Джо, как дела? Сезон прошел удачно?
– Могло быть и хуже, – откликнулся я. – Но могло бы быть и лучше, черт побери. А как ты?
– Ты меня знаешь, Джо. Кусок хлеба, кувшин вина. Мне много не надо.
– Ну да, конечно, – хмуро заметил я. – Где ты собираешься его пить этой зимой – на Багамах, как обычно? А может, для разнообразия, на Таити?
– К старости у тебя разольется желчь, – сообщил он. – Какие проблемы?
– Просто устал, больше ничего. Устал метаться по этой Богом забытой земле в поисках работы, которой нет и не предвидится.
Он выпил рюмку коньяка, принесенную барменом, и попросил повторить.
– Может, ты не там ищешь?
Я взглянул на него с надеждой.
– Слушай, Жан, если у тебя что-то есть – не тяни, ради Бога, порадуй меня!
– Не надо так волноваться. Возможно, это тебя совсем не устроит. Я, например, отказался. Вчера я был в Грант-Бей. Там мне попался парень по фамилии Гонт. Марвин Гонт. У него – «Цапля» с дополнительными баками. Он ищет, кто сможет полететь с ним в Ирландию.
– А что случилось с его пилотом?
– Он сам пригнал машину из Торонто. Короткими перебежками. И недостаточно уверен в себе, чтобы вести ее через Атлантику.
– Сколько он предлагает?
– Тысячу долларов плюс обратный билет.
– А почему ты сам не согласился?
– Не люблю, когда воняет. – Он зажал нос, хитровато улыбнувшись. – Я слишком долго имел с этим дело, Джо.
– Ты думаешь, там что-то нечисто?
– Я не думаю – я знаю. – Он встал и хлопнул меня по плечу. – Нет, это не для тебя, Джо. Ладно, мне пора. В полдень лечу на побережье. Увидимся!
Но мы больше не увиделись, потому что он через месяц разбился в Гандере, пытаясь посадить машину в тумане при нулевой видимости. Но ничего этого я еще не мог знать в тот момент, когда остался сидеть в баре над своей чашкой остывшего кофе, размышляя о Марвине Гонте и его «Цапле». Неплохая машина, но для полета через Большую Лужу действительно нужны дополнительные топливные баки. С другой стороны, выглядело это весьма соблазнительно, и тысяча долларов на дороге не валяется. Я расплатился за кофе и поспешил на аэродром.
Аэропорт в Грант-Бей, находящийся в паре сотен миль от Гуса, был построен для обслуживания нужд города и горняцких поселений прилегающего региона. При подлете начался дождь. Я еще подумал, зачем это Гонту торчать в этой дыре вместо, например, Гандера на Ньюфаундленде. Смысла в этом было немного, особенно если он действительно ищет пилота.
Весь аэропорт состоял из небольшой башни-диспетчерской, полудюжины ангаров и трех взлетных полос. Я запросил разрешение на посадку, посадил «Выдру» и прокатился вдоль стоянок к самому последнему ангару. По пути я заглянул во все предыдущие, но «Цапли» не обнаружил.