Обеденный стол, накрытый старинной кружевной скатертью бабули Кэбот, нашей семейной реликвией, выглядел просто идеально. Пускай мама и уверяла, что нас ждет обычный семейный ужин, на стол она выставила бабушкин золотистый сервиз, который приберегала для торжественных мероприятий. А салаты – в том числе и биб-латук с засахаренным пеканом – сервировала в своих любимых салатниках с узором в виде листьев табака. На столе поблескивали золотистые столовые приборы и хрустальные бокалы. Подрагивали язычки пламени на зажженных свечах. В корзинке лежали свежие булочки. А венчал все это великолепие букет пионов в вазе. Я мысленно порадовалась, что мама не выбрала розы.
– Кибби, – сказала мама, – ты у нас сегодня почетный гость, так что садись справа от меня. А ты, Сара Грейс, – на обычное место Кибби.
Папа удивленно поднял голову, а Кибби собралась было заспорить, но затем, покосившись на меня, передумала.
– Ладно. Я всегда за перемены.
Получалось, что Кибби сядет рядом с Флетчем, а я – напротив него. Скорее всего, мама придумала это в последний момент: так Флетчу сложнее было до меня добраться. К несчастью, получалось, что теперь мне весь вечер придется смотреть ему в глаза. Стакан Флетча был полон, сам же он вовсю буровил меня злобным взглядом.
Папа, глядя на меня сердито и встревоженно одновременно, подошел поцеловать меня в щеку.
– С тобой все в порядке?
Я кивнула и попыталась изобразить безмятежную улыбку.
Мама выпустила мою руку и плеснула мне вина в бокал.
– Садись, садись.
Я разложила на коленях салфетку и отважилась взглянуть на отца. Тот сверлил глазами Флетча, а Флетч, в свою очередь, сверлил глазами меня.
– Извините за опоздание, – снова сказала я.
– Я тоже опоздала, – подхватила Кибби, сняла со спинки стула легкий свитер и натянула его через голову. – В книжном было настоящее столпотворение. Сегодня же пятница, день поделок. Пришло не меньше десяти малышей, и мы с ними делали персонажей «Радужной рыбы» из цветной бумаги. Весело было. Но теперь я совершенно без сил.
Это и по виду Кибби было заметно: темные круги под глазами, усталый взгляд. Но я на это не купилась: я знала, что вовсе не работа в магазине так сильно ее измотала. Кибби и вчера выглядела так же. Не хотелось при всех спрашивать, не заболела ли она, и я решила, что попозже утащу ее в какой-нибудь тихий уголок и там все разузнаю. Щеки Кибби полыхали так, словно ее одолевала лихорадка.
Я отхлебнула вина из бокала.
– Мне «Радужная рыба» всегда напоминает детство. Марло часто читала нам ее.
В книжке рассказывалось, как Радужная рыбка узнала, что делиться с другими – это очень приятно. И мне любопытно было, случайно ли Кибби именно сегодня о ней заговорила.
– Марло очень талантливо читает, – поддержала разговор мама. – Вся прямо светится в процессе, правда? Слушаешь ее и словно сам погружаешься в сказку. Восхищаюсь ее мастерством.
Ну а меня лично восхищало то, как мило мы беседовали, абсолютно игнорируя тот факт, что ни один из мужчин в комнате до сих пор не произнес ни слова. Игнорирование сильно походило на притворство, но я решила, что не буду сейчас думать об этом.
– Вот и сегодня детям тоже читала Марло, – сказала Кибби. – И я впитывала каждое ее слово, не хуже малышей. Она ведь на пенсию уходит, кто знает, доведется ли еще когда-нибудь ее послушать.
Мама передала ей корзинку с булочками.
– А как себя чувствует Мо?
Кибби покачала головой.
– Обычно по утрам сознание у него ясное, хуже становится только к вечеру. Но сегодня утром, после того как они с Марло сходили к врачу, он тайком улизнул из дома. Слава богу, Блу с Генри как раз вышли погулять, наткнулись на него и отвели назад. Марло с ним просто с ног сбивается. Весь день хотелось ее обнять.
Мама сочувственно поцокала языком и снова чихнула. Мы с Кибби хором сказали ей «будь здорова».
– Блу гуляла с Генри? – уточнила я.
Кибби, блестя глазами, кивнула.
– Он попросил ее проводить его к Пуговичному дереву. По-моему, он на нее запал.
Мама неожиданно вскочила из-за стола.
– Начинайте без меня. Я сейчас вернусь. Только приму антигистаминное.
– Извини, – снова сказала я. И вдруг поняла, что весь вечер только и делаю, что извиняюсь. И, скорее всего, это только начало. – Я не думала, что на одежде осталось столько шерсти.
Кибби намазала булочку маслом.
– Сара Грейс, если ты решишь оставить Хэйзи у себя, тете Джинни придется уколы делать.
– Хэйзи? – одновременно вскинулись мама и Флетч.
– Упс, – охнула Кибби. – Сара Грейс, прости, я не знала…
– Все нормально, – успокоила ее я и полезла за телефоном, чтобы показать фотографии собаки, но в кармане было пусто. В последний раз я видела свой мобильный в клинике – выложила его, чтобы повозиться с Хэйзи, и наверное, забыла забрать.
– Хэйзи – это собака. Я вчера нашла ее в лесу. Сейчас она в клинике доктора Хеннеси, оказалось, что у нее инфекция. Но завтра я ее оттуда заберу. Теперь она будет жить у меня.
Флетч вцепился в корзинку с булочками.
– Что? Нет, ты не будешь заводить собаку.
Мой взгляд остановился на одном из «огурцов» на его рубашке. Я вдруг заметила, как этот рисунок похож на фотографию эмбриона с УЗИ – свернувшегося калачиком, еще не до конца сформировавшегося. Подняв голову, я встретилась глазами с Флетчем.
– Совершенно определенно буду.
Он швырнул корзинку на стол, случайно задев свой бокал. Красное вино брызнуло на скатерть, и та вдруг стала похожа на повязку, укрывающую смертельную рану.
– О нет! – Я попыталась промокнуть пятно салфеткой. – Это отстирается?
– Не знаю. – Мама тоже принялась оттирать пятно.
Но Флетча, кажется, совершенно не беспокоило, что он испортил семейную реликвию.
– Мы хотели завести ребенка, а не собаку, – злобно прошипел он. – Разве не для этого мы тут собрались? Не для того, чтобы поговорить о ребенке, которого нашла Блу?
К чести мамы, она густо покраснела. Но все же возразила:
– Мы собрались, чтобы отпраздновать достижения Кибби.
– Ага, весь сыр-бор из-за меня, – дурашливо улыбаясь, заявила Кибби. И кивнула на пятно: – Могу я чем-нибудь помочь?
Мама покачала головой.
– Лично я здесь ради Кибби, – стараясь не взорваться, произнесла я, стиснув в руке мокрую салфетку. – Мне казалось, на парковке в Алабастере я ясно дала это понять.
Я очень надеялась, что Флетч поймет намек и не станет затевать ссору при всех.
– Повезло тебе, что никто полицию не вызвал, – заплетающимся языком отозвался Флетч. – Ты могла кого-нибудь сбить.
Ясно, намека он не понял.
– Полицию? – вскинулся отец.
Вытирать больше было нечего, так что я аккуратно положила салфетку на тарелку и наставила на Флетча палец.
– Это тебе повезло, что я тебя не сбила. Потому что, уж поверь, мне этого страшно хотелось. И до сих пор хочется.
– Сколько драмы, – закатил глаза он. – Лучше уймись и включи голову. У нас тут праздничный ужин, не забыла?
Мама встревоженно взглянула на Флетча, потом на меня. Затем, забыв о пятне, вскочила из-за стола и встала за отцовским стулом.
– Да что у вас случилось?
– Сара Грейс чего-то себе надумала и поступила как дура. – Флетч припечатал меня взглядом. – Разве не так?
Теперь мне стало кристально ясно, как он намерен поступить. Замести под ковер всю эту ситуацию с беременной любовницей вместе с осколками нашего погибшего брака. При этом он нисколько не сомневался, что я соглашусь на этот план, как только немного успокоюсь. Продолжу притворяться. Буду и дальше жить в собственноручно выстроенной тюрьме, за высокими стенами которой так удобно прятать свои тайны. Потому что именно так я всегда и поступала. Не отваживалась раскачивать лодку, не желала привлекать к себе внимание. Боялась, что своими поступками причиню кому-нибудь боль. Потому что так уже бывало раньше, и я не хотела, чтобы это случилось снова. Но заплатила я за такое поведение собственным счастьем, цена оказалась слишком высока.
С меня довольно.
– Признаю, я вела себя как дура, – спокойно согласилась я. – Все эти годы, когда делала вид, что у нас счастливый брак. Когда притворялась, что мои желания не имеют значения. Я неидеальна. Никогда идеальной не была и, наверное, уже никогда не буду. Но я заслуживаю лучшей жизни. И больше я не стану притворяться. Между нами все кончено. Полагаю, ты не станешь возражать против развода, Флетч, потому что я готова рассказать все.
– И какие же у тебя желания, Сара Грейс? – Он скрестил руки на груди. – Жаждешь заполучить Шепа Уиллера? Уж не потому ли ты так осмелела, что он вернулся в город? А я-то думал, с ним давно покончено, раз вы еще десять лет назад развелись.
Я задохнулась, потрясенная до глубины души.
Вот оно. Моя самая страшная тайна раскрыта. Повисла в воздухе над празднично накрытым столом, поблескивая в свете люстры отшлифованными гранями, словно драгоценный камень.
Флетч самодовольно ухмыльнулся.
– Раз уж ты решила рассказать все, не стоит ли начать с себя, мисс белое пальто?
– Господи Иисусе, – прошептала Кибби.
Мама рухнула на стул, прикрыв рукой рот.
А папа, вскочив на ноги, предупредил:
– Флетч, довольно.
Флетч, осмелевший не то от ярости, не то от выпитого вина, не обращая на него внимания, продолжал:
– И насчет развода лучше тебе сто раз подумать, Сара Грейс. Потому что я не собираюсь бросать все, что строил годами. Раскроешь мои секреты, я о твоих тоже молчать не стану. И уж будь уверена, журналисты радостно обсосут все детали. Странно, что они до сих пор о твоем первом браке не пронюхали. А ведь в судебных документах свидетельство о твоем разводе находится в два счета. Наш семейный адвокат перед свадьбой с легкостью его откопал.
– Так ты все это время знал? – хрипло спросила я, борясь со сдавившей грудь тяжестью.
– Умелый игрок в покер лучшие карты всегда приберегает для подходящего случая. Тогда твое прошлое мне было не важно, но сейчас, когда на карту поставлено