по твоим поступкам. Или скажешь, стоило тебе узнать, что Генри – Блэксток, как он сразу же тебе разонравился? Мм?
Сделав глубокий вдох, я обратилась к небесам, моля послать мне терпения. Меня сегодня будто с самого утра испытывали на прочность. Еще и полдень не наступил, а я уже была выжата, как лимон.
Флора смотрела на меня, стараясь сфокусировать взгляд на моем лице. Я прочла множество книг о младенцах, и все они сходились в том, что зрение у новорожденных слабое. Однако всего за неделю взгляд у Флоры стал куда более осмысленным. Я знала, зрение ее будет развиваться постепенно, и месяцам к трем-четырем она уже начнет видеть все четко. Я с нетерпением ждала того дня, когда она посмотрит на меня и улыбнется. От одной мысли об этом становилось радостно на душе.
– Не слышу ответа, Блу, – посмеиваясь, сказала Марло.
– Разговор окончен, – буркнула я, взяла Флору на руки и устроила ее в стоявшем на террасе кресле-качалке. Утром звонил Шеп Уиллер и сообщил, что полиция закончила осматривать ферму. А значит, пора было перевозить туда мою студию. Еще Шеп сказал, что они выяснили, откуда был сделан анонимный звонок. Оказалось, звонили из баптистской церкви. Однако свидетелей найти не удалось, и отпечатков пальцев на аппарате не осталось. Тупик.
– О, да брось, Блу! Поговори с Генри, – не отставала Перси. – Дай ему еще один шанс. Вы так мило смотритесь вместе.
В этот момент раздался стук в дверь, избавив меня от необходимости и дальше обсуждать Генри. Как раз вовремя. Я открыла, увидела на пороге улыбающуюся Сару Грейс, и настроение у меня сразу улучшилось. На плече у нее висела кожаная сумка, а в руке она сжимала поводок.
– Надеюсь, ты не против, что я взяла с собой Хэйзи, – начала она. – Теперь я официально ее хозяйка. И не могла заставить себя бросить ее дома одну.
Я протянула руку. Хэйзи обнюхала ее, лизнула и, вздымая пыль, завозила хвостом по крыльцу.
– Я так рада за вас обеих. Заходите же.
– Святые угодники! – Марло кинулась к Саре Грейс, раскинув руки в стороны. – Иди скорее, обними меня, детка. Как же давно я тебя не видела! Даже и не знала, что ты сегодня придешь. Может, ты голодная? У нас куча еды.
Хэйзи потрусила к спавшему на диване Мо и принялась обнюхивать его ноги. А Сара Грейс, прижавшись к Марло, отозвалась:
– Ох, я и забыла, каким все на свете кажется правильным, когда ты меня обнимаешь. Только я не голодная, прости. Но все равно спасибо.
– Слыхала о том, что с тобой случилось. И статью прочла тоже. – Марло отстранила Сару Грейс и вгляделась в ее лицо. – Ты как, нормально?
– Да, все в порядке, – слабо улыбнулась та.
Марло же снова притянула ее к себе.
– Ну и славно. Но ты знай, если захочешь, чтоб тебя обняли, я всегда тут как тут.
– Обязательно. Спасибо, Марло, – отозвалась Сара Грейс, а затем, взглянув поверх ее плеча, поздоровалась. – Привет, Перси. Рада встрече. Давно не виделись.
Щеки Перси ярко вспыхнули.
– Да уж, целую вечность. Хэйзи просто прелесть, мы в лечебнице все в нее влюбились.
Я так и не поняла, почему она покраснела. Сара Грейс же подхватила:
– О да, она очаровательна.
Перси захлопнула учебник.
– Отнесу наверх, вернусь и накрою на стол.
– Ой, я не хотела вам мешать, – вскинулась Сара Грейс. – Лучше зайду после обеда.
– Мы еще не начинали, я пока собирала вещи, – возразила я. – К тому же мы к воскресному обеду не слишком трепетно относимся. Лучше останься и помоги мне паковаться. Может, и аппетит в процессе нагуляешь. Марло правду сказала, еды у нас куча.
– А Шеп на ферме уже закончил? – спросила она.
Кивнув, я огляделась по сторонам.
– Надо сообразить, как все это туда перевезти.
Мо пробормотал что-то спросонья, уселся на диване, потер глаза и уставился на сидевшую у его ног Хэйзи.
– Скиттер?
– Ее зовут Хэйзи, – поправила Сара Грейс, целуя его в щеку. – Это новый член моей семьи.
Но будь я проклята, если Хэйзи не начала вдруг радостно вилять хвостом и укладывать голову на колени к Мо, словно они были знакомы уже тысячу лет. Мо со слезами на глазах принялся гладить ее.
Сара Грейс смутилась и спросила обеспокоенно:
– Марло, может, это ваша с Мо собака? Она что, убежала от вас?
Марло, приобняв ее, объяснила:
– Не было у нас никакой собаки. Но, сдается мне, Мо принял эту красавицу за своего старого друга. За друга, с которым не виделся лет пятьдесят пять – шестьдесят. С ним такое случается спросонья.
Взгляд Сары Грейс потеплел.
– Она хорошая девочка, – кивнула она Мо.
– Мой лучший друг, – отозвался тот, продолжая гладить собаку из какого-то иного места и времени. – Сбежала от меня. Я уж думал, никогда ее больше не увижу.
– Пожалуй, и вправду побуду у вас немного, – решила Сара Грейс. – Пускай старые друзья пообщаются. Кстати, Блу, если хочешь, давай перевезем вещи на ферму на моем пикапе.
– О, ты не против? – обрадовалась я.
– Абсолютно.
У Сары Грейс зазвонил мобильный. Взглянув на экран, она нахмурилась и сбросила звонок.
– Очередной репортер, не желающий понимать, что значит «без комментариев».
О нет. Она ведь так боялась испортить отцу предвыборную кампанию. А теперь весь штат был в курсе ее истории. Легко было представить, насколько ее все это тяготит.
– Скоро все уляжется, – заверила Марло. – Нужно лишь переждать бурю, и твой внутренний свет снова засияет.
Сара Грейс со вздохом кивнула:
– Переждать бурю. Это я могу, но отчего-то мне кажется, что ненастье будет долгим. И худшее еще впереди.
– Понимаю. – Марло снова обняла ее. – Что ж, крольчонок мой, может, пока тучи не развеялись, тебе стоит сменить номер телефона?
– Я не могу здесь работать. Это исключено, – сказала Блу, стоя у стола и вынимая из сумки разноцветные баночки с краской, пузырьки, склянки, тюбики и кисти. – Не знаю, о чем я думала.
Поставив на пол последнюю коробку из всех, что мы привезли, я отозвалась:
– О свободных проходах и о том, что одно помещение нельзя использовать для нескольких целей.
– Точно. Припоминаю, – улыбнулась она. – Но переместить студию на ферму было плохой идеей. Не могу я приходить сюда каждый день.
– Что именно тебя пугает, дурной запах или воспоминания?
– Если честно, то сейчас больше запах. Я теперь вспомнила, после дождя тут всегда воняло сильнее. Не могу допустить, чтобы Флора по несколько часов в день дышала плесенью и застарелым табачным духом. Если уж следователю моя терраса не понравилась, то что говорить…
– Но если не здесь, то где же? Снимешь помещение в городе?
Она снова огляделась, озабоченно сдвинув брови.
– Знаешь, пока я собирала вещи, мне стало ясно, что основная проблема у меня с логистикой. Рисовать я могу и с минимумом принадлежностей, которые легко будет куда-нибудь спрятать. Конечно, не идеальный вариант, но на какое-то время сойдет. А там и пристройка на заднем дворе будет готова. Самая важная задача сейчас – организовать где-то хранилище, и на эту роль дом вполне сгодится. Я могу иногда заходить сюда, брать все необходимое, а после относить обратно. Тогда мне не придется сидеть тут часами. – С этими словами она начала расставлять на столе все, что мы привезли. Маленькие плошки, баночки, кисточки и жестянки.
– А следователя такой вариант устроит?
– Ну а почему бы и нет? Работать я могу дома, за обеденным столом, а после прятать краски и кисточки в шкаф под замок. Конечно, на постоянной основе это неудобно, но на пару месяцев сойдет.
Кивнув, я окинула взглядом помещение.
– Можем закрыть все брезентом, чтобы меньше пылилось. И, если хочешь, я могу помочь тебе построить студию на заднем дворе. Раз план уже есть, много времени это не отнимет. В месяц уложимся.
– Правда? Было бы здорово. Спасибо, Сара Грейс. И еще раз спасибо, что помогла мне перевезти вещи. Мы буквально в последний момент успели.
Глаза ее так радостно сияли, что у меня стало тепло на душе.
– Ну а тебе спасибо за то, что продала мне дом. Не терпится пустить в ход кувалду. – Контракт мы уже подписали, но я понимала, что начать ремонт смогу еще не скоро. – Знаешь, я удивилась, что ты решила разместить студию в спальне. Мне казалось, в гостиной свет лучше.
Рассмеявшись, она отозвалась:
– Несложно было выбрать, ведь в этой комнате чище всего. А гостиную пришлось бы драить дня два. С чего ты думаешь начать ремонт?
Я задрала голову и оглядела сырые пятна на потолке.
– С крыши, конечно. Если сразу ее не починить, первый же сильный дождь испортит все, что сделано внутри.
Блу уперла руки в бедра.
– Думаю, нужно разобрать тут все до конца недели. После смерти Твайлы у меня сил не хватило заняться вещами. – Она дернула на себя дверцу шкафа. Та, скрипнув, отворилась, и нас окатило волной вони. – Кто бы тут ни убирался, он явно делал это спустя рукава. Шкаф точно сто лет не открывали.
На дне шкафа валялся драный рюкзак и какие-то ветхие простыни. И, судя по запаху, где-то под ними гнездились мыши – а может, и крысы.
Блу встала на цыпочки и достала с верхней полки пластиковую коробку, на которой черным маркером было выведено «Блу».
– Памятные вещи из детства, – объяснила она, поставив коробку на стол. Сняла крышку, и та тут же треснула у нее в руках.
Из коробки пахнуло пылью и уксусом, она была заполнена едва наполовину.
– Когда мы с Перси переехали, Твайла приготовила для нас эти коробки, но не разрешила нам их забрать. Ей нравилось перебирать вещицы из прошлого. Как видишь, их совсем немного. Что и понятно, ведь мы были ужасно бедны. После похорон Твайлы Перси свою коробку забрала, а я… – Она покачала головой. – Наверное, пришла пора наконец отнести ее к себе.
– И снова предлагаю тебе перевезти вещи в моем пикапе. Кстати, я заказала мусорный контейнер, так что если захочешь что-то выбросить…
В глазах ее вспыхнули искорки.