Вопрос о путях создания единого фронта в Китае на Ⅶ конгрессе Коминтерна ставился таким образом, что советы фактически должны были стать инициатором и центром объединения всего народа для ведения освободительной борьбы при укреплении мощи Красной армии[30].
Даже в телеграмме Секретариата ИККИ ЦК КПК от 15 августа 1936 г. говорилось, что «курс на создание единого антияпонского фронта вовсе не предполагает ослабления советов…»[31]. Только 20 января 1937 г. Секретариат ИККИ постановил запросить мнение ЦК КП Китая по поводу целесообразности изменения курса партии в советских районах в смысле перехода от системы советов к системе национально-революционного правительства на демократической основе к борьбе за создание Всекитайской демократической республики[32].
Разработка тактики единого национального антияпонского фронта в 1936 г.— первой половине 1937 г. активно шла совместными усилиями Секретариата ИККИ и делегации КПК в ИККИ. Эта работа велась и ЦК КПК в Китае. И, как свидетельствуют документы, Секретариат ИККИ давал рекомендации и корректировки по ходу разработки нового курса как ЦК КПК, так и направлял работу по этой проблеме делегации КПК в ИККИ во главе с Ван Мином.
Как известно, за всё десятилетие советского движения в Китае 1927—1937 гг. КПК не удалось закрепиться в городах и развить там массовое революционное движение, в то же время в деревне, на территориях между зонами контроля Нанкина и региональных группировок, КПК смогла создать и сохранять свои опорные базы — советские районы, свои вооружённые силы, подготовить когорту опытных военных и политических кадров, ставших основой роста сил КПК после вынужденного ухода её основных соединений на северо-запад Китая.
В Ⅳ томе представлены многочисленные документы, которые дают возможность проследить все этапы длительного и трудного пути разработки новой тактики, которая обрела свой окончательный вид в выступлении Г. Димитрова на заседании Секретариата ИККИ по китайскому вопросу 10 августа 1937 г.[33]
Этим выступлением открывается Ⅴ, заключительный том серии документов "ВКП(б), Коминтерн и Китай". Поскольку научная общественность с этим томом еще не знакома, я остановлюсь на нем несколько подробнее.
Ⅴ том включает документы, освещающие политику ВКП(б) и Коминтерна в отношении Компартии Китая за период с августа 1937 г. до роспуска Коминтерна в мае 1943 г.
По структуре Ⅴ том отличается от Ⅰ—Ⅳ томов. В нём одна сквозная проблема: единый национальный антияпонский фронт, тактика в нём КПК, взаимоотношения её с Гоминьданом, взаимоотношения Коминтерна и ВКП(б) с Компартией Китая.
Основные документы Коминтерна этого периода показывают, что главным содержанием его деятельности в этот период была разработка вместе с представителями КПК (они работали в Коминтерне до весны 1940 г.) политики создания и функционирования единого национального антияпонского фронта на основе сотрудничества КПК и ГМД. Коминтерн и Советский Союз боролись также за недопущение разрушения этого сотрудничества даже при возникновении кризисных ситуаций в отношениях между Гоминьданом и КПК. Включённые в том новые архивные документы, особенно широко представленный обмен шифротелеграммами между Секретариатом ИККИ и ЦК КПК, а также между Г. Димитровым и Мао Цзэдуном (а таких телеграмм десятки), содержат много нового в этом отношении.
В Коминтерне в эти годы не было дискуссий как по теоретическим, так и по другим китайским вопросам, в том числе по главному вопросу политики Москвы и КПК — о едином национальном антияпонском фронте. Главным было практическое осуществление тактики единого фронта, уточнение её на разных этапах с учётом менявшейся обстановки. Дискуссии по тактике КПК в едином фронте имели место на двух расширенных совещаниях Политбюро ЦК КПК — в Лочуани 22—25 августа 1937 г. и в Яньани 9—14 декабря 1937 г. после возвращения Ван Мина в Москву, а также на Ⅵ расширенном пленуме ЦК КПК, проходившем в Яньани с 29 сентября по 6 ноября 1938 г. Однако, материалами состоявшихся там дискуссий мы не располагаем, и о них известно нам лишь из китайской литературы, посвящённой истории КПК. Опубликован только политический доклад Мао Цзэдуна на Ⅵ пленуме, его заключительное слово и решение по докладу Мао Цзэдуна. На решениях пленума явно сказались установки ИККИ о необходимости длительного сотрудничества КПК и Гоминьдана.
Отметим, что в Ⅴ томе всего три постановления Политбюро ЦК ВКП(б). Это объясняется политикой ВКП(б), связанной с решением Ⅶ конгресса Коминтерна (1935 г.), официально предоставившим все полномочия на принятие ответственных решений коминтерновской политики Президиуму и Секретариату ИККИ, кроме вопросов, касавшихся финансирования деятельности Коминтерна, проведения международных антифашистских кампаний и некоторых других чрезвычайных событий. На практике каждое серьёзное решение согласовывалось с Политбюро ЦК ВКП(б) или с И. В. Сталиным. По китайским вопросам Г. Димитров, как и раньше, обращался за советами к И. В. Сталину[34], что находит подтверждение в дневнике Г. Димитрова и его письмах И. В. Сталину[35]. Исполком Коминтерна поддерживал все внутренние и внешнеполитические акции советского руководства, что нашло отражение в решениях Коминтерна и по китайскому вопросу.
Основные события японо-китайской войны подробно освещены в отечественной и зарубежной литературе. Напомним лишь, что, начав с провокации 7 июля у моста Лугоуцяо, 30 и 31 июля японские войска захватили Бэйпин (Пекин) и Тяньцзинь, и Япония предъявила требования о фактическом контроле над территориями всего Северного Китая, в ноябре-декабре японцы захватили Шанхай и Нанкин, в октябре 1938 г.— Гуанчжоу и Ухань. На этом завершился первый этап войны. Война вступила в затяжную стадию.
В документах части 2‑й Ⅳ тома «ВКП(б), Коминтерн и Китай» отражена краткая история контактов представителей КПК и Гоминьдана в первой половине 1937 г. по вопросам сотрудничества двух партий и единого национального антияпонского фронта[36]. Инициатором выступала КПК при консультациях по этим вопросам с Секретариатом ИККИ. Эти контакты продолжались и в последующие месяцы.
8 июля 1937 г., то есть на второй день после нападения Японии на Китай ЦК КПК уже выступил с обращением к нации, призвал весь народ, правительство, армию объединиться, создать крепкую стену единого национального фронта сопротивления японскому агрессору[37]. 15 июля 1937 г. ЦК КПК передал Гоминьдану декларацию о сотрудничестве с Гоминьданом. В ней были сформулированы основные цели, прежде всего завоевание независимости и свободы китайской нации, мобилизация народа на национально-революционную войну сопротивления Японии, за восстановление суверенитета и территориальной целостности Китая.
В условиях, на которых шла теперь КПК на сотрудничество с ГМД в целях создания единого фронта, произошли большие сдвиги. В декларации излагалась позиция КПК: борьба за осуществление трёх народных принципов Сунь Ятсена; отмена политики свержения Гоминьдана и приостановление конфискации помещичьих земель; реорганизация правительства в Особом районе и осуществление политики народного управления; преобразование Красной армии в часть Национально-революционной армии, принятие ею верховного руководства Военного совета Национального правительства и выступление по его приказу на фронт.
Однако Чан Кайши разрешил опубликовать эту декларацию лишь 22 сентября 1937 г. и выступил со своим заявлением 23 сентября 1937 г. Публикация декларации КПК 22 сентября и заявление Чан Кайши 23 сентября 1937 г. явились отправным моментом в установлении единого национального фронта. Фактически это была легализация КПК и её армии. Отмечу две особенности единого фронта. Единый фронт в Китае с самого начала не имел какой-либо организационной формы (док. № 84). Другой особенностью сотрудничества Гоминьдана и КПК (в отличие от первого сотрудничества в 1924—1927 гг.) в Китае являлось то, что и у Гоминьдана, и у КПК были свои армии и своя территория — правда то и другое были слишком разновелики.
В известном выступлении Г. Димитрова на заседании Секретариата ИККИ 10 августа 1937 г. по вопросу новой тактики КПК, отметив, что «доклад Ван Мина был несколько агитационным и оптимистическим», Г. Димитров указал на всю сложность для КПК «повернуть на 180° в политике партии, в тактике партии», подчеркнул, что положение партии «исключительное». Г. Димитров даже высказал мысль о том, «в состоянии ли будет ЦК партии, персональный состав его, его аппарат, и его окружение вести свою работу — это очень серьёзный вопрос».
В зарубежной историографии, особенно китайской, имеется немало работ о едином национальном антияпонском фронте в период войны сопротивления Японии 1937—1945 гг., втором сотрудничестве КПК и Гоминьдана в годы этой войны. При этом во всех работах в большей или меньшей степени уделяется внимание роли ВКП(б) и Коминтерна в создании единого фронта и их взаимоотношениях с КПК. С 80—90‑х годов ⅩⅩ в. появились публикации с использованием некоторых новых документов. Однако документальной базы для выяснения действительного положения по этим двум вопросам было недостаточно.
В концептуальном плане в китайской и западной историографии авторы в основном придерживались прежних утверждений Мао Цзэдуна, что успешное развитие КПК в эти годы происходило без помощи Коминтерна и даже вопреки ему. А комплекс отношений между ВКП(б), Коминтерном и КПК сводится к отношениям между И. В. Сталиным и Мао Цзэдуном, при этом акцент делается на помощи Советского Союза только Гоминьдану.
С удовлетворением отмечу, что в 2004 г. известный китайский историк Ян Куйсун опубликовал большое по объёму исследование по доступным источникам о финансовой помощи Коминтерна Компартии Китая за 1920—1944 гг.