— И о ногах мы позаботимся. Мы предвидели нечто подобное. — Откуда-то из-под одежды Брэкли вытащил плоскую металлическую коробку и открыл ее. Затем взял стерильный шприц и сорвал упаковку. — Люди, которые дали мне это, сказали, что один укол снимает боль на шесть часов. Никаких побочных эффектов. — Он шлепнул ладонью о бедро Ури, острая игла пробила тонкую ткань, наркотик медленно вышел из цилиндрика. — Тут еще девять. — Он протянул шприцы.
— Спасибо всем, кто это придумал, — сказал Ури. — Пальцы уже немеют.
Ян помог ему переодеться в трясущемся снегоходе. Когда они выехали на дорогу, езда стала сносной. Но через несколько минут они вновь свернули в глубокий снег.
— Впереди контроль безопасности. — Произнес Брэкли. — Надо объезжать.
— Я не знал размера вашей обуви, — сказал Ян, — поэтому прихватил три пары ботинок разного размера.
— Дайте примерить. Я обмотаю пальцы бинтами, чтобы остановить кровь. Думаю, вот эти подойдут.
— В пятке не жмут?
— Не жмут, все прекрасно. — Одетый и согревшийся Ури обвел взглядом глядящих на него мужчин, едва различимых в свете фонаря. — Не знаю, как и благодарить вас…
— Не надо. Нам это в радость, — сказал Брэкли. Тем временен экипаж затормозил и остановился. Двое молча вышли и снегоход опять понесся. — Вы двое будете последними. Я поведу и позабочусь о том, куда девать эту штуку. Билл, я высажу вас в том месте которое показывал на карте, потом вы будете предоставлены сами себе.
— Я справлюсь, — сказал Ян.
Он перепаковал рюкзак, уложив три четверти веса в свой, затем повесил более легкий рюкзак Ури на спину.
— Я могу нести больше, — сказал Ури.
— Возможно, если пешком. Но я буду счастлив, если на лыжах вы удержитесь с малым грузом. А для меня тяжести не проблема.
Когда они остановились в последний раз, снегоход опустел. Брэкли обошел кабину, открыл кузов и они спрыгнули на ледяную поверхность дороги.
— Вот тропинка, — показал Брэкли. — Съезжайте с дороги быстрее и не останавливайтесь до самого леса. Счастливого пути.
Прежде чем Ян успел ответить, снегоход взревел, окатив их душем из ледяного крошева, и они оказались один. Ури держал фонарик, пока Ян, опустившись на колени, пристегивал крепления, затем взялся за собственные лыжи.
— Проденьте руку в петлю лыжной палки, вот так, видите? Палка свисает с запястья. Опустите руку и держитесь. Так вы не потеряете палку. А теперь — движение, которое вам предстоит освоить, скользящий шаг. Когда скользите вперед на правой ноге, отталкивайтесь левой палкой. Перенесите вес и двигайтесь на лыже с помощью противоположной палки. Вот и все, и так дальше.
— Это… не просто!
— Будет проще, как только войдете в ритм. Смотрите на меня. Раз… Раз… а теперь идите. Идите вперед, по следу этих гусениц, а я пойду за вами.
Ури тяжело пошел вперед, и начал уже ступать уверенней, когда тропа свернула и перед ними возникла заснеженная стена дремучего леса. Небо светлело над черными силуэтами деревьев, они вышли на поляну, и Ян остановился, взглянув на луну, оседлавшую плывущие облака. Впереди ясно виднелась угрюмая тень горы.
— Бен Грайам Бег, — сказал Ян. — Будем обходить.
— Благодарение Господу! Я думал, вы хотите заставить меня перевалить через нее. — Ури задыхался и был весь в поту.
— Нет нужды. По ту сторону нам встретятся застывшие озера и ручьи; там будет легче и мы выиграем время.
— Долго нам еще идти?
— Около восьмидесяти километров. Это птичьего полета, но нам не удастся идти напрямик.
— Думаю, что не выдержу, сказал Ури, обреченно глядя на лежащую перед ним дикую пустошь. — Вы знаете, кто я такой? То есть, я хочу сказать, вам говорили…
— Сара рассказала мне все, Ури.
— У меня есть пистолет. Если я не выдержу, вы должны пристрелить меня и идти дальше. Вы понимаете?
Ян помедлил… затем кивнул.
Они шли, останавливаясь гораздо чаще, чем хотелось Яну, потому что Ури не мог держать размеренный шаг. Но он старался идти быстрее и с минимальными усилиями. Осталось всего четыре часа до рассвета. На следующем привале, за плечо горы, Ян проверил азимут на гирокомпасе и попытался сориентироваться на темное пятно впереди на равнине.
— Похоже… настала пора… для следующего укола, — сказал Ури.
— Тогда задержимся на несколько минут, перекусим.
— Черт… прекрасная идея.
Ян достал из рюкзака две фасовки сушеных фруктов, и они стали жевать их, запивая водой из термоса.
— Еда получше, чем за проволокой, — сказал Ури, с волчьим аппетитом поглощая свою порцию. — Я был там три дня, почти ничего не ел, а еще меньше пил. Трудное это дело — заставлять израильтянина согласиться на ересь. Я и не знал, что где-нибудь к мире может быть так много снега. Что намечается после того, как мы завершим эту увеселительную прогулку?
— Нам надо добраться до отеля «Альтнацелга». Это охотничьи приют в лесу. Думаю, вас заберут оттуда или велят мне куда-нибудь переправить. Моя машина стоит там. В любом случае, вам придется прятаться в лесу, пока я все не выясню.
— Мечтаю оказаться в вашем отеле. Может, пойдем, пока я совсем не расклеился?
Ян и сам изрядно устал еще до рассвета, и ему даже думать не хотелось о том, как чувствует себя Ури. Но все же они шли, чтобы как можно дальше уйти от лагеря. Несколько раз ночью выпадал снег, не очень густой, но достаточный, чтобы скрыть следы. Повезло, что и говорить. Но опасность возрастала — надо было успеть спрятаться до того, как рассветет.
— Пора остановиться — сказал Ян через плечо. — Встанем пряма здесь, под деревьями.
— Самые замечательные слова, которые мне доводилось слышать.
Ян утоптал снег и расстелил спальные мешки.
— Забирайтесь в мешок, — сказал он. — Но сначала снимись ботинки. Я о них позабочусь. И подогрею пищу.
Он помог Ури снять обувь и увидел, что носки и повязки пропитались кровью.
— Хорошо, что я ничего не чувствую, — сказал Ури, забираясь в спальный мешок. Ян целиком забросал его снегом.
— Эти мешки сделаны из инсулькона, материала, предназначенного для космоса. Внутри — газовая прослойка, изолятор не хуже вакуума. Скоро вы поймете, что верх надо держать открытым, иначе промокнете насквозь от собственного пота.
— Я это уже понял.
Становилось светлее; Ян торопился с приготовлением еды. Электрический элемент на батарее высокой плотности быстро растопил снег в котелке, и он высыпал туда обезвоженное мясо из пакета. Пока они управлялись с первым котелком, согрелся второй. Затем Ян помыл посуду, согрел воды для термосов и снова все уложил в рюкзак. Было уже совсем светло. Низко над горизонтом пролетел самолет. Видимо, их начали искать. Он забрался в мешок и набросал из себя снега.
Из мешка Ури послышался протяжный храп, Ян поставил будильник и натянул капюшон на лицо. Поначалу страх перед погоней не давал ему уснуть, но вскоре сон одолел, и следующее, что он услышал, это писк будильника в ухе.
Хотя идти было легче, за вторую ночь они преодолели меньшее расстояние, чем за предыдущую. Ури терял слишком много крови. И, несмотря на уколы обезболивающего, идти ему становилось все труднее. Примерно за час до рассвета они пересекли замерзающее озеро и забрались в пещеру под каменным козырьком. Ян решил остановиться. Место просто идеальное, и не стоило ради нескольких лишних километров мучить Ури.
— Я не слишком хорошо иду, верно? — спросил Ури, прихлебывая чай из дымящейся кружки.
— Из вас получится хороший бегун по пересеченной местности. Скоро будете выигрывать медали.
— Вы понимаете, что я говорю. Не думаю, что мне удастся добраться.
— После хорошего сна вы почувствуете себя лучше.
Где-то после полудня голос Ури разбуди Яна.
— Вы слышите? Что это?
Ян высунул голову из мешка и прислушался. Тонкое завывание. Где-то на озере.
— «Снежная кошка», — сказал он. — Похоже, движется сюда вдоль берега. Спрячьте голову, нас не увидят. Следы наши занесло, так что она идет не по ним.
— Это полиция?
— Возможно. Не представляю, чтобы кому-то понадобилось гонять ее по морозу иначе, как по служебной надобности. Молчите, и все обойдется.
— Нет. Когда она приблизится, сядьте и помашите, привлеките внимание.
— Что? Вы что, хотите…
— Да. Мне не выбраться ни на этих деревяшках, ни на своих двоих. Но с помощью транспорта, возможно удастся. Пусть подъедет как можно ближе.
— Это безумие.
— Все наше предприятие — безумие. Она приближается.
Завывание нарастало. Снежная кошка, летевшая по берегу, выскочила на озеро. Она была ярко-красная, вращающийся пропеллер поднимал снежный шлейф, водитель в очках-консервах глядел прямо перед собой. Она шла параллельно берегу и должна была пронестись в каких-то десяти метрах от них.
В снегу под козырьком, они имели все шансы остаться незамеченными.
— Пора! — крикнул Ури, и Ян выскочил из-под снега, замахал руками и закричал.
Водитель тоже заметил его и затормозил, одновременно разворачиваясь в их сторону. Он протянул руку, схватил микрофон и поднес его к губам, и тут Ури выстрелил. Бесшумный, самонаводящийся снаряд угодил в грудь водителю.
Он откинулся назад, взмахнув руками. «Снежная кошка» завалилась набок и медленно поползла вперед, вращая гусеницами, пока автомат не отключил тягу.
Как ни быстро двигался Ян, Ури оказался проворнее. Он выбрался из мешка и бросился к упавшему, оставляя на снегу красные отпечатки. Но спешить уже было незачем.
— Умер, на месте, — сказал Ури, расстегивая куртку офицера и стягивая ее. — Взгляните на дыру, которую в нем проделала эта штука. — Ури, на теряя времени, напялил на себя офицерскую форму, задержавшись лишь затем, чтобы стряхнуть кровь с куртки. Ян медленно отошел и поднял «Снежную кошку».
— Радио было выключено. Он ничего не успел передать, — сказал Ян.
— Лучшая новость, которую мне приходилось слышать со времени ареста, митц вах. Будут ли у меня какие-нибудь проблемы с управлением?