И разбирайся теперь. Если даже аккумуляторы полетели. Вот они – ряд обыкновенных березовых чурбачков. Хоть расколи их, хоть потряси, хоть переверни на сто восемьдесят градусов. Нет, теперь только ждать. А тут и есть-то нечего. Хорошо, что хоть рыбы выменяли.
Андрюха аккуратно чистил рыбу. Микола вышел из избы, нарубил здоровенным топором дров, приволок их, начал растоплять печь. Скоро внутри избы стало тепло. Вместе с теплом и настроение людей немного улучшилось.
Где-то в лесу вдруг громыхнуло. Сначала они не обратили на это внимания. Ну громыхнуло и громыхнуло. Эка важность. Потом грохот повторился.
– Гром, что ли? – спросил Андрюха.
– Гром? Осенью гром? Откуда сейчас гром? Стреляет кто-то.
– Стреляет? Из чего тут можно стрелять? Подумай!
– А ведь верно, – спохватился Микола. – Если стреляют, значит стрельцы, больше некому.
– А если на нас набредут? Что будем делать?
– Рыбу есть будем. Спокойно так будем есть. Ты смотри, чтоб не подгорела.
– На воде-то подгорит. Даже соли нету. Ну а все же, если они на нас набредут? Что тогда?
– По инструкции… сматываться надо, если предполагаются враждебные действия. Особенно если нас еще не заметили.
– Деваться нам некуда. Хорошо, если не заметят. Тропинки-то ведь к дому нет.
– Нет. А если все-таки набредут, начнут гадать, почему тропинки нет, а дом стоит.
– А! Будь что будет. Готова рыба?
Андрюха вытащил из печи огромную сковороду, потрогал ножом рыбу.
– Кажись, готова…
– Тогда давай есть. Живот подтянуло.
Только они начали есть, как где-то вдали раздался крик. Словно звали кого-то. И сразу же громыхнуло, да не так уж и далеко.
– Вот что, – сказал Микола. – Ты тут в случае чего дверь подопри рогатиной. А я пойду посмотрю, что там.
– Один? С чем пойдешь?
– Нож возьму. Дай нож.
Микола, как был без полушубка, спрыгнул с крыльца и исчез в кустах, только капли воды с них брызнули во все стороны. Андрюха поставил к дверям обе рогатины, потрогал их. Крепкие жердины!
Микола осторожно пробирался вперед, перелезая через поваленные стволы, по возможности прячась за деревьями и кустами. Он вымок уже весь, но не замечал этого. Минут через десять он добрался до небольшого овражка и залег на его краю, напряженно всматриваясь в кусты.
– Лю-ю-ю-ди! – услышал он вдруг.
И в это же время на другом краю овражка появился мужик. Он был весь в грязи, а за плечами тащил рогожный мешок. А где-то за ним уже слышался треск сучьев. Микола чуть приподнялся и махнул рукой заросшему рыжей щетиной мужику. Тот увидел его, что-то пробормотал сквозь зубы, скатился вниз прямо по мокрой, скользкой глине и начал карабкаться наверх, хватаясь свободной рукой за корни деревьев и мелкие кустики.
– За тобой, что ли? – спросил Микола, кивнув в сторону, откуда уже раздавались хорошо различимые крики.
– А то за кем же, – хрипло ответил мужик.
– Брось мешок-то. Упреешь.
– Ишь ты, – огрызнулся тот и вылез из оврага.
– Гонятся-то зачем?
– Догонят – разбираться не будут. Бегляков тут много. Ловят и на березу. А сам-то кто будешь?
Не отвечая, Микола бросился в чащу, откуда только что выбрался. Метров через сто оглянулся и сказал:
– Беги за мной. Тут изба есть.
– Изба, – обрадовался мужик. – Один ты или двое?
– Двое. Да брось ты свой мешок. Золото, что ли, тащишь?
– Может, что подороже золота, – сказал мужик и не бросил.
Так и тащился с ним, иногда падая на четвереньки, чертыхаясь и часто оглядываясь.
В избу они ввалились, оба грязные как черти. Мужик сразу бросился под грубо сколоченный стол и что-то высыпал из мешка.
– Ну вот, – сказал он. – Теперича пусть догонят, если смогут.
– А много их? – спросил Микола.
– Да поболе двух десятков. Кругом идут. Какие пешие, какие на конях.
– А коли наткнутся на нас? – забеспокоился Андрюха. – Всех ведь заберут. Драться с ними разве? Так трое нас только.
– Али спужался, – засмеялся мужик. – Что-то у вас тут стрекочет, будто сверчок?
Андрюха и Микола настороженно прислушались.
– Так ведь это!.. – крикнул Андрюха. – Заработала, милая. Теперь поедем. – И вдруг осекся. – Куда поедем? Блокировка сработает. Пока нас трое, с места не сдвинемся.
Микола надвинулся на него, брови сердито свел.
– Может, выкинуть его? И стрельцы зря мучиться не будут.
– Не знаю. Времени-то подумать нет. Пропадем.
– Закрой дверь! – крикнул ему Микола. – Подопри рогатиной.
– Все одно подожгут.
– Не так-то сразу. Сырость вокруг.
Микола подошел к печи и с ожесточением дернул на себя вьюшку. Так сейчас должна была пускаться в ход машина.
И вдруг за окном и в избе потемнело, тошнота подкатила к горлу, все стало каким-то нереальным. И хоть ничего в избе и не было видно, они чувствовали, как все вокруг меняется, все становится другим.
– Продвигаемся ведь, – застонал от радости Андрюха. – Вырвались.
– Как же это? – удивленно произнес Микола. – А блокировка?
– А блокировку я выключил, – раздался голос мужика. – Еще когда бежал к вам. Дистанционно. Чтобы не возиться тут. Значит, трухнули маленько?
– Подожди-ка. Кто это? Темнота, черт возьми! Голос-то знакомый. Алексей, ты?
– Я самый.
– Откуда ты?
– Аккумуляторы пусковые вам, чертям, принес.
– Вот это да! – ахнул Андрюха.
– Значит, все-таки искали? – спросил Микола.
– Искали… Да там в институте такой переполох! Все машины срочно вызвали, чтобы вас искать. Едва нашли. На обычных машинах пробивались. Меня оставили здесь с этим мешком, а сами назад, чтобы никто не видел. Я примерно знал, куда надо было идти, да на стрельцов наткнулся. Заметили они меня… Хорошо, что Николай встретил. Я его сначала и не узнал. Что, думаю, за образина из кустов выглядывает?
В избе все еще было темно, хоть глаз выколи. Может быть, это была уже вовсе и не изба?
– Ты и сам, Алексей, выглядел больно по-здешнему. Даже когда в избу тебя завел, и то не догадался, что это ты.
– Почему так долго нас искали? – спросил Алексей.
– Почему? Но ведь чем дальше во времени, тем больше разброс выхода машин времени в пространстве. Вот и оказались километров за полета. А аэрофотосъемкой здесь не займешься, да она мало бы что и дала. Так бы и сидели тут!
– Николай уже хотел с рогатиной на медведя идти, – чуть с иронией заметил Андрей.
– А что? – ответил тот. – И пошел бы… Как там Антон Павлович? Начальство как ко всему этому отнеслось?
– Я уже говорил, что все машины вызвали. Все вас искали. Начальство, конечно, трухнуло немного. А Антон Павлович держался молодцом. «Не верю, – говорит, – чтобы они что-нибудь не придумали сами».
– Ну ладно, – сказал Николай. – Сейчас явимся в свое время, сразу же под душ, потом покувыркаюсь на глайдере с часок, а там можно будет и за отчет сесть.
– Как там Ирина? – спросил Андрей.
– Ах да, – спохватился Алексей. – Ничего. Привет передавала. Волнуется, конечно. Но она всего не знает. Волновалась бы больше. Приедем, расскажешь сам.
– Уж он-то расскажет, – неопределенно протянул Николай.
Вдруг стало светлее. На столе стояла коптилка. И знакомый вибрирующий звук прекратился.
– Что за черт! – выругался Николай. – Опять остановка?
– Этого еще не хватало, – испугался Андрей.
– Дайте сюда свет, – попросил Алексей и полез под стол.
Николай посветил ему. Под столом стоял деревянный ящик с какими-то допотопными аккумуляторами. Алексей проверил их соединения.
– С реверинами что-нибудь, – предположил он. – Проверить надо.
– Постойте, а где мы сейчас? – спросил Андрей.
Они огляделись. На всех троих были изрядно поношенные гимнастерки, сапоги. Вдоль стены шли нары. Посредине стоял стол. На нем коптилка, котелки, ложки, ножи. На гвоздях, вбитых в стену, висели три шинели. Николай был в пилотке. Дверь подпирали два автомата.
– Братцы! – заорал Андрей. – Да ведь это же… двадцатый век! На дворе двадцатый век!
– Ура! – закричали все.
– Двадцатый век! Да мы теперь пешком можем дойти до своих.
В дверь долбанули чем-то твердым и тяжелым.
– Открыть? – спросил Андрей.
– Открой. Что делать…
Андрей подпер дверь плечом, откинул в стороны автоматы и потом сам распахнул ее. Запахло сырой землей. За дверью было темно.
– Это что тут у тебя, Савчук? – спросил чей-то голос.
– Та ведь выходят потихоньку, – ответил кто-то, наверное невидимый Савчук. – Выйдут и пристроятся. Не видел еще их. И землянки этой еще вчера не было. Ничего здесь не было.
– Слов у тебя много, Савчук.
В землянку вошли двое, через дверной проем было заметно еще несколько фигур.
Первый широко шагнул на середину земляного пола и твердо спросил:
– Кто такие?
– Встать! – крикнул второй, Савчук.
Николай, Андрей и Алексей вскочили, неловко вытянулись. Хоть на них и была форма, но вид был совсем не солдатский, штатский какой-то.
– Кто такие? – повторил вопрос лейтенант.
– Солнцев, Нефедов, Огородников, – ответил Николай.
– Рядовые, – добавил Алексей.
– И куда же вы? – спросил лейтенант.
– К своим добираемся, – ответил Николай. – В свое время.
– К своим? Считайте, что вы у своих. Тут все свои, от этой землянки и на восток.
– Понятно, – вставил Андрей. – Двадцатый век все-таки…
– Молчать, – тихо сказал лейтенант. – Покажите документы Савчуку. Он вас на довольствие поставит. – Он повернулся и молча вышел из землянки.
Савчук сел на нары поближе к свету, расстегнул полевую сумку, достал какие-то бумаги, карандаш, спросил:
– Из какой части будете?
Николай и Андрей промолчали. Алексей угрюмо ответил:
– Не родилась еще наша часть.
– Разговорчики. Номер части? Документы есть? – И он прихлопнул по столу маленькой крепкой ладонью.
И вдруг что-то так шарахнуло недалеко от землянки, что заложило уши и с потолка посыпалась земля.