И Гай не пытался противоречить ей. Не хотел усложнять ей жизнь и по мере возможности старался не попадаться ей на глаза. Он искал друзей брата, которых помнил. Но так и не нашел среди присутствующих адвоката семьи Тома Палмера, хотя по идее тот должен был быть на похоронах и поминках. Гаю очень хотелось поговорить с ним, чтобы получить от того заверения, что в материальном плане у Франчески действительно не возникнет никаких проблем.
– Почему вы ничего не едите?
Гай обернулся и увидел позади себя женщину в инвалидном кресле. Она протягивала ему поднос с бутербродами.
– Спасибо, но мне что-то не хочется.
– Возможно. Однако это не оправдание. Еда это часть поминального ритуала, – возразила женщина. – И это естественная потребность человека.
Человеку необходимо поддерживать свои жизненные силы. Подтверждая тем самым, что жизнь продолжается. Как вы сами прекрасно понимаете, присутствующие здесь люди едят и пьют вовсе не потому, что голодны. Они как бы показывают друг другу: жизнь сильнее смерти. И радуются, что еще не пришла их очередь покидать землю.
– Моя смерть, подозреваю, не принесла бы им столько боли и беспокойства, – ответил Гай.
– Вы это серьезно? – Женщина удивленно приподняла брови. – Тогда вы, должно быть, Гай Димоук, богатый и успешный старший брат Стивена, о котором в этом доме стараются не говорить. А вы не похожи на Стивена, – добавила она, не дожидаясь, пока Гай подтвердит, что он действительно приходится покойному братом.
– У нас общий отец, но разные матери.
– Понятно, а я Мэтти Ланг, – сказала она, протягивая ему руку. – Кузина Франчески. Так в чем же тайна? Почему мы не встречались раньше?
– Нет никакой тайны. Я – геолог. Провожу много времени вдали от дома. – Гай решил не вдаваться в подробности и не объяснять, почему не заезжал сюда, когда бывал в Лондоне. Безопаснее перевести разговор на другую тему. – Должно быть, Франческа очень рада, что вы рядом. Ведь, насколько я помню, ее родители живут за границей?
– Да, за границей. На почтительном расстоянии друг от друга, дабы избежать кровопролития. И к тому же они слишком заняты, чтобы тратить время на похороны, которые не принесут им никакой пользы. – Мэтти задумалась, потом подвела итог сказанному:
– Вероятно, кроме всего прочего, Франческу и Стивена объединяло и невнимание их родственников к ним.
– Да. Я, признаться, удивлен, что его матери нет здесь. Она ведь актриса, которая сменила с полдюжины мужей и которая редко упускает возможность выйти в люди. Неужели решила, что черное будет ей не к лицу?
– Она прислала цветы со словами сожаления, что не сможет присутствовать на похоронах. К тому же она снимается сейчас в каком-то фильме, что-то вроде «Жажды в пустыне», и съемки проходят далеко отсюда. В Северной Африке. Так что она выразила уверенность в том, что Франческа поймет и простит ее отсутствие. Можете называть меня циничной, но мне кажется, ей всегда было неловко появляться в обществе с взрослым сыном, ходячим напоминанием того, что она стареет. Что она уже самая настоящая бабушка.
– Да, такая перспектива ее вряд ли радовала, согласился Гай, стараясь скрыть горечь. – Она никогда не желала быть бабушкой. Собственно говоря, и матерью тоже. – Воспоминания о мачехе не доставляли Гаю удовольствия. Он никогда не забудет, как она кричала на отца и как расстроилась, узнав, что забеременела, а поэтому не сможет участвовать в съемках очередного фильма. И как плакал маленький Стивен, когда его мать не возвращалась вечером домой, а ему так хотелось, чтобы она приласкала его, рассказала на ночь сказку и поцеловала перед сном.
Хотя, если честно, чем он был лучше мачехи?
Он ведь тоже оставил Стивена, ушел и не вернулся.
Он сказал себе, что брат больше не нуждается в его помощи, у него появилась своя семья, а, значит. Гай ему не нужен. Но это, конечно, было слабым оправданием того, что он бросил брата.
– Думаю, Франческа очень рада тому, что вы не оставили ее в трудную минуту, – сказал Гай.
– И она тоже не оставила меня, когда я попала в аварию и находилась на грани жизни и смерти. Напротив, всячески поддерживала меня. – Мэтти усмехнулась. – В тот день была гололедица, я ехала на большой скорости, потеряла управление и врезалась в кирпичную стену. – Сочувствующую реплику Гая, которая уже была готова автоматически сорваться с его губ, она решительным жестом отвергла и продолжила:
– К тому же, так как я живу в основании этого дома, от меня не требовалось особых усилий, чтобы приехать на похороны.
– В основании?
Женщину позабавило его удивление.
– Я имею в виду первый этаж, расположенный на уровне фундамента. У меня есть кухня, спальня, гостиная, а главное – отдельный вход в дом. И я могу беспрепятственно, то есть самостоятельно, добраться до сада и до гаража. Я инвалид, но это не значит, что мне не нужно передвигаться.
– Я хорошо знаком с планировкой дома, но раньше на первом этаже ничего такого не было, – сказал Гай. Заметив недоумение в глазах собеседницы, он пояснил:
– Здесь жила моя бабушка. По материнской линии.
– Бабушка? А я не знала, что это дом вашей семьи. Мне казалось, что Стивен заплатил… – тут Мэтти поняла, что, видимо, затронула тему, которую лучше не поднимать. – В общем, я хотела сказать только то, что никого не обременяю. И вполне могу целыми днями обходиться без посторонней помощи. Франческа сумела убедить Стивена в необходимости перепланировки дома и создания отдельной квартиры на первом этаже.
– Я уверен, что она поступила правильно.
– Франческа – необычайно добрая и заботливая женщина. И, конечно, я заплатила ей за работу по переделке дома.
– Я в этом и не сомневаюсь. Вы молодец, – сказал Гай, желая выразить свое восхищение тем, что его собеседница не пала духом после того, что с ней случилось, и сумела приспособиться к новым условиям жизни вместо того, чтобы ныть и проклинать судьбу.
– Так вы уверены, что я не смогу соблазнить вас съесть один из неожиданных бутербродов Конни?
– Кто это – Конни?
– А, еще одна неудачница Франчески. У нее небольшие проблемы с обонянием и осязанием. И она легко может перепутать творог и лимон с майонезом. Так что пробовать ее кулинарные блюда все равно что играть в азартную игру.
– В таком случае я точно уверен, что воздержусь от ее стряпни, – отозвался Гай.
Мэтти усмехнулась:
– Где же ваш дух авантюризма?
– Я забыл его в том болоте, в котором едва не утонул. И теперь предпочитаю не рисковать.
Мэтти посмотрела на переполненную гостями комнату:
– Да, все эти люди, похоже, решили остаться и пустить тут корни. Ну что же, мне пора браться за работу. И растормошить их. Ничто так хорошо не напоминает людям, что где-то в другом месте у них есть срочные дела, как вид человека в коляске. Да и Франческе уже нужен отдых.
Они оба посмотрели в сторону Франчески.
– С ней все в порядке?
– А вы как думаете?
На губах Франчески застыла вежливая, холодная улыбка, в ее глазах затаилась усталость, и было видно, что она прилагает немало усилий, чтобы слушать двух мужчин, стоявших около нее.
– Я думаю, ее нужно срочно спасти от этих типов, – буркнул Гай, хотя был абсолютно уверен в том, что она скорее вынесет любую пытку, чем позволит ему прийти к ней на помощь. – Кто эти люди?
Разве они не видят, что она устала и ей не до них?
Мэтти пожала плечами:
– Понятия не имею. Вероятно, это деловые партнеры Стивена.
– Очевидно, – пробормотал Гай и направился в их сторону. Ему не нравилось, что они беспокоят Франческу, кем бы они ни были. И он спасет ее от них, хочет она этого или нет.
– Мы раньше встречались? – громко спросил Гай, протягивая руку одному из мужчин.
– Что-то не припоминаю, – удивленно отозвался тот, ответив на рукопожатие.
Гай аккуратно отодвинул мужчину в сторону, встав между ним и Франческой. Это было не очень вежливо. Но он и не хотел показаться вежливым.
– Я – Гай Димоук, брат Стивена. Меня не было в стране какое-то время. А вы друзья Стива?
– Мы – деловые знакомые. – Они представились и начали объяснять, какие именно дела связывали их с его братом, но Гай перебил их:
– Очень любезно с вашей стороны тратить драгоценное время на визит сюда.
– Ничего страшного. Я только спрашивал мисс Ланг…
– Но вам не кажется, что сейчас не самое подходящее время для деловых бесед? Может быть, вы лучше спросите меня о том, что вас интересует? – холодно осведомился Гай, надеясь, что Франческа воспользуется моментом и отойдет в сторону, но она осталась стоять на месте как приклеенная, всем своим видом показывая, что не нуждается в помощи посторонних.
– Я говорил мисс Ланг… – упрямо продолжил мужчина, явно не желая понимать никаких намеков, – что это вопрос безотлагательный, и никто в офисе не знает…
Мужчина опять не сумел договорить, потому что сзади об его ногу ударилась инвалидная коляска.
Мэтти состроила гримасу сожаления:
– О, мне так жаль! Извините! Я еще не очень хорошо научилась обращаться с этим транспортным средством. – В следующую секунду Мэтти уже повернулась к Франческе. – Франческа, дорогая, ты срочно понадобилась на кухне.
– Прошу извинить меня… – вежливо произнесла молодая женщина.
– Но мисс Ланг, мне действительно нужно…
– Не теперь, – перебил его Гай. – Вы выбрали не самое удачное время и место для переговоров. Если это действительно настолько срочно, можете посоветоваться со мной.
Наконец уразумев, что разговаривать с Франческой им сейчас не дадут, мужчины развернулись и ушли.
– Придурки, – прокомментировала Мэтти, проводив взглядом навязчивых гостей. – Единственное утешение, что одному из них досталось по ноге от моей коляски.
– Я не думаю, что вы поступили, как подобает настоящей леди, Мэтти Ланг, – покачала головой Франческа.
– Действительно? – усмехнулась Мэтти. – Это самая приятная вещь, которую мне сказали за последнее время. По каким-то необъяснимым причинам люди считают, что если кто-то прикован к инвалидному креслу, то он автоматически причисляется к лику святых. С чего бы вдруг такая метаморфоза? – И помолчав, добавила: