— Успокойся! — негромко сказал Томас. — Или я выставлю тебя под дождь, чтобы ты охладился.
— Отпусти меня, подлец!
— Хорошо. Но ты должен прекратить свои атаки. Что бы ты там себе ни думал, они для меня достаточно чувствительны.
Я свирепо посмотрел на него, но пришлось согласиться. Потому что если я продолжу упорствовать, он и правда может выгнать меня из этого укрытия. Или даже применить ко мне силу, а я бы этого не хотел. Поэтому прекратил попытки врезать ему. И мужчина действительно меня отпустил.
— Теперь я хотел бы узнать, чем вызвана твоя агрессия. — спокойно сказал он.
— Не притворяйся, будто бы ничего не знаешь!
— Я не притворяюсь. Это и правда так. Все это время я был в другом веке и на другой планете, поэтому действительно не знаю, что у тебя тут приключилось. Догадываюсь только, что ничего хорошего, раз ты так меня встретил.
— Другой встречи ты и не заслуживаешь! Из-за тебя не только Майкл пострадал, но и тетя Саша, и мама!
— Каким, интересно, образом я мог им навредить? Что случилось? Ты можешь по-человечески говорить?
Конечно же я ему все рассказал. И что тетя Саша слегла от переживаний, и что маме стало плохо, когда она с папой к ним летала. Мужчина выслушал меня, и пожал плечами.
— Оксинт, ты же умный мальчишка. Ну сам подумай: как я мог повлиять на эмоциональный фон Александры, чтобы ей стало плохо? И как мог бы навредить твоей матери? Я еще понимаю твои прошлые обвинения по поводу Майкла. Такое происшествие и правда можно подстроить, хотя я тут ни при чем. Но как можно дистанционно навредить двум женщинам? Одна к тому же способна за минуту выкосить орду мацтиконов, а другая находится под охраной твоего папы. Он, я думаю, близко бы к Елене злоумышленника не подпустил!
Не знаю, что на меня повлияло: его спокойный тон или же я охладился благодаря дождю, который продолжал падать с неба… Но я действительно несколько пришел в себя, и задумался: а и правда, как он им навредил? Хотя имеется у меня одно предположение.
— Ты посылаешь мне страшные сны, появляешься в моих мыслях… Может быть, ты и на них смог так воздействовать!
— Нет, мальчик. Я действительно связан с тобой, но не с ними. И наша с тобой связь позволяет использовать телепатию, способностей к которой и у тебя, и у меня, мягко говоря, немного. Но не более! Я не смогу причинить тебе вред, даже если захочу. Но я не хочу. Кажется, все мои поступки об этом свидетельствуют. Я хочу тебя спасти, помочь тебе.
— Ты запрещаешь мне спасти собственную маму! Это так ты мне помогаешь?!
— Так я спасаю тебя и весь мир от страшной участи. Послушай, пожалуйста…
Томас начал говорить. Делать нечего: пришлось его слушать. Все равно из этого странного места, куда он меня затащил, не выбраться самостоятельно. Но когда он выговорится, я потребую, чтобы он вернул меня домой, и оставил в покое.
Начал мужчина с того, что живет он на другой планете и даже в другом веке. О том, что он инопланетянин, я и сам уже догадался. Правда, из-за имени я думал, что он землянин, однако Томас сказал, что это не так. На самом деле, он не живет ни на Земле, ни на Эдеме. Его родина — далекая-предалекая галактика, а название планеты известно даже не всем нибирийцам. Да еще и родное время мужчины наступит на пару веков позднее.
— Вообще это удивительный парадокс. — улыбнулся Томас. Странно, но улыбка делала его лицо более приятным, открытым. — Ты старше меня на два столетия. Но сейчас я взрослее, и должен уберечь тебя от огромной беды. Беды, которая коснется всех. Ты увидишь конец света, а я… Я просто не появлюсь на свет. Так что если ты думаешь, что я бескорыстно пекусь о твоем будущем, вынужден признаться: это не совсем так.
Я кивнул. Если откинуть всю мою к нему неприязнь, то это даже логично. Человек хочет жить, узнает, что из-за какого-то происшествия в прошлом мир может прекратить существование даже до его рождения, и хочет это предотвратить. Однако кое-что тут вызывает у меня вопросы.
— Как ты узнал, что существует вероятность конца света, да еще и это случится якобы по моей вине? Как ты перемещаешься во времени и пространстве? Какая у нас, в конце концов, связь и за что мне это?
— А как ты узнал, что твоей маме угрожает опасность? Ведь не от меня ты впервые получил скорбную весть.
— Мне папин камень показал. Ты же знаешь.
— Вот и мне камень показал. — продемонстрировал он мне свою бусину. — Ты видишь с его помощью будущее, а я прошлое. Он перемещает меня, и он же связывает нас с тобой.
Я уставился на круглую черную бусину. Томас коснулся ее пальцем, и я увидел, как на ее поверхности вспыхнула молния. Наверное, его камень сейчас потеплел.
— У тебя мой агат? Как он оказался у тебя? Он нас связывает? А зачем, почему? Это же просто камень. И я ведь его стараюсь пореже брать в руки. Но на нашу, как ты выразился, связь, это никак не влияет.
— Ох, Оксинт, я бы на твоем месте его вообще из рук не выпускал. — вздохнул Томас.
По его словам выходило так, что агат является моим амулетом. Он усиливает мои способности к ясновидению, которые существуют в зачаточном состоянии. А еще оберегает меня от невзгод. И, если верить моему собеседнику, минерал для того и посылал мне видения, чтобы уберечь от потрясения в будущем.
— Камень хочет, чтобы ты знал о большом горе, и постепенно с ним смирился. Если бы он знал, что в итоге ты захочешь совершить поступок, который может стереть тебя с лица Вселенной, наверняка бы он не стал показывать то, что в будущем произойдет.
— Камень хочет? Ты так говоришь, будто он живой!
— В некотором роде так и есть.
Камни не дышат, не нуждаются в еде и воде, во сне. Они не чувствуют, но, по словам Томаса, любые камни мыслят и обладают большими возможностями. А все потому, что они впитали энергию первого взрыва. Он пробудил жизнь во Вселенной во всем, в том числе, и в камнях. И те из них, что расположены в пустынной местности, и никогда не знали другой жизни, будто засыпают. А вот те, которые находятся в постоянном контакте с людьми или другими животными, воспринимают их импульсы, и потому бодрствуют, мыслят, обмениваются импульсами с окружающими, изменяются. Их деятельность незаметна для людей, потому что срок жизни камня, прежде чем он превратится в песок, гораздо дольше, нежели срок жизни человека. Поэтому, чтобы заметить его изменения, за объектом нужно наблюдать тысячелетиями.
— Интересная теория. А откуда ты все это знаешь? И почему об этом не знают ученые с Нибиру? Они же самые умные, и достигли максимального прогресса в изучении Вселенной.
— Я уже говорил, что о моей планете неизвестно даже многим нибирийцам. Зато мои далекие предки тесно общались с населением Власты. Они получили от них знания о камнях, и о многих других предметах. Собственно, и наши с тобой минералы оттуда же. Моя планета была одной из первых, где возникла жизнь, после Власты, Нибиру, Эдема. И жители первой взяли мой народ под крыло, обучали и развивали его. До тех пор, пока Власту не погубили мацтиконы. Ты же знаешь, что была такая планета?
Я кивнул. Власта — родина Даниила и Дании1. Первая планета, на которой пробудилась жизнь. Местные были очень сильными магами, они могли многое, и мастерски управлялись со своей энергией. Наверное потому и камни оттуда обладают невероятными возможностями.
— Поскольку на этой планете жизнь зародилась раньше всего, камни там тоже особенные. Остальные им сильно проигрывают. — подтвердил мое предположение Томас. — Они впитали больше всего энергии сначала от взрыва, потом обменивались импульсами с людьми, обладавшими очень большими запасами силы. Потому и способны на то, что не под силу другим.
Глава одиннадцатая. Мои боль и опыт
— А почему тогда мой камень не переносит меня в другое время или пространство? Ведь твой на это способен!
— Ты еще слишком мало развит энергетически. Такие перемещения требуют много ресурсов, а ты, Оксинт, все же ребенок. У тебя их в таком количестве просто нет. Да и я сам предпочитаю перемещаться по пространству при помощи телепортационных платформ или звездолетов. Очень устаю, если делаю это при помощи своего камня. А вот переместиться во времени могу лишь с его помощью, и только к тебе, так как мы связаны своими камнями. Но путешествия во времени тоже требуют очень много энергии.
— А у тебя возникает тоска по камню, если ты долго не берешь его в руки?
— Да. И это знак того, что твой агат предназначен именно тебе. Ведь у твоего отца нет тяги к минералу?
— Нет… Он спокойно дает мне его на долгий срок. Для него это просто память о друге.
— Вот видишь! Просто ему суждено было передать агат тебе. И минерал знает, что ты его хозяин, оберегает тебя при помощи видений.
— С чего ты взял? Может, он наоборот хочет, чтобы я спас маму!
— Тогда бы мой камень не показывал мне видения о конце света. К тому же то, что происходит с твоими близкими, доказывает, что тебе ни в коем случае нельзя вмешиваться в происходящее и менять естественный ход вещей.
— Каким это образом?!
— Ты совсем юный, и память у тебя должна быть хорошей. Вспомни свои мысли, ощущения и намерения накануне каждого из этих событий. Я знаю о них, но хочу, чтобы ты вспомнил сам, а не считал, что я все специально придумал.
Я нахмурился, и мысленно вернулся во вчерашний вечер. Узнав про недомогание тети Саши, я решил, что обязательно расскажу все Даниилу — про камень, видения, Томаса. Потом вспомнил, что происходило еще раньше: до того, как заболела Александра, я планировал все то же самое рассказать ей. Стоит ли упоминать, что накануне происшествия с Майклом мою голову посещали те же мысли?
— По-твоему это просто совпадения? — поинтересовался Томас. — Не слишком ли их много?
— А что это тогда?
— Знаки, Оксинт. Вселенная хочет жить, и таким образом намекает тебе, что ты не должен вмешиваться в происходящее.
— То есть, ты считаешь, что все несчастья случаются, чтобы помешать мне спасти маму?