— Да. — Все так же дружно ответили мы.
— Вот поэтому я и говорю вам, что логика обстоятельств всегда будет доминировать над логикой намерений. — Продолжал учитель свою лекцию. — Да, на том же примере штурма, можно лучше подготовиться, использовать дронов разведчиков, что сейчас стали делать размером с комара, пользоваться интерактивной картой, что встроена в систему дополненной реальности в шлемах или же линзах, и оперативно реагировать. Но уже все это будет идти согласно именно логики обстоятельств, но не намерений. Ваша задача, научиться подстраивать вашу логику намерений под логику обстоятельств. Чем больше они будут совпадать, тем больший шанс на успех вы будете иметь. Понятно, что никто не застрахован от случайностей, но опять же, на том же самом примере. Когда вы врываетесь в здание, изначально предполагая, что противник у вас сейчас будет один, но при этом готовы, что их может быть и четверо. Что вы сделаете у себя в голове?
В ответ была гробовая тишина, так как мы все пытались понять, что бы мы делали и как думали в подобных обстоятельствах.
— Рискну предположить, что будь вы обученными бойцами, и уже зная схему комнаты в которую врываетесь, вы бы мысленно расположили в ней противников в наиболее опасных для себя местах. Верно? — Наша группа молча кивнула, соглашаясь с Антоном Николаевичем. — А значит, вы будете готовы открыть огонь на поражение, даже если обстоятельства изменились. Здесь вы видите яркий пример того, как логика намерений совмещается с логикой обстоятельств. Я это все вам рассказываю, чтобы вы понимали, как думают в том числе и правители. У них тоже есть намерения, они могут быть великолепными, добрыми и чистыми, но обстоятельства, те условия в которых они находятся, будут диктовать им принимаемые решения, которые этому же правителю могут и вовсе не нравиться.
А уже в апреле месяце у нас случилось самое долгожданное событие у всего первого курса — инициация. Помню за день до нее, мы все ходили как на иголках, а видящие это преподаватели даже не ругали нас, прекрасно понимая царившее в наших душах волнение.
В день икс, на завтраке кусок серой массы вообще не лез в горло, даже больше, от одного вида витаминного комплекса хотелось блевать. В своих ощущениях я не был одинок.
— Не могу это есть. — Поделился со мной сидящий рядом Петька.
— Я тоже. — Кивнул ему Гарик, отодвигая от себя тарелку. — Прям до тошноты.
— И не говори. — Со вздохом протянул Костян, так же отодвигая тарелку.
— А вы не в курсе, может перед инициацией стоит все же поесть? — Спросил я у парней, точно так же отодвинув тарелку в сторону и вообще стараясь не смотреть в нее.
— Напротив. Согласно последним исследованием, рекомендуется проводить эту процедуру на пустой желудок, так как некоторых реципиентов может стошнить. — Тут же отозвался Гарик Малышев. Собственно вопрос ему и предназначался.
— Так, Гарик, а расскажи ка нам, как будет проходить это тайное священнодействие. — Потребовал Левченко, толкнув приятеля локтем.
— Ну, если бы мы продолжили учиться в школе, то очень просто. — Ответил Малышев, кося взглядом на соседний столик за которым сидели девчонки. Я еще во время зимних каникул заметил, как парень смотрел на Машу Караеву, а тут видимо у парня уже, как и у меня начинают трубы гореть, так что не ровен час, захомутают парня после выпуска. — Нас бы привели к капсуле, положили в нее и все. Пять минут и ты уже открыл в себе Духовную магию.
— А у нас может быть как-то по-другому? — Не понял Петя.
— Если ты не заметил, — откликнулся вместо Гарика Костя, — у нас все не как у нормальных людей. Так, что да. Все может пойти по женскому половому органу.
За такими разговорами и прошел завтрак, после которого вся наша группа вместе с группой девушек, собралась на плацу. Генерал Догматов, как комендант училища, толкнул нам короткую но очень пафосную речь, чей смысл сводился к двум словам: «служить и защищать». После этого, нас погрузили в восемь микроавтобусов и повезли куда-то за восточную часть города. Ехали долго, не меньше двух часов. Напряжение среди кадетов от этого только нарастало. Так уж повелось, что от наших преподавателей ничего хорошего ждать нам не приходилось, а потому мы вполне справедливо ожидали, какого-нибудь подвоха.
В тоже время, после слов Малышева, мне было жутко интересно, как ту самую инициацию собираются проводить нам. То, что она будет как-то отличаться, было понятно хотя бы по той причине, что нас куда-то везли. В школах существует отдельный класс, в котором раз в год, все шестнадцатилетние ученики в порядке очереди проходят это священнодействие. Примечательным еще был тот факт, что нигде в открытом доступе не было информации по этому процессу. Ну, я имею в виду: «Что? Почему? Как?». То есть нигде не описаны сами процессы которые происходят с юным дарованием.
Выехав за город, внедорожники вскоре свернули на проселочную дорогу и еще минут через двадцать остановились от отъездных ворот. Водитель первого автомобиля высунулся в открывшееся окно и помахал камерам, после чего преграда отъехала в сторону, пропуская нас на территорию.
Когда мы все высыпали из джипов на небольшую грунтовую площадку, к нам подошел наш Сержант. Мы в это время внимательно разглядывали окрестности, пытаясь предугадать следующий шаг преподавателей.
— Стройся! — Скомандовал Марк Андреевич. Мы тут же выстроились в линию по росту и он чуть помолчав, двинул небольшую речь. — Обычно юноши вашего возраста, проходят инициацию в капсулах. Думаю вы это и без меня прекрасно знаете. К вашему сожалению, для будущей элиты воинских подразделений, такой метод неприемлем. У вас в отличие от гражданских ограничено время для поднятия уровней владения силой, а потому и инициация вам требуется совершенно другая. Не хочу вас пугать, но приблизительно один из ста случаев заканчивается летальным исходом. К сожалению, такова цена за силу. Не смотря на то, что наша Империя придерживается равных возможностей для всех ее граждан, вы таковыми перестанете быть уже после выпуска. Те привилегии, которыми обладают ваши школьные друзья, более не будут вам доступны. Вы — орудие и щит в руках граждан нашей общей Империи.
«Это что? Для нас теперь все будет за какие-то деньги или их аналог?» — Подумалось мне тогда. Думаю с точно такой же мыслью задались и остальные. А Скворцов тем временем продолжал.
— Я хочу, чтобы каждый из вас сейчас отошел от остальных и тщательно взвесил все за и против. — Говорил он, начав расхаживать из стороны в сторону перед строем, заложив руки за спину. — Сейчас у вас есть последняя возможность отказаться от той жизни, что ждет тех, кто не отступит от своего решения. То что было в течение этого года, это так, разминка перед настоящим обучением и далеко не факт, что в процессе вы останетесь в живых.
— Можно вопрос? — Не выдержал Толик Чернышенко.
— Спрашивай. — Благосклонно позволил Марк Андреевич.
— А каких таких прав мы лишимся? — Спросил он.
— Хороший вопрос, правильный. — Усмехнулся Скворцов и обвел нас всех суровым взглядом. — Вы больше не будете принадлежать самим себе. Думаю это и так понятно. Вы не будете решать с кем дружить, враждовать, с кем спать, — в строю раздались тихие смешки, но сержант обвел нас строгим взглядом и все тут же притихли, — Я говорю что-то смешное?
— Ни как нет! — Рявкнули мы хором.
— Вот и я так думаю. У вас не будет права на личную жизнь, рабочее время будет не нормировано, а по окончанию училища, вы будете вычеркнуты из мира живых.
— Нас всех ликвидируют? — Удивился уже я и тут же захлопнул свою варежку, поняв, что не спросил разрешение задать вопрос. Но обошлось.
— Ликвидируют ваши личности. — Ответил мне Марк Андреевич. — А теперь, пять минут на размышления. Те кто не готов к такой дальнейшей жизни — отходят от меня полевую руку, те кто готов идти дальше по выбранному пути — по правую. Время пошло.
Строй не шелохнулся. Над площадкой повисла звенящая тишина. Каждый из нас взвешивал в своей голове все свои за и против, смотря на внутренние весы. Боковым зрением я видел, как часть девушек отошла по левую руку от своего сержанта. Была ли среди них Рыжая, я не заметил, да и не до того мне было. Я в тот момент думал, а хочу ли я такой жизни? К этому я стремился? Ради этого ли я так надрывался на занятиях? Чтобы у меня забрали личность, мои желания и устремления? И что я в конечном итоге тогда смогу оставить после себя?
Ведь по факту мне предлагали служение. Да, служение всему народу Империи и ей самой. Лишиться своей воли и своих желаний. А после моей смерти, мой максимум будет — сухая строчка в отчете.
Парни расходились. Были те, кто отходил по левую руку от Скворцова, были и те кто готов был продолжить. Чем каждый мотивировал свой выбор я не знаю. Это было исключительно их решение. Забегая вперед скажу, что никто, никогда не спрашивал у другого почему он сделал именно такой выбор.
«Да, пошло оно все!» — В сердцах подумал я и пошел вперед.
Встав по правую руку, я почувствовал, как Гарик и Костя похлопали меня по плечам. Чуть погодя к нам подошел и Петька, молча встав рядом.
По итогам отведенных пяти минут, только четверо решили отказаться от дальнейшего обучения.
— Что ж. — Произнес Марк Андреевич, смотря на ребят, что решили сойти с дистанции. — Вас проводят.
К ребятам подошли люди в форме, бронниках и балаклавах, вежливо предложив им пройти за ними.
— За них не переживайте. — Усмехнулся Сержант. — Их переведут в другие училища.
— Разрешите спросить! — Попросил Малышев, который видимо был, съедаем любопытством. Дождавшись позволительного кивка, парень тут же выпалил свой вопрос. — А почему в старших группах полный состав?
— А вы у нас особенные. — Осклабился в усмешке Сержант и видя, что мы думаем, что он так отговаривается от ответа, сделал более широкое пояснение. — Я на полном серьезе. Вы особенная группа и особый набор. Критерии были значительно повышены, а потому вас отобрали всего по двадцать человек в каждой группе. — Он обвел нас взглядом и тяжело вздохнул. — На второй курс может перейти только двадцать кадетов, больше никогда не берут и отсеивают остальных еще до инициации. Больше вам пока знать не положено.