— Ретенауи и Валент? — уточнила она уже в коридоре.
— Ну да.
— Допрашивают пассажиров дирижабля. Тех, кто не сильно пострадал.
— Ого! — впечатлился Дари. — Выходит, не все не так просто с этим пожаром?
— Выходит. Но об этом позже. Вот. То, куда ты так рвался.
— Спасибо! — от души выдохнул парень, быстро захлопывая за собой дверь. — Нет, там помощь тоже не нужна!
И наплевав на все, первым делом рванул, подволакивая ногу, к зеркалу над рукомойником. Но тут же невольно отшатнулся обратно:
— Твааааю ж!
По правой стороне лица через всю скулу от брови до подбородка шла толстая, в два пальца шириной, полоска ожога, замазанная сверху каким-то снадобьем. Словно раскаленным прутом приложили. Впрочем, может и приложился, почему нет? Темный, почти черный струп как раз и стягивал кожу, мешая говорить и оттягивал вниз веко, делая лицо ассиметричным. А еще Пепел понял, что лишился почти всех волос: что-то обгорело, что-то, похоже, подровняли уже здесь, в госпитале. Оставшиеся серые, тусклые от копоти вихры, торчали во все стороны весьма задорно. Обидно, что сам Дари таким настроением похвастаться не мог.
— Красавчик, что уж, — Пепел опять приблизился к стеклу. — Жаль, прозвище уже занято, мне бы сейчас пошло, демоны его задери.
Второй, более внимательный осмотр скорее успокоил, чем наоборот. Жуть, конечно, но струп отвалится, волосы отрастут, да и шрам… Нужно будет спросить у Эрс, что она на этот счет думает, но в любом случае Норин Сорвени, дочь бригадного генерала и несгибаемого на язык министра обороны, подобной ерунды испугается вряд ли — большая часть морды все-таки цела. Ладно. Будем считать, что обошлось.
Пепел почувствовал, что его, наконец, попустило, отклеился от зеркала и поскакал в глубину помещения, куда так настойчиво звала натура. Уже не настолько нервный, как раньше.
глава вторая
А на выходе Дари поджидали уже трое — ресса, сторожившая под дверью, чтобы отконвоировать его обратно, и Ретен с Валентом, которых она успела перехватить в коридоре. А те как раз успели закончить на сегодня опрос свидетелей и возвращались. Пепел попытался сходу вытрясти у них каких-нибудь сведений, но не выгорело. Вместо этого в палату, а потом в постель его загоняли уже втроем. А разговаривать начали не раньше, чем укутали в одеяло до подбородка.
— Н-да уж, — хмыкнул Ретен, оценив получившуюся красоту. — Ранговые косы тебе теперь долго не грозят.
— Не поверишь, ресс, но я уже в курсе, — отбрехнулся Пепел без особого задора.
— Не сомневаюсь. Первым делом небось к зеркалу побежал.
— Вижу, папенька, ты в этом большой спец. Тоже приходилось?
Ретен намеки проигнорировал, продолжив как ни в чем не бывало:
— И, небось, о девушках при этом думал?
— Не угадал, папенька. О девушке. Разница существенная.
— Глупый ты, Эрдари, — хмыкнула Эрс примостившаяся на стоявшую у противоположной стены пустую кровать. Рядом с ней тут же уселся Валент и потихоньку завладел ее рукой, чего она как бы не заметила. — Не знаешь, что девушки такое как раз ценят.
— Скорее просто молодой, — не согласился Штопор, осторожно переплетая с Эрс пальцы — вывих его все-таки беспокоил, но не настолько, чтобы не хотелось уделить внимание даме.
— Не-а, — решительно отмел обвинения Дари. — Ошибаетесь. Оба. Будем считать, что я не дурак, а просто… ээ… сонный. Тем более что настойки, которую в меня влили, хватило бы на десятерых, не меньше, — и вдруг резко сменил тон. — Ресса Эрселин, а оно потом так и останется?
На вопрос та ответила спокойно и обстоятельно:
— Нет, рубца не будет. Не должно, по крайней мере. Но пару месяцев выглядеть оно будет не слишком хорошо. Потом начнет потихоньку сходить.
Пару месяцев Дари готов был потерпеть. И даже пару лет, пока снова не отрастет хвост. Не на заднице, естественно, а на голове — прическа истинного ресса, в которую, согласно статусу, как раз и положено было вплетать ранговые косы. Эх, прав Ретен, не видать ему пока тех кос… И вдруг отвлекся от размышлений, почувствовав себя странно. Словно кто-то легонько гладил его по голове, но… изнутри. Он сморщился — ощущения оказались не то чтобы неприятные, но какие-то лишние, и внезапно сообразил, что это значит:
— Ресса, вы меня так сейчас утешаете, что ли? Как Шоргуа делают?
Пепел хотел было заломить бровь, но вместо этого лишь скривился — больно. А вот у рессы лицо стало… интересным, за секунду сменив сразу несколько выражений:
— Эрдари, откуда?.. Как?..
Ретен оценил эту пантомиму быстро и правильно:
— Хочешь сказать, она пытается давить тебя своим даром? А ты это чувствуешь?
— Угу. И отчетливо, я бы сказал, — Пепел снова выразительно поморщился, но теперь стараясь сделать это аккуратно, чтоб не потревожить ожог.
— Стоп! — неожиданно вмешался Валент. При желании он умел становиться не только незаметным, но и напротив — весьма внушительным. Настолько, что игнорировать его не получалось никак и ни у кого. — Объясните.
— Ресса Эрселин, — бесцветным голосом начал Ретен. — Вы ничего не рассказали господину Валенту о своем даре?
— Ворон, — тот не дал своей даме даже слово произнести. — Не считай нас за идиотов. Разумеется, я в курсе. Но! Дар у Эрс слабый и весьма специфический…
— Подожди, Дени, — ресса сжала руку Штопора, словно попросив того помолчать. А Пепел вдруг сообразил, что до сих пор понятия не имел, как зовут Валента. Дени, значит? Ну-ну. Интересно, а как это будет полностью? Впрочем, потом. Сейчас обсуждались слишком занятные вещи, чтобы отвлекаться.
— Ретенауи, я всего лишь хотела успокоить. Нет, даже не так. Не хотела. Это от усталости. По привычке.
— Ну и привычки у вас, ресса, — буркнул Ретен, но напряжение заметно спало — Эрс не лукавила. Он это точно знал.
— Да. Я именно так и успокаиваю пациентов, в случае необходимости. — Она и не думала оправдываться и говорила с вызовом.
— Не тот случай, — влез Пепел. — Необходимости не было.
— Уже поняла. Но как? Как ты мог почувствовать?
— Не знаю, — покаялся Дари. И тоже вполне честно.
— Возможно, это дар? — осторожно предположила она. — Среди наших, в смысле, в роду Шоргуа такое бывало.
— Значит так, — попытался приподняться Пепел, но быстро передумал и улегся обратно. — Если кто еще не в курсе, то я — пророк. Причем совсем слабый. И да, именно по этой причине скрывать мне нечего.
Дари не зря сделал последнее уточнение — у рессов такие темы, мягко говоря, не обсуждались. Только среди своих или под клятвой, которую не нарушишь, потому что лишишься дара собственного. Обещания старой крови всегда были завязаны на него — поэтому и давали их редко и обдумано.
— И что же тогда получается? У тебя два дара, что ли? Но так не бывает.
— Не бывает, — согласился тот и задумчиво почесал нос. — Но до меня никто и рессов и усилитель не жрал два раза подряд. Может, сии чудеса из-за него? На Фэл… в смысле, на кадета Фаэлин Фаон те кристаллы тоже, помнится, подействовали… весьма занятно.
— Ты сейчас про зелье, над которым бился в академии? Неужто сделал? — для Валента это стало новостью, в отличие от остальных — те об этом уже знали.
— Сделал, — подтвердил ему Ретен. — Только получилось не совсем то, что принимаете вы. Вернее, совсем не то. Действует не на интуицию, а прямо на дар.
— Тоже ээ… усиливает?
— Вроде да. Эрдари, чего молчишь?
— Выполняю ваши распоряжения, папенька, — ядовито отозвался тот из-под одеяла, натянутого по самый нос. — Держу рот на замке.
— Можешь пока не выполнять. Рассказывай, давай. Все.
— Все не стану, — буркнул Пепел. — О том, как бедненький Равеслаут мучился со своей десяткой нюха и так все в курсе. Расскажу главное.
И рассказал. Про то, как за три года опытов в лаборатории Шант Эли нащупал-таки правильный путь и сделал свои кристаллы, от которых у старой крови уже не случалось немедленного летального исхода; и как они с Фаэлин Фаон, кадетом факультета военной медицины, по очереди опробовали их на себе; и о том, как господин Зерант, наставник по химии, придумал целую интригу, рассчитывая примазаться к результатам. В общем, все рассказал — на всякий случай. Не понимая точно: что присутствующие уже знают, а что нет. И кто из них какой конкретно частью информации располагает. Так показалось проще. Ретен не перебивал и не подгонял, значит, тоже счел этот подход правильным. А под конец добавил:
— Я знаю как должен работать нормальный усилитель. Мне Лаис говорила, жена его, — Дари кивнул в сторону Ретена. — Она тоже ищейка, с интуицией восемнадцать по шкале. Почти максимум, как и у вас, господин декан.
Валент кивнул, давая понять, что он в курсе. И насчет жены, и насчет почти максимума.
— Так вот, — продолжил Пепел, — ничего подобного из того, что она рассказывала. Никакого смещения в плане восприятия чувств. Запахи не висели передо мной цветными занавесками, а звуки не казались ни солеными, ни шершавыми.
На этот раз Штопор хмыкнул, но возражать не стал. Значит, понимал о чем речь, и тоже под усилителем начинал путать уши с глазами или с носом, как и Лаис.
— А я под своими кристаллами получал просто картинки. Видения. Выходит, усиливался как раз мой мелкий пророк. И то временно. Но… вдруг этим не ограничилось?
Валент сделал знак помолчать и на пару секунд замер, чуть скосив глаза в сторону. Пепел башку мог прозакладывать, что сейчас перед ним сидел уже не декан, а ищейка. С нюхом по максимуму — на двадцатку.
— Хочешь сказать, — отмер наконец тот, — что как раз после этого зелья у тебя в голове и перемкнуло? Так, что теперь ты чуешь, когда кто-то еще пытается там покопаться?
— Точно, — не стал спорить Дари. — И, надеюсь, больше ничего. Не перемкнуло, в смысле. Было бы обидно слететь с катушек во цвете лет.
— А есть признаки? — нехорошо оживился Штопор.
— Тьфу на вас! В смысле, простите, господин декан, но нету. Вроде.
— Значит и не будет теперь. Расслабься. И давай пока без деканов обойдемся, здесь оно не всегда может быть к месту.