Вирд молча усмехнулся — именно этого он и ожидал. О дружбе Иридоса с русалками знало все плато, и если магистрам требовалось поговорить с сереброкожими красавицами, сначала нужно было отправиться к вожаку дома ди Тинерд.
— Добрый день, отец Ир, — вынырнул из глубин смуглый паренек, — далеко ты заплыл.
— Привет, Кор, — серьезно ответил маг. — Несчастье тут, вот и помогаю друзьям. Ты не знаешь, кто из морских жителей может в один миг поднять высокую волну, способную порвать гномью сеть?
— Я могу, — пожал плечами парень, садясь на воду так, словно это была твердая поверхность. — Морская мать тоже может. А еще водники-отшельники, но они не любят плавать рядом с теми местами, где живут люди.
— А этот плавал и украл девушку, — пояснил Иридос, — почти у меня на глазах. Но вот кто это был, не знаю, следов не осталось.
— Так не бывает, — усмехнулся Кор, и в его голосе прозвучал отзвук превосходства. — Просто вам не видно. Где это было?
— Вон там, возле берега. Пойдем вместе порталом или сходишь один?
— Лучше один, а вы подождите, — решил русал и исчез.
— А почему он здесь? — заинтересовался Вирд. — Вроде у русалок сейчас весенние пляски?
— На Кора их очарование не действует, — отстранение сообщил оборотень. — Зато он может приглядеть за островами, пока русалки развлекаются. Раньше они по очереди смотрели за малышами, а теперь он один справляется. Мне интересно другое — кто такие водники? Ты ничего не читал?
— После Разлома какой только полумагической живности не появилось, — вздохнул Вирд. — И если сухопутных мы кое-как изучили, то до водных добраться не смогли. Про русалок и тех только сказки слышали.
— Там был водник, — выныривая, заявил юный повелитель моря и огорченно добавил: — Но следа нет. Он ушел так, как хожу я, и это необычно, водники не ходят быстрой дорогой. Он вообще был неправильный, очень большой и больной, его видели крабы и мальки, я посмотрел их глазами.
— А вам известно, где они живут? — мрачнея, справился Иридос.
— На дальних островах, но жилище каждый делает в потайном месте. Они не терпят рядом никого живого, потому и называются отшельниками.
— Показывай дорогу, — мгновенно принял решение глава дома ди Тинерд. — Вирд, пошли вестника своему ученику, чтобы не волновался, я пока накрою тебя ментальным щитом. Кор, предупреждаю! Тебе вмешиваться ни во что не нужно! Мы сами разберемся.
— Но отец Ир!
— Даже не заикайся! Мне прошлого раза хватило! Жители Палеры уже три года к речке подходить боятся, после того как вы с Гаником болотниц изгоняли!
— А я ему сразу говорил, что огня не нужно! — обиженно фыркнул морской повелитель и тотчас смолк под насмешливым взглядом вожака.
— Ну да, ведь проще разом воду вверх поднять, чтобы всю нечисть видно было. Все, я закончил щиты. Вирд? Ты готов? А отчего это ты так притих?
— Думаю, — честно ответил целитель, рассматривая окутавшее его серебристое плетение. — Теперь мне ясно, почему юные маглоры каждую весну состязание устраивают, кому идти к вам в Зеленодол. У вас там, оказывается, весело.
— Не то слово, — язвительно буркнул вожак. — Кор! Дай руку и думай про те острова… Ого! Ну попытаемся…
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ,рассказывающая, о чем плачет королева и о ком спорят оборотни
— Годренс? — Голос королевы звучал почти спокойно, но ее взгляд встревоженно искал на лице придворного мага ответ на незаданный вопрос.
— На кадеток напали, — хмуро сообщил маг, точно зная — утаить это происшествие от ее величества не удастся.
Верная Фанья первая доложит, и в чем-то он ее понимает. Невозможно создавать видимость благополучия бесконечно, когда-нибудь эта иллюзия лопнет, и тогда выбираться из грязного болота лжи и недомолвок будет намного труднее.
Но и высыпать все неурядицы на голову женщины, и без того с ума сходящей от неразрешимой задачки, как бы уберечь королевство от раздоров, а своих детей от расправы, тоже жестоко.
— Кто?
— Пока неизвестно. Когда я понял, что у меня самого не хватает сил, немедленно послал вызов учителю. Он тут же пришел с друзьями… — Год на минуту смолк, давая королеве привыкнуть к этой мысли, потом продолжил, глядя в настороженные глаза: — Там двое магов с плато, сейчас они в море. Вот прислали письмо, что подозревают в нападении водных отшельников и отправляются их искать.
— А зачем… — Королева запнулась и тише договорила: — Зачем их искать?
— Они утащили Тэри, — несчастно выдохнул магистр, не зная, как воспримет ее величество страшное сообщение. — Она купалась возле самой сетки и пела…
— Что?!
Вот теперь Год был на тысячу белых камней уверен: все она знала — и про странные способности маркизы Ульгер, и про ее отношение к Раду. И значит, можно не сомневаться, какое приказание ее величество выдаст в первую очередь. Опутать советника щитами и привязками и следить, не спуская глаз. Как будто Годренс сам до этого еще не додумался.
— Увы. Помочь ей мы были не в силах, она плавала дальше всех. Этот монстр, водник он или кто, сумел поднять огромную волну, порвал сеть и захватил всех девушек… — Год на миг стиснул зубы, чтобы не заскрипеть ими от досады.
Он лишь полчаса как привел к подругам Дору, а сам отправился в мужскую купальню. День выдался жаркий, на небе ни облачка и на море затишье.
Посмотрел, как расслабленно играют в камни герцог Лаверно и Карл Ульгер, втихомолку посмеялся над упрямым Мишеле, как наседка хлопотавшим над спрятанной в тени огромной корзиной с белыми розами, неизвестно как выпрошенными у строгого садовника, и полез в воду.
Волну он увидел совершенно случайно, а за несколько мгновений до этого услыхал пение Тэрлины. И сначала даже удивился, с чего это ей вздумалось тут распевать? Но тотчас встревожился, хотя и сам не смог бы сказать отчего. Просто прорвался в ее голосе звук, совсем не похожий на обычную песню, то ли тревожный, то ли испуганный… и маг, больше всего опасавшийся именно всего необычного, вылетел из воды стремительно, как камень из пращи. Одним движением пальца забросил себя на крышу павильона и остолбенел на миг от неожиданности, обнаружив несущуюся на женский пляж волну.
Призывать к себе верхнюю одежду и пояс с кошелями он и не подумал, как был полураздетый, так и метнулся туда, крутнув каст портального браслета. А когда встал на мокрый песок, прилизанный гигантской волной, она уже отступала, таща за собой кадеток. Только голые ноги да шляпы изредка мелькали в бурном потоке, мутноватом от песка и пены. Первой дроу спас жену — метнулся к ней порталом, найдя Дору в волнах по связи брачных амулетов, и так же порталом вынес на берег. Вторым прыжком достал Кати, она как раз мелькнула на гребне волны.
Всех остальных вытащили неизвестно откуда взявшиеся учитель и магистр Иридос, сам Год позвать их не успел, хотя и слукавил, рассказывая об этом королеве. Но магам был признателен до глубины души за своевременную помощь. Ему самому вряд ли удалось бы вытащить из уносящегося в море потока почти всех.
— Хорошо хоть остальных спасли, — силясь казаться спокойной, пробормотала ее величество и вдруг горько всхлипнула: — Я, наверное, проклята… все, кого я люблю, погибают или несчастливы…
— Это неверно, — ринулась из-за чуть приоткрытой дверцы гардеробной Фанья и решительно всучила королеве стакан: — Вот, выпей. Тебе нужно отдохнуть. Раз уж пришли маги с плато, придется с ними договариваться. И разговор будет нелегким, ты же знаешь, они не успокоятся, пока все не раскопают.
— Я пойду проверю, как там девушки, — отступил к выходу Годренс, стараясь не замечать насмешливого взгляда королевской камеристки, красноречиво говорившего, что ей прекрасно известно, кто из девушек волнует мага сильнее остальных.
За дверью, ведущей из королевской гостиной в оранжерею, Год обнаружил сидящих прямо на полу Дуна и черноволосого оборотня, и по хмурым лицам сразу понял, как серьезен их разговор. Поэтому скрепя сердце отложил ненадолго свидание с женой и уселся на край вазы напротив оборотней:
— О чем спорим?
— Они нечестно поступают, — непримиримо пробормотал волк и строго глянул в глаза Года. — Мы тоже раньше всегда хитрили и никому не говорили правды, пока нас не взял в стаю маглор Иридос. Он нам доказал, что своим врать нельзя. Я сам однажды его очень обидел, даже уйти хотел, думал, он меня никогда не простит. Но он мне не позволил, с тех пор каждый день говорю за это спасибо. Сейчас хвост бы кусал от зависти. А вы вожака водите вокруг пальца… как ему потом вам верить, когда он узнает правду?
— Стоп! — поднял руки Годренс. — Вот теперь я тоже хочу знать, в чем дело. Дун, ты остаешься здесь, а мы — в мой кабинет, там разговаривать удобнее.
— Я с вами, — поднялся Дунвар. — Тут Саж посидит.
Тихо рыкнул, и тотчас из-за кустов выскочил рыжеватый парень, чем-то похожий на лекаря.
— Остаешься вместо меня, — коротко распорядился оборотень и вцепился в локоть Года: — Веди.
— Веду, — вздохнул маг, до этого мгновения вовсе не собиравшийся открывать портал, и обреченно нажал камни браслета.
В одном Дун прав: проще сразу перенестись в кабинет, чем идти туда через гостиную, где сидят хмурые светлости, припоминая, в каком плачевном виде застали своих возлюбленных.
Сами девушки спят сейчас в своих комнатах, кроме Доры и старшины. Но отобрать Бетриссу у ее мужа не удалось даже Фанье, герцог объявил, что отлично знает, как ухаживать за больными, потому что работу сиделки изучил на собственной шкуре.
— Какой вы дружной толпой! — встретило мага желчное замечание, едва короткий путь прервался. — А не можешь ты мне объяснить, что у нас случилось?
— Где ты был? — ринулся к вожаку Дун, весьма правдоподобно изображая горячую тревогу.
— В подвале, — осадил кузена насмешливым взглядом Рад и снова уставился на друга: — Год?
— Кто-то напал на девушек в море. Вирд и Иридос за ним гонятся, они считают, что это водник-отшельник. Я про таких даже краем уха не слышал.