х, учение фронтовое и обучение мастерствам. Независимо от того учреждены: 8 сентября 1827 года в С.-Петербургском батальоне кантонистов — учительские классы для приготовления учителей во все батальоны; в 1830 году — школы при полках гвардейского корпуса для образования кантонистов; 11 апреля 1831 года — при кадетских корпусах особые школы для воспитания детей инвалидов, находившихся при корпусах; 26 марта 1832 года при С.-Петербургском же батальоне — Аудиторская школа; 8 августа 1836 года из кантонистов созданы эскадроны по 120 и батареи по 136 человек от 14 лет и выше в округах Украинского и Новороссийского военных поселений для доставления более способов к комплектованию унтер-офицерами и фейерверкерами поселенных полков 1-го и 2-го резервного кавалерийского корпусов и 5-й легкой кавалерийской дивизии; 8 ноября 1836 года воронежские батальоны кантонистов приноровлены для комплектования полков и батарей 3-го резер-иного кавалерийского корпуса; 9 марта 1840 года поведено было сформировать в округах Киевского и Подольского поселений эскадроны кантонистов для комплектования 1-й кавалерийской дивизии, по одному эскадрону для каждого полка этой дивизии; такие же, наконец, школы введены были в артиллерийском и инженерном ведомствах.
В существовавших в 1854 году заведениях для образования военных кантонистов воспитывалось следующее число их.
В заведовании инспектора батальонов военных кантонистов
В пяти учебных бригадах, состоявших из 13 батальонов, девяти полубатальонов и трех отдельных рот, было с лишком 19 200 человек.
В особых частях, состоявших при батальонах:
в неранжированной роте с музыкантскою командою — 250 человек;
в писарских классах — до 100 человек;
в школе телеграфических сигналистов — 100 человек;
в Аудиторской школе — 100 человек;
в малолетнем дворянском отделении при Аракчеевском кадетском корпусе в селе Грузине, Новгородской губернии, — 200 человек.
В ведении инспектора резервной кавалерии, но при управлении учебною частью инспектором батальонов военных кантонистов:
при двух батальонах в Воронеже, принадлежавших ко 2-му резервному кавалерийскому корпусу, — 2800 человек;
в двух артиллерийских батареях без орудий — 272 человека;
в неранжированной роте — 250 человек;
в 40 кавалерийских эскадронах и пяти артиллерийских батареях без орудий, в округах военного поселения 1-го и 2-го резервных кавалерийских корпусов — 5480 человек;
в военных поселениях Киевской и Подольской губерний — 480 человек.
Неранжированные батальоны всех четырех полков — 2850 человек.
В заведовании инспектора Балаклавского греческого пехотного батальона
Одна рота — 250 человек.
а) командира отдельного гвардейского корпуса под инспекцией инспектора батальонов военных кантонистов: в школах кантонистов гвардейского корпуса при 12 пехотных полках — по 60 и более; девяти кавалерийских — по 30, трех артиллерийских бригадах и саперном батальоне — по 20 и при штабе первых шести гвардейских инвалидных рот по 50; всего до 2000 человек;
б) под ведением главного начальника военно-учебных заведений: в школах кантонистов кадетских корпусов — неопределенное число;
в) в ведении инспектора местных арсеналов: в технической артиллерийской школе — 100 человек и в коновальной артиллерийской школе — 70 человек;
г) в ведении инспектора пороховых заводов: в школе для образования мастеров и подмастерьев порохового, селитренного и серного дела при Охтенском пороховом заводе — 36 человек; в школах при пороховых заводах — 75 человек;
д) в ведении инспектора оружейных заводов: в школах при оружейных заводах для детей оружейников — до 800 человек;
е) в главном заведовании директора военно-топографического депо: в школе топографов — 120 человек;
ж) в ведении Медицинского департамента Военного министерства в фельдшерских школах при госпиталях и в ведении императорских военно-конских заведений, в Императорской С.-Петербургской медико-хирургической академии для приготовления в ветеринарные помощники — неопределенное число.
Так что независимо от обучавшихся в школах, при самых войсках учрежденных, а равно тех, числительность коих не проставлена выше, всех воспитывавшихся в названных заведениях мальчиков состояло налицо: в 1824 году — до 120 818 человек, в 1842 году — 35 450 человек, а живших при родителях и родственниках — 185 640 человек, при войсках — 71 900 человек, а всего — около 293 000 человек. Засим в продолжение 18 лет постепенно приводилась в известность числительность всех солдатских детей, по происхождению своему принадлежавших военному ведомству; их оказалось 172 000 человек.
Этот громадный контингент мальчиков вызвал со стороны правительства распоряжение 26 января 1835 года: чтобы брать в батальоны, полубатальоны и роты тех только 14-летних кантонистов, отцы коих служили в войсках, да круглых сирот, родственники которых по бедности не в состоянии были содержать их; достигавших же 20-летнего возраста определяли прямо на службу.
Из кантонистов, принадлежавших военному ведомству, увольнялись:
1) все сыновья лиц, дослужившихся по военной или гражданской службе до штаб-офицерского чина или получивших какой-либо орден, и прижитые ими законно в солдатском звании — по случаю сообщения помянутым чином потомственного дворянства;
2) один из сыновей нижних чинов, достигших обер-офицерского чина по строевой службе, по их выбору, если они не имели других сыновей, прижитых ими в обер-офицерском звании, — тоже для причисления к дворянству;
3) один из сыновей отставных нижних чинов, получивших на войне такое увечье, которое мешало заниматься хозяйственными трудами, а также и вдов, мужья коих были убиты в сражениях и умерли на службе или в бессрочном отпуску, — для успокоения их старости.
Право помещения мальчиков в эти заведения имели и офицеры, и дворяне, и даже духовенство; законные же и незаконные сыновья солдат обязывались непременно туда поступать с 10- до 14-летнего возраста, и учиться в каких бы то ни было гражданских училищах им раз навсегда положительно воспрещалось. Далее, на основании нескольких особых, постепенно издававшихся узаконений, в те же заведения направлялись сыновья: бедных жителей Финляндии и цыган, там кочевавших, польских мятежников и солдат, шляхтичей, не доказавших свое дворянство, раскольников да малолетние: рекруты-евреи, бродяги, преступники и бесприютные. Затем по достижении мальчиками в заведениях 18—20-летнего возраста и по окончании учения они назначались в писаря, фельдшера, вахтеры, цейхдинеры, цейхшрейберы и т. п. нестроевые должности военного и морского ведомств, частию во фронт, а некоторые учителями в те же самые заведения, из которых вышли. Прослужить должны были: дворяне — 3 года, обер-офицерские дети — 6, духовных, например дьяконов, — 8 лет, а остальные — общий тогдашний солдатский срок — 25 лет, если ранее не производились в чиновники: за отличие — за 12, а за обыкновенную выслугу — за 20 лет. Солдатские сыновья, в какой кто губернии родился — к тому местному заведению его и приписывали, и до 10–14 лет он оставался при отце или матери, которые получали на него в год рубля по три на воспитание, а потом его брали в заведение на казенное содержание; евреев же и поляков для того, чтобы ими приумножить православных, всегда пересылали далеко от родины; киевских, например, в Пермь, и отнюдь не ближе Нижнего Новгорода. Воспитывались во всех заведениях ежегодно от 245 000 до 270 000 человек (дворяне и им подобные привилегированные мальчики составляли в заведениях самый ничтожный процент), а стоили казне все заведения от 2 450 000 до 2 700 000 рублей в год. В таком однообразном, ни в чем не измененном положении застал заведения 1857 год.
25 декабря 1856 года обнародован был знаменательный указ Сената о прекращении обязательного приема в кантонисты солдатских сыновей, а в рекруты маленьких евреев и всех прочих вышеперечисленных мальчиков. Мало того: тот же указ разрешал родителям, родственникам, опекунам и даже знакомым находившихся в заведениях кантонистов без различия происхождения взять назад к себе и воспитывать кому как вздумается; тех же, которых никто не примет, повелевалось оставить в заведениях, причем с выходом впоследствии на службу, им предоставлялись права вольноопределяющихся, то есть покинуть службу во всякое (кроме военного) время, когда они того пожелают. Результатом этого указа на практике получилось то, что менее чем через год числительность кантонистов не превышала третьей части штатного их комплекта. Эта малочисленность вызвала новую реформу: в 1858 году батальоны, полубатальоны, эскадроны, дивизионы и роты кантонистов были упразднены, а вместо них открыты 20–25 училищ военного ведомства, в которые перевели кантонистов, оставшихся неразобранными в закрытых заведениях. В училища установлено было принимать вновь исключительно желающих из всех без различия сословий; программа наук в них поднялась до курса уездных училищ, фронтовые учения были окончательно похерены, мальчики названы «воспитанниками», а назначение их определялось в писаря, кондукторы и топографы военного же ведомства; прослужить в этих званиях, за воспитание, им надлежало 6 лет. Тем и канули в вечность кантонистские заведения, а самое слово «кантонист» перестало означать отдельную касту людей, готовящихся в солдаты.
Вот краткая история кантонистов, о воспитании которых в литературе ничего не говорится. Между тем, сложив числительность находившихся в заведениях в продолжение хоть только 31 года (с 1826 по 1857 год включительно) кантонистов и стоимость их за этот период, выходит, беря хоть среднюю лишь цифру, что их прошло через заведения 7 905 000 человек, а на их содержание истрачено 20 150 000 рублей — сумма громаднейшая. Отсюда рождается естественный вопрос: стоила ли по крайней мере хоть игра свеч? На вопрос этот и отвечают отрицательно предлагаемые вниманию читателей «Очерки