Список наш этим, конечно, не исчерпывается. Согласно нашему Информационному бюллетеню, 25 корабельных гардемарин получили дипломы инженеров. Тут были инженеры общественных работ, инженеры-механики, электрики, химики, геологи, агрономы, метеорологи, авиаторы. Кроме того, один из «корабелов» был принят в Морской корпус в Бресте, который окончил с успехом, и стал выдающимся инженером во французских колониях.
Бывшие кадеты роты Его Высочества, закончившие свою военную жизнь в стенах Морского корпуса в Бизерте и на кораблях Русской эскадры, считают своим долгом посвятить несколько строк последним годам жизни их «доброго адмирала».
За месяц до выпускных экзаменов, 5(18) октября 1922 года, то есть в годовщину официального открытия Морского Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича корпуса в Севастополе, бывшие кадеты этого корпуса устроили в стенах Джебель-Кебира скромное празднование этого памятного для них события. На празднование был приглашен и бывший директор корпуса, контр-адмирал Сергей Николаевич Ворожейкин. За стаканом глинтвейна вспоминали прошлое. Адмирал показывал своим кадетам фотографии из жизни корпуса.
После ликвидации в октябре 1922 года Русской эскадры и в мае 1925 года последних кадетских рот Морского корпуса в Бизерте адмирал с супругой продолжал жить в Бизерте, и после кончины адмирала Герасимова адмирал Ворожейкин был назначен председателем комиссии по постройке храма-памятника кораблям Русской эскадры в Бизерте.
Адмирал пользовался большим уважением во французских морских кругах. Он скончался 26 марта 1939 года и похоронен в Бизерте.
В. Дюкин[274]Сергиевское артиллерийское училище в годы Гражданской войны[275]
Первоначальное мое желание составить «Историю Сергиевского артиллерийского училища» не могло быть исполнено за неимением точных данных, касающихся дореволюционного периода существования училища, а также исчерпывающих подробных сведений о существовании училища в Гражданскую войну. Кроме того, сорокапятилетняя давность всех происшедших событий заставляет понемногу забыть многие факты, даты, фамилии офицеров и юнкеров и т. д. Все же то многое, что еще удержалось в памяти, передаваемое со всей возможной точностью, может еще дать почти полное представление о жизни и деятельности училища в период 1919–1921 годов. Все описываемое ниже тесно связано с моими личными переживаниями и уже поэтому не может носить названия «Истории училища».
Сергиевское артиллерийское училище было открыто в 1913 году в городе Одессе, на 3-й станции Большого Фонтана, поблизости от находившегося там же Одесского кадетского корпуса.
Училище было оборудовано по последнему и новейшему (в те времена) образцу техники с исключительно хорошо подобранным составом преподавателей и курсовых офицеров и с отличным составом юнкеров, очень быстро усвоивших славные традиции Михайловского и Константиновского артиллерийских училищ. Не описывая первых лет существования училища, укажу только, что из-за начавшейся в июле 1914 года войны ему не пришлось дать ни одного нормального выпуска юнкеров: все выпуски, их было 12, были ускоренными, причем 12-й выпуск даже не закончил курса, так как училище было закрыто большевиками, занявшими Одессу в январе 1918 года. Таким образом, училище временно прекратило свое существование вплоть до октября 1919 года.
Приказом Главнокомандующего Добровольческой армией, Сергиевское артиллерийское училище было восстановлено в октябре 1919 года. Укомплектовано оно было юнкерами, кадетами, вольноопределяющимися и добровольцами, имевшими среднее образование, находившимися в частях Добровольческой армии и постепенно стекавшимися в Одессу, в стены училища. Вскоре в состав училища была влита Армавирская артиллерийская школа, и таким образом был образован 13-й ускоренный выпуск, двухбатарейного состава. (Армавирская артиллерийская учебно-подготовительная школа была основана в середине 1919 года, когда на вооружение Добровольческой армии стали поступать английские и французские орудия. Обучение стрельбе из этих орудий и происходило в Армавирской артиллерийской школе. Командовал школой капитан Сонги. В сентябре 1919 года школа была переведена в Севастополь и тут закончила свое существование, так как часть обучавшихся, имевших законченное среднее образование, была отправлена в Сергиевское артиллерийское училище, а остальные – в другие артиллерийские части.)
Начальником училища был назначен прежний его начальник, генерал-майор Нилус[276], командиром дивизиона – полковник Козьмин[277], командиром 1-й батареи капитан Краевский[278], командиром 2-й батареи капитан Мамушин[279] (чины указаны по тому времени), курсовыми офицерами: 1-го отделения капитан Горунович[280], 2-го – капитан Георгиевский[281], 3-го – капитан Олехнович[282], 4-го – капитан Лукьянский.
Половина примерно курсовых офицеров и преподавательского состава были из прежнего состава училища. Среди них были: полковник Крус-сер[283], полковник Самарский, полковник Беляев, капитаны Корытин, Жовнер, Жагмен[284], Сомов. Инструктором верховой езды был капитан Гавликовский[285], адъютантом училища капитан Арнольд[286], а училищным священником О. Феодор Мильяновский.
Многих старых юнкеров может заинтересовать, почему полковник Петрович, известный артиллерист-теоретик, составивший вместе с генералом Нилусом книгу «Теория артиллерии», не вошел в преподавательский кадр вновь открытого училища? Произошло это потому, что во время первой оккупации Одессы большевиками он состоял преподавателем в артиллерийской школе, открытой красным командованием в помещении училища. При второй эвакуации полковник Петрович снова остался в Одессе.
В ноябре 1919 года 13-й выпуск приступил к занятиям. Эти занятия с опытными преподавателями шли нормальным порядком, так же как жизнь и питание юнкеров (по возможности того времени). Некоторое участие училище принимало и в гарнизонной службе, неся караулы и поддерживая в городе порядок, иногда нарушаемый бандитами и хулиганами.
В декабре общее положение фронта стало катастрофическим: красные быстро приближались к Одессе, жившей в тревоге и неизвестности.
В середине января 1920 года фронт был уже под Одессой. В громадном Одесском порту шла лихорадочная эвакуация, затруднявшаяся наплывом беженцев. Эвакуировались госпиталя, военные материалы, спасалось все, что возможно было спасти. По ночам порядок в городе и в порту часто нарушался подозрительными личностями, бандитами и обнаглевшими коммунистами… Для восстановления порядка требовалось принятие решительных мер.
Поэтому 22 января, приказом генерал-майора Шиллинга, командующего войсками Одесского округа, училище было направлено в порт для обеспечения в нем порядка и для прикрытия эвакуации. Тогда же был отдан приказ об оставлении Одессы и отступлении в Крым.
В этот день юнкерам было разрешено в последний раз выйти в город проститься с родными и знакомыми. Мне удалось также побывать в моем родном Одесском корпусе и проститься с некоторыми из оставшихся в нем моих товарищей и бывших воспитателей.
Отмечу здесь, что корпус также готовился к выступлению в порт, но непонятная нерешительность директора корпуса, полковника Бернацкого, и запоздалое (на два дня) приведение в исполнение приказа об эвакуации явились причиной гибели корпуса, о чем я упомяну ниже.
Нужно отметить, что как училище, на 3-й станции Большефонтанской дороги, так и корпус, на 4-й станции той же дороги, находились в 5 километрах от города, а чтобы попасть в порт, необходимо было пересечь весь город.
На рассвете 23 января училище с оркестром в голове колонны прошло через весь город и заняло порт. Как выясняется только теперь, начальник училища перед уходом в порт послал в Одесский корпус офицера с предложением корпусу эвакуироваться вместе с училищем и под его прикрытием, но полковник Бернацкий это предложение отклонил, ссылаясь на то, что еще не получил официального приказа направить корпус в порт.
Важно указать, что орудий при училище в то время не было, так как они были еще раньше взяты на фронт, а новые доставлены не были. Таким образом, училище в тот момент представляло собой пехотную часть, вооруженную лишь винтовками и пулеметами.
По прибытии в порт главные силы училища расположились в Таможенной гавани, в больших и чрезвычайно холодных портовых складах, где находились караульное помещение, кухня и походный лазарет для подачи первой помощи пока что только обмороженным (в этом году была невероятно холодная зима, что сильно осложняло караульную службу).
Караулами и патрулями были надежно обеспечены Таможенная и Каботажная гавани, а в сторону города, расположенного значительно выше порта, были выставлены три сильные заставы: застава № 1 – на Приморской улице – Военный спуск, в сторону Пересыпи и Арбузной гавани, откуда скорее всего можно было ожидать нападения красных. Командовал заставой отделенный офицер 1-го отделения капитан Горунович; застава № 2 – против знаменитой одесской лестницы, соединяющей Приморскую улицу с Николаевским бульваром. Командовал этой заставой отделенный офицер 3-го отделения капитан Олехнович; застава № 3 – самая левофланговая, на перекрестке Польского и Ланжеронского спусков. Командовал заставой капитан Крыжановский.