Он пал смертью храбрых в бою против красных при прорыве их через Перекоп к г. Армянску… около 4–6 часов вечера…
Обстановка его смерти со слов его друзей, бывших с ним вместе (я был с III ротой в стороне на 100–200 шагов): раздробивши череп прикладом одному коммунисту-латышу, мстя за подлый выстрел сзади, сразивший командира батальона, он сам получил пулю от другого. Смерть была моментальной. На другой день, при сборе раненых и убитых, на поле было найдено и его тело (я его видел мертвым сам потом). Похоронен в г. Феодосии в братской могиле юнкеров Константиновского военного училища, павших в бою на Перекопе. Мои сведения о смерти и месте погребения точны (подчеркнуто в письме)…»
Кому же надо верить после этого письма? Ведь оно только один из примеров!
Другие лица, к которым я еще обращался, не говорили ничего нового. Самым серьезным оказалось свидетельство раненых юнкеров, с которыми я разговаривал в лазарете училища в городе Феодосии, и, конечно, рассказ офицера-сапера об учительнице в деревне Черная Долина.
Могли ли вообще спасти Вадима? Допускаю, что это действительно было, в обстановке поспешного отхода училища, практически невозможно. Но то, что училище не попыталось в дальнейшем поискать более серьезно след Вадима, у меня останется камнем на сердце. Какая была бы радость для меня и старенькой его матери узнать, что у фельдфебеля Сагацкого есть могила и на ней крест! Царство ему Небесное!
А. Дадыкин[318]Корниловское военное училище[319]
Главнокомандующий Вооруженными силами Юга России отдал в июле 1919 года приказ о сформировании двух военно-училищных курсов для ускоренной подготовки офицеров пехоты. Ставропольский училищный курс – ставший впоследствии Корниловским военным училищем – частично унаследовал преподавательский и строевой состав старых военных училищ и кадровых офицеров полков, получивших боевой опыт в Великую войну, и впитал в себя традиции военных училищ старого времени.
Начальниками курса-училища были последовательно генерал-майоры Чеглов, Протозанов[320], генерал-лейтенант Жнов[321], генерал-майоры Зинкевич[322] и Георгиевич[323] (все – Генерального штаба). В числе преподавателей было 11 генералов и полковников Генерального штаба, 4 офицера, закончивших Артиллерийскую, Инженерную или Юридическую академию, 4 офицера с университетским образованием. Занятия велись усиленным темпом – классные и полевые, – причем перерывов на каникулы не бывало; было лишь три перерыва для выполнения боевых заданий, от 2 до 4 недель каждый. Юнкерами были учащиеся высших и средних учебных заведений, в большинстве своем уже побывавшие в боях. Не имевшие среднего образования зачислялись сперва на Общий курс. Училище имело Первый и Второй (выпускной) классы. Оно дало 5 выпусков офицеров с чином подпоручика, считая и ускоренный выпуск 29 января 1920 года. Училище имеет утвержденный жетон (училищный погон в терновом венке).
Этапы жизни училища: июль 1919 года. Военно-училищный курс в Ставрополе; март 1920 года – в Новороссийске; Военный Совет высших начальников армии жалует курсу шефство генерала Корнилова в воздаяние доблести, проявленной у Ростова и Батайска; переименование в Юнкерскую генерала Корнилова Пехотную школу; Школа перемещена в Керчь и пополнилась юнкерами Кубанского Алексеевского училища; за храбрость юнкеров-корниловцев, проявленную в десантной операции на Кубань, Главнокомандующий Русской Армией пожаловал Серебряные трубы, Корниловские бескозырки и переименовал Школу в Корниловское военное училище, с присвоением ему всех прав российских военных училищ. Дальнейшие пути училища: Галлиполи, Болгария, Люксембург, Франция, Парагвай…
19 декабря 1919 года батальон юнкеров во главе с начальником училища Генерального штаба генералом Чегловым отправился поездами из Ставрополя на фронт у Новочеркасска. 22-го последовал приказ охранять порядок в Ростове и переправы через Дон. Армия отступала. Пропустив все части и отступив последними за Дон, юнкера заняли на берегу оборонительную позицию, где 28 декабря вели перестрелку с рабочими и восставшим гарнизоном города. 30 декабря батальон сменил у Батайска Корниловскую дивизию, которая шла для пополнения своих рядов. Две с половиной недели юнкера на берегу реки Кайсуга отражали наступление красных и несли потери. Командир корпуса генерал Кутепов лично, на передовой позиции наградил отличившихся юнкеров. 29 января 1920 года выпускные юнкера были произведены в подпоручики и, получив благодарность Главнокомандующего за доблестную службу, отбыли по полкам армии.
В Крыму батальон юнкеров с 20 июля по 1 августа нес охрану берега у Еникале на пространстве в 10 верст. 3 июля получен приказ Главнокомандующего: отряду юнкеров выступить в десантную операцию. Задача: высадиться у города Анапы, идти к станции Туннельная. Четыре роты юнкеров, офицерский взвод Керченского гарнизона, дивизион спешенных черкесов и два горных орудия – отряд генерала Черепова[324] – погрузились в Керчи на 2 парохода и 2 болиндера, идущих на буксире. Их охраняла подводная лодка. 4 августа на рассвете отряд благополучно высадился южнее мыса Утриш и пошел на станицу Раевскую. Перевалил хребет Семисам, преодолев трудности подъема в сильную жару. В полдень от станицы Раевской стала приближаться колонна красных с артиллерией. Ее наступление было отбито. Пал смертью храбрых курсовой офицер полковник Пухальский.
Ночью колонна красных из Абрау-Дюрсо вышла к морю в тыл отряду. Создалась исключительно тяжелая обстановка: связь с генералом Че-реповым прервана, дежурного судна, которое у места высадки должно было быть на всякий случай, не оказалось. Ночью рота юнкеров оттеснила противника у берега. Начальник училища генерал-майор Протозанов приказал отходить к морю. У противника было 2 полка, полк коммунаров и отряд конницы. 8 августа красные наступали 16 цепями; юнкера подпустили врага на 250 шагов и открыли губительный огонь – боевой порядок красных опрокинут, поле опустело.
Отряд юнкеров притягивает на себя 3–4 полка красных, но его положение трудное: одно орудие подбито, два дня нет хлеба, один из болиндеров у берега пробит снарядом. 9 августа красные наступают, нажимая на наш правый фланг; подходят два судна, открывают огонь по противнику; рота юнкеров переходит в контратаку; враг бежит. С парохода присылают приказ генерала Черепова: «Погрузиться на суда». На пароход грузят раненых и черкесов, на болиндер – юнкеров; буксирный канат оборвался, пароход ушел. В тишине слышна команда начальника училища: «Вперед, на старые позиции!» Без суеты, по сходням или прямо прыжком в воду, летят юнкера на позицию. 10 августа на позиции затишье. В ночь на 11-е юнкера погружены на суда и отплыли к Керчи. Думали – на отдых. Но приходит приказ высадиться на полуострове Тамань и идти на поддержку частей, сдерживающих наступление красных.
12 августа юнкерский батальон в станице Таманской; 13-го переход в 26 верст по грязи; 14–17 августа бой под горой Камышеватой. Потери батальона убитыми и ранеными – 18 процентов; убита храбрая сестра милосердия Ксения Шишко. 19 августа батальон, по завершении десантной операции генерала Улагая, прибыл в Керчь.
Добрые семена, посеянные в стенах училища, дали чудесные всходы: корниловцы – бывшие юнкера Корниловского военного училища – устремились в Русский Корпус в Сербии вместе со своими курсовыми офицерами. А иные пошли на Восточный фронт, на Родную землю и смертью храбрых запечатлели свою преданность Родине. Несмотря на возраст, и теперь, как в 1919—1920-м, как в 1941–1945 годах,
Смело мы в бой пойдем
За Русь святую!
И как один прольем
Кровь молодую!
Увы, теперь уже не молодую. Но все же пойдем, помня заветы Корнилова, Неженцева.
И. СагацкийАтаманское военное училище под Каховкой[325]
После смерти своего начальника, генерал-майора Семенченкова, Атаманское военное училище в составе двух сотен, вышедших из Новочеркасска, было сведено с Донским военным училищем, сформированным окончательно уже в Евпатории, в Донской Пластунский юнкерский полк, командование коим принял генерал-майор Максимов[326].
Чередуя занятия с несением различных служебных обязанностей, Донской Пластунский юнкерский полк очутился в июле 1920 года в городе Мелитополе. Артиллерийский отдел был откомандирован в Саки.
В один из душных вечеров раздался сигнал тревоги. Перед строем юнкеров, застывшим в полной боевой готовности, генерал-майор Максимов прочитал только что полученную из штаба Главнокомандующего почто-телеграмму. В ней говорилось, что армия Фрунзе начала переправу через Днепр в районе Каховки с целью захвата Чонгарского перешейка и отреза, таким образом, от Крыма наших корпусов, дравшихся в Таврии. Главнокомандующий приказал Донскому Юнкерскому полку немедленно выступить из Мелитополя и вместе с корпусом генерала Барбовича овладеть фланговым ударом Каховской переправой на Днепре. Генерал Слащев, ожидая подхода генерала Барбовича, должен был со своей пехотой принять удар сорокатысячной армии Фрунзе и оттягивать ее на Перекопские позиции. По занятии Каховки группой генерала Барбовича генерал Слащев должен был сбить противника и гнать его к северу. Таким образом, вся армия Фрунзе оказалась бы взятой в мешок на Каховском плацдарме.
Юнкера разместились на крестьянских подводах и тронулись в путь. Сейчас же налетела большая гроза и бушевала почти всю ночь. С утра снова стало жарко. От беспрерывного движения и полного отсутствия воды стала мучить жажда. Юнкера поддерживали себя и лошадей арбузами. Степь лежала вокруг ровная, безлюдная и раскаленная солнцем. Наконец была назначена остановка в большой слободе. Она уже была занята подошедш